Алла Панова - Миг власти московского князя

• Название: Миг власти московского князя
• Автор: Алла Панова
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5–17–037185–3 (ООО «Издательство ACT») ISBN 5–271–14089–Х (ООО «Издательство Астрель») ISBN 5–9578–4255–9 (ООО «Транзиткнига»)

 ISBN 5–17–037185–3 (ООО «Издательство ACT») ISBN 5–271–14089–Х (ООО «Издательство Астрель») ISBN 5–9578–4255–9 (ООО «Транзиткнига»)

О жизни и судьбе великого князя владимирского, первого кня­зя московского Михаила Ярославича (? —1248), прозванного Хоробритом (Храбрым), рассказывает роман современной писательни­цы А. Пановой.

---

— Что ты! Мы о том и думать не думали, — зама­хал костлявыми руками Захар, — ежели ты, князь, нынче не пришел бы, то уж назавтра мы в Москву гон­ца собирались отрядить.

— Припозднились вы сильно! — с горькой иронией проговорил князь. — Возы с награбленным мимо вас вчера ехали! Мы уж сегодня гадаем, куда они направи­лись, а когда ваш гонец до города бы добрался, а там пока думали, что делать, как быть, возков бы и след простыл. И доля вины твоей в том тоже была бы, — проговорил он и замолчал.

Молчал и сотник, и Василий Алексич, и Захар, ко­торый сразу как‑то съежился и сидел, понурив седую голову. Ему оставалось утешать себя тем, что сейчас в горнице нет сыновей и никто из домочадцев не слы­шал, как князь отчитывал его, старого и опытного, до­пустившего такую непростительную оплошность.

— Что ж теперь попусту горевать, дело уже сдела­но, — прервал затянувшееся молчание князь, видя, как мучается Захар, как дрожат его сухие, длинные пальцы, которыми он прижал свою косматую длинную бороду к груди.

Михаил Ярославич не собирался как‑либо наказы­вать старика за промах — ведь не для того покинул город, — но и хвалить его было не за что. Правда, рас­сказанное Захаром помогло по–новому взглянуть на ограбление хлебного обоза. Однако не поведай старик о том, что ватага Кузьки Косого уже не раз прошлась по селу, все равно рано или поздно об этом стало бы известно.

Посаднику было не по себе, он не мог ожидать, что все так обернется, и с сожалением смотрел на Захара.

— Придется нам теперь силу показать, — обра­тился тем временем князь к сотнику, который соглас­но закивал, — бродни должного отпора не получили, потому и осмелели, за обозы принялись. Ладно хоть Аким не оробел и сметку свою выказал, а то бы, гля­дишь, только к лету про все прознали. А где ж он, ку­да подевался? — оглядев сидевших за столом, спросил князь.

— Так он с дружиной остался, — ответил сотник.

— Что ж угощеньем хозяйским побрезговал? — Князь удивленно поднял брови.

— Да разве он посмел бы! — проговорил Василько поспешно. — Но ведь ты, Михаил Ярославич, его к сто­лу не приглашал, а кому, кроме тебя, дозволено ре­шать, кто с князем трапезничать будет?

— Да, да, — кивнул князь и, исподлобья оглядев присутствующих, спросил: — Так что делать будем? Как думаете ватагу ловить? Хочу слово ваше услы­шать.

— Мимо нас Кузька свою ватагу вел, но не быстро, как прошлые разы. Тогда налетали разбойники, слов­но вороны, и опосля мигом в лесу скрывались, — осме­лился заговорить Захар, его суровый взгляд, которому беспрекословно подчинялись все в доме, куда‑то исчез, но говорил старик твердо. — Теперь перед самым рас­светом тихо по дороге двигались, будто не хотели, что­бы кто‑то видел, куда путь держали.

— И куда же шли они, по–твоему? — спросил князь старика, в выцветших глазах которого он теперь не увидел страха, а была там лишь смертельная уста­лость и покорность судьбе.

— Думаю, что с большой дороги свернули к Горелому болоту, туда подались. За ним, я слыхал, где‑то в починках они одно время кров нашли.

— Далеко ли это?

— Да как тебе, Михаил Ярославич, сказать, — за­думался Захар и, найдя ответ на вопрос князя, уточ­нил: — От Кучкова урочища до нас — это как отсель до ближнего болота, может, чуток поболе, и столько же пути до Горелого болота.

— Так то летом! — вставил свое слово Василий Алексич.

— Да–да, верно говоришь. То летом! А нынче что на болотах делать — ни ягод, ни грибов, а туда на ловы никто и летом не ходит — народ туда и дорогу забыл, не пройти, не проехать. Потому и путь долгим будет. Но с другой‑то стороны, летом брод искать надо, чтоб Неглинку перейти, а теперь — иди, где хочешь: лед и пешего, и конного выдержит.

— Но они с возами! Сам говоришь, что в селе добро не прятали, — сказал Василько и посмотрел на стари­ка, который отрицательно закачал головой.

— Нет, нет! Где ж у нас тут что спрячешь! Все на виду, — добавил он, для пущей убедительности, двумя руками отмахнувшись от сотника.

— Не везде, где конный и пеший пройдет, воз мож­но провести. Значит, придется им объезды искать, на что немало времени уйдет, — продолжил сотник.

— Но это ежели они заранее все не присмотрели, — проговорил посадник.

— Замечание твое, Василий Алексич, верное, его тоже в расчет принимать надо, но вот только зима на дворе! — возбужденно продолжил сотник, с благодар­ностью взглянув на посадника. — Снега нынче много навалило! След, как ни старайся, наверняка оставишь! Его искать и будем и по нему сейчас и пойдем, — дого­ворил Василько и выжидающе посмотрел на князя, но тот только кивнул молча.

— Дело, князь, твой сотник говорит, — заметил вскользь Захар и затем, набрав в грудь воздуха и рас­правив плечи, разом сделавшись выше, продолжил:

— Провинился я перед тобой, Михаил Ярославич, и службу плохую сослужил, может, и теперь скажу что не так, уж не посетуй.

— Говори, Захар, — сказал князь спокойно.

— Думаю я, что не тотчас вам в путь надо отправ­ляться! Зимний день короток. Уж смеркается, скоро и вовсе темно будет, где уж тут след искать. Да и к че­му ночь коротать в холоде? Сам ты, князь, сказал, что силу придется показать. Ведь ватага та не палками ма­шет — мечи да палицы в руках умелых! Завтра поутру, отдохнув как следует, и двинетесь в путь. А сын мой младший, Потап, если позволишь, с вами отправится. Он здесь все места с закрытыми глазами пройдет, о пе­нек не споткнется. Коли понадобится, путь короткий укажет.

— А вдруг снег полетит, следы занесет? — попы­тался защитить свое предложение сотник.

— Будет снег. И завьюжит. Но только не нынеш­ней ночью, а завтра, ближе к вечеру, — со знанием де­ла и нисколько не сомневаясь в сказанном, ответил на безмолвный вопрос князя Захар.

Князь переглянулся со своими спутниками, услы­шал, как сотник тихо пробурчал: «Ишь, какой ведун выискался», затем посмотрел в маленькое оконце и ус­мехнулся. Старик, к сожалению, был прав: скоро стем­неет, да и предсказание верное — снега пока не будет.

«Вот ведь как получилось, вроде и вышел отряд из Москвы затемно, а уж вечер совсем близок. Придется ночевать в селе, не рыскать же в темноте по лесу», — подумал князь, а вслух сказал:

— Прав Захар. Отряд в селе останется. До зари выйдем. Проку больше будет. Сына о том предупре­ди, — обратился он к старику, — нам такая подмога пригодится.

Все поднялись из‑за стола и потянулись к выходу из горницы. Уже на ходу Захар сказал, обращаясь к князю:

— Михаил Ярославич, в моем доме — все для тебя, где пожелаешь, там и будешь почивать.

— Да ты уж, поди, все приготовил, — хитро глянув на старика, проговорил князь и добавил примири­тельно: — Мне многого не надобно, людей моих ты ус­троил, сотник с ними будет, а уж если и нам с Васили­ем Алексичем место в тепле найдется, на том тебе спасибо скажем. Дом‑то, как я вижу, у тебя хоть и ве­лик, самый большой в селе, да и народу у тебя — что гороху в стручке.

Захар смущенно улыбнулся и, прежде чем отпра­виться к своим домочадцам, чтобы отдать им нужные распоряжения, переглянулся с посадником, который явно не ожидал от князя такого решения.

Расположившись на ночлег в большой горнице, Михаил Ярославич и посадник еще некоторое время тихо переговаривались, но потом голос князя стал зву­чать совсем тихо, и вскоре до лавки, где устроился по­садник, донеслось его мерное дыхание. Поворочав­шись с боку на бок, угомонился и уставший за день Ва­силий Алексич. Вскоре затих весь дом. Лишь изредка где‑то что‑то поскрипывало и шуршало, а из повалуши, в которой разместилось несколько дружинников, долетали приглушенные звуки богатырского храпа.

Ранним утром, ополоснув лицо холодной водой и наскоро запив румяные пухлые приспешки горячим медовым взваром, князь и Посадник вышли к собрав­шемуся во дворе отряду. Часть людей, поеживаясь от мороза, который в эти предрассветные часы был осо­бенно злым, приказа отправиться в путь ожидала за воротами, на пустынной в эту пору улице.

Поблагодарив хозяина за кров и еду и по–доброму распрощавшись с ним, князь отдал приказ, и отряд двинулся в путь. Дорога, идущая через село, быстро опустела.

Уже на ходу Василько, поравнявшись с князем, со­общил, что Тихон, которого он вчера отправлял прове­рять дорогу впереди, обнаружил за лежащим вдоль до­роги деревом едва приметный съезд. От него в чащу тя­нулся санный след, который, как утверждал Тихон, был кем‑то нарочно присыпан снегом.

«Эх, Тихон, молодец», — подумал князь, стараясь, чтобы никто не заметил, насколько обрадован он полученным известием. Поправив рукавицей спустившуюся к бровям шапку, отороченную соболем, сказал спокойно: — Раз так, то нечего зря время терять, поспешим к тому месту, — и легко хлестнул своего вороного по черному блестящему крупу.

От стремительной скачки дружинники, до этого хмуро покачивавшиеся в седлах, едва не засыпая на ходу, повеселели. Еще не рассвело, а отряд уже достиг цели и снова был вынужден остановиться.