Артур Дойль - Собрание сочинений. Том 4

• Название: Собрание сочинений. Том 4
• Автор: Артур Дойль
• Издательство: Правда
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1966

В четвертый том собрания сочинений вошли: социально-бытовой роман с криминально-детективным сюжетом «Торговый дом Гердлстон», а также девять рассказов из раннего творчества автора.

Роман «Торговый дом Гердлстон» — первый роман А.К.Дойля, изданный в 1890 году, — повествует о ловких дельцах и стяжателях, которые наживаются за счет «маленьких» людей, оказывающихся в их власти…

---

Лишь с большим трудом им удалось повернуться прямо навстречу ветру, подставив лицо под режущие удары града и брызг. Прикрывая глаза ладонью, они вглядывались во мрак. Среди бушующих валов, не далее, как в двухстах ярдах от барка, виднелось багровое пятно света, которое, ныряя на волнах, быстро приближалось к нему. Вокруг яркого центра располагались мерцающие точки. Это световое пятно на фоне непроглядной черноты внизу и вверху, несомненно, вдохновило бы Тернера.

— Что это такое?

— Пароход! — прокричал капитан, с большим трудом перекрывая вой ветра и рев волн.

— А каково наше положение? — спросил Эзра.

— Скверное, — ответил Миггс, — хуже некуда! — И он снова направился к корме, цепляясь за стойки и леера, точно попугай за прутья клетки.

К утру тучи немного разошлись, но ураган не утихал. В прорехи облаков кое-где проглядывали звезды, а один раз на несколько минут показалась бледная луна, затянутая клубящейся дымкой. Наконец унылый рассвет открыл взгляду бешеное кипение бесконечных свинцовых валов, и одинокий барк, который почти без парусов, словно чайка с подбитым крылом, тяжело двигался к югу.

Даже Гердлстоны заметили, что волны теперь захлестывают корабль непрерывно и на палубах все время стоит вода — в начале бури это случалось редко, но с рассветом валы с ревом перекатывались через наветренный фальшборт уже безостановочно. Миггс, давно с тревогой это наблюдавший, мрачно сказал помощнику:

— Не нравится мне, как он себя ведет, Мак! Совсем на волны лезть не хочет.

— В трюме, наверное, полным-полно воды, — угрюмо ответил помощник.

Он знал, какая им грозит опасность, и мысли его все чаще уносились к маленькому, крытому черепицей домику вблизи Питерхеда. Правда, в этом домике почти ничего не было, кроме жены, которая, по слухам, без устали пилила Сэнди, а иной раз пускала в ход доводы более веские, нежели простые слова. Однако любовь капризна и пути ее неисповедимы — во всяком случае, когда великан-шотландец понял, что, быть может, ему уже никогда не доведется вновь увидеть ни этот домик, ни его обитательницу, глаза его увлажнились, и не только из-за соленых брызг.

— Да и не удивительно, — буркнул Миггс, — ведь «Орел» хлебает воду и сверху и снизу. Ребята у помп совсем замучились, а вода все прибывает.

— Как погляжу, это — наше с вами последнее плавание, — сказал помощник.

— Может, ляжем в дрейф?

— Не стоит. Он тогда сразу пойдет ко дну. По моим выкладкам выходит, что испанский берег совсем недалеко. И, пожалуй, нам-то удастся спастись. Ну, а «Орел» такой волны, боюсь, не выдержит.

— Твоя правда. Так еще можем кое-как выкарабкаться. А если лечь в дрейф, «Орел» наверняка и десяти минут на воде не продержится. Черт подери, Мак, а я прямо рад, что это с нами приключилось теперь, когда эта парочка у нас на борту. Мы им покажем, каково плавать в шторм на таком гробу. — И грубый моряк хрипло расхохотался.

Тут к ним на корму кое-как взобрался плотник — палуба стояла почти вертикально.

— Вода в трюме прибывает вовсю, — доложил он, — и качать уже никаких сил нет. Справа по носу земля.

Капитан и его помощник, напрягая зрение, вгляделись в густую завесу из брызг и тумана. Там справа действительно вставал большой темный утес крутой, неприветливый и зловещий.

— Лучше будет повернуть к нему, — заметил помощник. — «Орла» мы, конечно, не спасем, но, может, удастся выбросить его на берег.

— Да нет, он прежде потонет, — угрюмо буркнул плотник.

— А ну, не хныкать! — прикрикнул Миггс и почти ползком добрался до Гердлстонов. — Кораблю крышка, но мы еще можем спастись, — сказал он, — а пока вам придется встать к помпам.

Они молча и покорно последовали за ним к носу. Измученные матросы стояли у помп, совсем обессилев. В диком реве бури слабый стук помп напоминал тиканье часов.

— Подбодрись, ребята! — рявкнул Миггс. — Вот они пришли вам подсобить. И еще плотник с помощником.

Эзра и Гердлстон, чьи седые волосы трепал ветер, вцепились в канат и начали помогать матросам, с трудом удерживая равновесие на скользкой накренившейся палубе. Миггс спустился к себе в каюту. С самого начала бури капитан вел себя образцово, но теперь, признав, что сделать больше ничего нельзя, он перестал внимать велению долга и вернулся к своим прежним привычкам. Налив почти полный стакан чистого рома, он залпом его выпил, потом затянул песню и в самом веселом и беззаботном настроении вернулся на палубу.

Корабль по-прежнему двигался по направлению к ломаной линии утесов, которая теперь тянулась по всему горизонту, завершаясь большим мысом справа. «Черный орел» все больше и больше погружался в воду, тяжело ныряя в волну, вместо того чтобы подниматься на нее, как прежде. Его трюмы совсем заполнились водой, и было совершенно очевидно, что скоро барк уже не сможет держаться на плаву. Щели в его корпусе, которые следовало бы заделать уже давным-давно, теперь совсем разошлись, и от помп не было никакого толку. А небо тем временем немного очистилось, и ветер заметно утратил прежнюю свирепость. Между двумя быстро летящими облаками засияло солнце, и волны стали изумрудно-зелеными, засверкали снежно-белыми гребнями пены. От этой внезапной перемены и радостного света солнца морякам на борту тонущего судна стало особенно горько.

— Шторм стихает, — заметил Макферсон. — Если бы наш корабль не прогнил насквозь, как души его хозяев, мы бы еще на нем поплавали.

— Верно, Сэнди, старина! А теперь мы все потонем — и капитан, и хозяева, и вся шатия-братия! — с хохотом провозгласил Миггс.

Помощник поглядел на него удивленно и с некоторой долей презрения.

— А вы уже нализались, — сказал он. — Но ведь если мы утонем дело-то, похоже, к этому идет, — так даже подумать страшно, что явишься к своему Творцу, а твоя жалкая душонка вся насквозь проспиртована.

— Спустился бы ты вниз да и выпил бы стаканчик-другой, — хрипло посоветовал Миггс.

— Нет, нет… Если уж мне суждено умереть, так я умру трезвым.

— Дураком ты помрешь, вот что! — злобно выкрикнул шкипер. — А, вот и проповедничек! Видишь теперь, до чего нас довели твои страховки да взятки? Как тебе твои штучки нравятся теперь, когда корабль у нас тонет прямо под ногами? А? Стал бы ты его чинить, если бы добрался на нем до доков Альберта, а?

Последние слова были обращены к старику Гердлстону, который, бросив качать и прислонившись к стенке камбуза, с тоской смотрел на длинную цепь бурых утесов, встававших над морем всего лишь в полумиле от судна. До них уже доносился рев бурунов, и они видели, как вскипала белая пена там, где Атлантический океан в ярости обрушивался на этот природный волнолом.

— Он не в состоянии командовать, — сказал Эзра помощнику. — Что посоветуете вы?

— Подойдем поближе и спустим шлюпки с подветренной стороны. Может, они и разобьются, но другого выхода у нас все равно нет. А в двух шлюпках мы разместимся свободно.

Барк погружался так быстро, что спустить шлюпки оказалось очень легко. От поверхности моря их отделяло всего несколько футов. Большинство команды благополучно перебралось в вельбот, а Гердлстоны, Миггс и четверо матросов воспользовались гичкой. Обе шлюпки чуть было не разбились вдребезги, потому что волны с необоримой силой то гнали их к борту корабля, то грозили столкнуть, но в конце концов благодаря искусству гребцов и рулевых и той и другой удалось благополучно отойти от барка.

Однако всю мощь разбушевавшегося моря они почувствовали, только когда покинули судно, укрывавшее их от ветра. Если волны казались чудовищными с палубы «Черного орла», то насколько более грозными выглядели они теперь, когда их поверхности можно было коснуться рукой. Огромные стеклянно-зеленые валы швыряли шлюпки вверх и вниз, трясли их и раскачивали, словно это были игрушки, прочность которых они вознамерились проверить. Гердлстон, бледный и угрюмый, сидел рядом с Эзрой. Молодой человек смотрел перед собой с решимостью храбреца, понимающего, какая опасность ему грозит, но намеренного напрячь все силы, чтобы спастись. Его губы были плотно сжаты, а черные брови совсем сошлись над зоркими глазами, которые быстро метались по сторонам, как крыса в крысоловке. Миггс, державший румпель, время от времени разражался пьяным хохотом, а четверо матросов, притихшие и оробевшие, осторожно гребли, стараясь удерживать лодку в равновесии, и время от времени оглядывались через плечо на кипящие впереди буруны. Солнце ярко освещало угрюмые обрывы и зеленую траву на их вершине, где, сбившись в темную кучку, стояли крестьяне и внимательно глядели на развертывавшуюся перед ними сцену, хотя и не делали никаких попыток помочь терпящим бедствие. У этих последних не было выбора — следовало как можно быстрее грести к ближайшему мыску, потому что шлюпки наполнялись водой и могли затонуть в любую минуту.