Артем Лунин - Перед бурей (СИ)

• Название: Перед бурей (СИ)
• Автор: Артем Лунин
• Жанр: Фэнтези

Цикл "Время жестоких чудес", вторая книга, примерно треть.

Странный мир, где сверхъестественные способности - обыденность, доступная каждому - каждому! человеку. Здесь любой человек может сам предсказать себе судьбу - и изменить, если она его не устраивает. Здесь нет богов - лишь совесть человека. Здесь мысли имеют цвет, и трудно солгать чужому, а ближнему своему - невозможно. Здесь любовь является реальной силой, исцеляющей и даже воскрешающей из мёртвых.

СИ

http://samlib.ru/l/lunin_a_w/index.shtml#gr1

---

— Кати там? Плотники?

Алек кивнул. Девушка затёрла какие-то письмена в песке перед собой и встала.

— Это чего?

— Расчёты делала, — скучно сказала Луиса. — Сколько всего брать. Получается, что впору ехать не на двух четвёрках, а на дюжине. Чтобы как раз по фургону на человека.

Алек фыркнул.

— А тут ещё Влад с его инструментарием, — продолжала плакаться Луиса. — И Алия сама говорила, что нужно прихватить порох и всякую химическую дрянь, — махнула рукой в сторону домишек, от которых крепко шибало той самой дрянью.

— Зелье Кнопки надо обязательно взять, — ухмыльнулся Алек.

— Чтобы наш фургончик взлетел на воздух? — девушка замотала головой. — Ну уж нет!..

Взгляды молодых людей невольно устремились на крайний дом кузнечной слободки. Если кузницы и мастерские во избежание пожара были поставлены подальше от жилых домов, то это строение стояло опричь всех. И два дня назад на нём была крыша. Сейчас не такие уж тонкие доски были равномерно разбросаны вокруг.

— Ну… — глубокомысленно протянул Алек. — Говорят, в Каррионе есть какие-то летательные фургоны… вот и у нас будет!..

Посмеялись.

— А если без шуток, — Луиса вдруг посерьёзнела. — Этот её новый… гм, суперпорох? Сделать хотя бы десяток гранат и ракет с такой начинкой…

Алек задумался.

— Надо обговорить эту идею с Кнопкой… или, может быть, не стоит наталкивать на мысль?.. Ведь ещё экспериментировать бросится. Хорошо, что успела выскочить вовремя…

Хорошо, что успела выскочить вовремя, мрачно размышляла Кнопка. Едва сообразив — что-то пошло неправильно, она опрокинула стол и бросилась к двери. Хорошо, по дневной жаре та была открыта — иначе Кнопку взрывом размазало бы по доскам. А так всего лишь вышвырнуло в дверной проём. Девочка ударилась о землю, наглотавшись пыли, с трудом перевернулась на спину и увидела, как в воздухе порхает крыша дома, разваливаясь на досточки. Через мгновение одна из огромных щепок едва не прибила Кнопку к земле. Учитель Александр был бы доволен реакцией… то есть — телесной, скоростью неосознанного ответа тела.

А вот мачеха была очень недовольна реакцией. В смысле — химической, взаимодействием разных веществ. Ну кто ж знал, что оно этак бабахнет?!.

Кнопка повела саднящими плечами, боль раскатилась волнами. Поделом ей. Едва убедившись, что девочка почти не пострадала, заполучив лишь пару синяков, мачеха поспешила прибавить к ним ещё несколько. Вообще-то даже очень много. Давненько ей так не доставалось… хотя так ей не доставалось никогда. И Дед и не подумал вступиться. Детей, конечно, бить нельзя, но иногда очень даже "льзя".

Кнопка и сама поняла это. Порка была страшной, но больнее было видеть слёзы на щеках мачехи. И вдвойне горше было вспоминать собственные в сердцах брошенные слова.

"Ты хоть понимаешь, как я за тебя испугалась?!."

"С чего бы это?!. Ведь ты мне не мать!.."

Да, не мать. Ведь мама погибла, и вот теперь, она, Эрика, которую друзья зовут кратко и храбро — Кнопка, едва не повторила её судьбу.

Девочка зажмурилась, ощущая, как в глазах вскипают слёзы. Воображение у неё было хорошее, а сейчас, после такого громкого изобретения "суперпороха", она могла ещё лучше представить, как всё тогда случилось.

Химик — опасная профессия, а при крутке и сушке пороха нужно соблюдать особую осторожность. Сейчас уже не сказать, чья ошибка привела к трём смертям. Тогда, наверное, точно так же летела крыша, и сноп огня бил из окон… хотя какие окна на пороховой мельнице…

А мачеха Хлоя была подругой матери. Дружили с детства, может быть, так, как сама Эрика и Мона.

Скрипнула дверь. В прохладный сумрак избы, где она лежала, хлынул свет и весёлые детские голоса с улицы. Морщась, Кнопка отвернулась, ткнулась в подушку лицом, укусила ткань, отплюнулась от пера. Свет как будто разбередил боль. Кто-то вошёл, послышались тихие шаги, по мыслеощущению болящая узнала Улитку, дочь брата мачехи. Девочка была младше Эрики, и они не особо дружили.

— Не пищи, — тихо сказала. Откинула одеяло, которым была укрыта Кнопка, голые плечи и спину охватило холодком. Улитка чем-то загремела, запахло мёдом и лекарствами.

Кнопка и не думала пищать. У девочки была лёгкая рука — может быть, станет целителем. Улитка легко поводила руками над спиной и ниже. Пострадавшие места ожгло, как огнём, потом боль утишилась. Проворные пальцы стали втирать мазь.

— Скоро встанешь, — заверила Улитка. — И сможешь опять сочинять свои гремящие штуки. Но если ты!.. — в голосе всегда спокойной девочки плеснула ярость, Кнопка даже вздрогнула. Но несущие облегчение пальцы продолжили движение как ни в чём не бывало. Вот это выдержка у сестрёнки, восхитилась Кнопка. Ведь явно взбешена, но не подаёт виду!..

Улитку считали тихоней, за что девочка и заработала своё прозвище, но сейчас Эрика подумала, что была несправедлива к "неродной двоюродной" сестре.

— Пить?..

Кнопка покачала головой, уткнувшись лицом в подушку.

— Что другое надо?..

— Нет. Я сегодня встану?

Улитка хмыкнула, подозрительно изучая её спину.

— Куда торопишься-то? — спросила недовольно.

— Мне надо быть на Большом Бедламе.

— Нужна ты там! — фыркнула неродная двоюродная.

— Мне нужно сказать там слово.

— Лучше бы ты сказала слово здесь, — лёгкая ткань легла на синяки. — Встанешь. Одеялом накрыть?

Кнопка повернула голову, заморгала, видя лишь маленький силуэт на фоне дверного проёма. Глаза болезненно заслезились. Кнопка сделала усилие и взяла девочку за рукав, при этом неловко толкнув. Та уронила крынку с мазью, но мгновенно поймала другой рукой. Шустрая какая Улитка.

— Чего тебе? — хмуро буркнула девочка, не пытаясь освободиться. Кнопка помолчала.

— Позови… — голос её дрогнул. — Я скажу слово. Позови маму.

Алек шагнул в распахнутые двери, щурясь от ударившего в лицо жара.

— Привет.

Вздымавший тяжёлый молот кузнец только покосился. Алек встал в сторонку, дожидаясь, пока он освободится, окинул взглядом внутренности кузни. Пышущий жаром горн, несколько наковален. По стенам — полки, ящики со всевозможным ломаным железом, ступки с какими-то металлическими порошками, склянки с химией. Лаборатория волшебника… Алек бывал здесь не раз, он, как и любой вой, сам мог сковать простой нож, но всегда преисполнялся робкого почтения перед работающими в кузне людьми. Друг Влад казался ему почти родственником Титанов. Великие мастера ушли в небытиё, но их деяния всё ещё существуют и поражают людей. Алек не раз с восторгом наблюдал, как из раскалённого тягучего железа касания молота создают новую вещь. Может быть, кто-то через много лет так же будет восхищаться ею.

Влад в последний раз ударил молотом и бросил заготовку в воду. Взвилось облако едкого пара, Алек чихнул — нет, не вода, или не только вода…

— Чего тебе? — неприветливо буркнул кузнец. Алек удивился.

— Мне?.. — ничего. А вот ты чего такой хмурый?

Влад рассеянно отмахнулся молотом.

— Да так… Вики.

— Понятно, — сказал Алек, мысленно обругав себя. Мог бы догадаться.

Здоровенный кузнец был в два раза шире Алека в плечах и тяжелее раза в полтора. Но Влад не обольщался. Он знал, что сильнее друга — ну и что?..

Точно так же, как Алек восхищался мастерством Влада, так и кузнец с уважением относился к талантам друга. Наблюдая за играми войев, отдавал себе отчёт, что и десяти ударов сердца не продержится против Алека. Но Влад не завидовал Алеку. Точнее, завидовал не мастерству, а другому.

Высокий, широкоплечий, очень сильный мужчина. Такие нравятся женщинам, за таким как за каменной стеной. Но та, в которую был влюблён кузнец, сама была войей. Причём наставницей.

И тот, кого она любила, стал первой жертвой в Летней войне. Погиб ровно два года назад, и половина души девушки погибла вместе с ним. Войя сражалась яростно, ища в битвах смерти. Алеку и другим, кого она учила, теперь пришлось самим присматривать за девушкой, не раз оказывающейся в шаге от гибели.

Кузнец, зная о горе войи, и не смел пытаться обратить на себя её внимание. Но однажды им вдвоём случилось отстать от своих и спасти друг другу жизнь. Парень и девушка оказались в тёмном ночном лесу…

Одна-единственная ночь вместе. Потом она говорила, то было наваждение, уговаривала себя, всё так же не желая расставаться с мёртвой любовью. Владу было не занимать упрямства, но он вынужден был отступить перед этим её убеждением. Кузнец знал, что такое жить с половинкой души. И, не желая, чтобы девушка страдала, оставил её в покое.

Ненадолго. Потому что скоро войю бросились опекать все — не только Влад, но войи её круга и её собственные ученики. Никаких битв и даже тренировок — беременным женщинам строго не рекомендуется махать тяжёлым железом!.. Кузнец уже по праву мог держаться рядом и начал робко надеяться…