Артур Дойл - Союз рыжих

• Название: Союз рыжих
• Автор: Артур Дойл
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1966

---

— Конечно, могу, — ответил я.

— В таком случае, до свидания, мистер Джабез Уилсон. И позвольте еще раз поздравить вас с получением такого хорошего места.

Он поклонился. Я вышел из комнаты и отправился домой вместе с помощником, безотчетно радуясь необыкновенной удаче. Эта история весь день не выходила у меня из головы, но к вечеру я несколько упал духом; я почти убедил себя, что все это дело — просто мошенничество, хотя никак не догадывался, в чем может заключаться цель подобной затеи. Казалось почти невероятным, что кто-то мог оставить такое завещание, и что люди согласны платить такие деньги за переписку «Британской энциклопедии». Винсент Сполдинг изо всех сил старался подбодрить меня, но, ложась спать, я твердо решил отказаться от этого дела. Однако утром я подумал, что все-таки стоит сходить туда. Купив чернил на пенни, захватив гусиное перо и семь больших листов бумаги, я отправился в Попс-корт. К моему удивлению, там все было в порядке. Я очень обрадовался. Стол был приготовлен для работы, и мистер Дункан Росс ждал меня. Он велел мне начать с буквы «А» и вышел. Однако время от времени он заходил, чтобы посмотреть, работаю ли я. В два часа он попрощался со мной, похвалив за то, что я успел так много переписать, и запер дверь конторы.

Так шло изо дня в день, мистер Холмс. В субботу мистер Росс выложил на стол четыре золотых соверена — плату за неделю. Прошла вторая неделя, потом третья. Каждое утро я приходил туда ровно к десяти и уходил ровно в два. Со временем мистер Дункан Росс начал заходить в контору все реже и реже, а потом и вовсе перестал наведываться. Тем не менее я, понятно, не осмеливался выйти из комнаты даже на минуту, так как он мог прийти в любой момент, а я не хотел рисковать такой выгодной службой.

Так прошло восемь педель; я переписал статьи об Аббатах, об Артиллерии, об Архитектуре, об Аттике и надеялся в скором времени приступить к букве «Б». Я изрядно потратился на бумагу, и исписанные мною листы едва помещались на полке. Но вдруг все кончилось.

— Кончилось?

— Да, сэр. Сегодня утром. Я пришел на работу, как всегда, к десяти часам, но дверь оказалась запертой на замок, а к двери был прибит листок плотной бумаги. Вот, посмотрите сами.

Он протянул нам этот листок. Там было написано:

СОЮЗ РЫЖИХ РАСПУЩЕН

9 октября 1890 года

Мы с Шерлоком Холмсом долго разглядывали эту краткую записку, потом перевели глаза на унылое лицо Джабеза Уилсона; смешная сторона происшествия заслонила от нас все остальное, и мы расхохотались.

— Не вижу ничего смешного! — крикнул наш клиент, вскочив с кресла и покраснев до корней жгучих волос. — Если вместо того, чтобы помочь мне, вы собираетесь смеяться надо мной, я обращусь к кому-нибудь другому!

— Нет, нет! — воскликнул Холмс, снова усаживая его в кресло. — Мне ни за что не хотелось бы отказываться от вашего дела. Оно вдохновляет меня своей новизной. Простите меня, но согласитесь, в нем все же есть что-то забавное… Что же вы предприняли, найдя эту записку на дверях?

— Я был потрясен, сэр. Я не знал, что делать. Я обошел соседние конторы, но никто ничего не знал. Наконец, я отправился к хозяину дома — он жил в нижнем этаже — и спросил, что случилось с Союзом рыжих. Он ответил, что никогда не слыхал о такой организации. Тогда я осведомился о мистере Дункане Россе. Он сказал, что впервые слышит это имя.

— Я имею в виду джентльмена, который снимал у вас квартиру номер четыре, — сказал я.

— Рыжего?

— Да.

— Так его зовут Уильям Моррис! Он стряпчий, снимал у меня помещение временно, пока не подыскал другое. Он вчера выехал.

— Где его можно найти?

— В новой конторе. Он где-то оставил свой адрес, вот он: Кинг-Эдуард-стрит, 17, близ собора святого Павла.

Я отправился по этому адресу, мистер Холмс, но там оказалась протезная мастерская, и никто не слыхал ни о мистере Уильяме Моррисе, ни о мистере Дункане Россе.

— Что же вы предприняли тогда? — спросил Холмс.

— Я вернулся домой на Сакс-Кобург-сквер и посоветовался со своим помощником. Но он ничем не мог помочь. Надо, говорит, подождать, мне, вероятно, сообщат что-нибудь по почте. Но меня это никак не устраивает, мистер Холмс. Я не хочу сдаваться без боя. Я слыхал, что вы даете советы бедным людям, попавшим в трудное положение, и отправился прямо к вам.

— И правильно поступили, — сказал Холмс. — Замечательный у вас случай, и я счастлив, что имею возможность им заняться. Из того, что вы рассказали, я заключаю, что дело это гораздо серьезнее, чем может показаться с первого взгляда.

— Уж чего серьезнее! — сказал мистер Джабез Уилсон. — Я лишился четырех фунтов в неделю.

— Ну, вы-то лично вряд ли можете жаловаться на этот необычайный Союз, — сказал Холмс. — Напротив, вы ведь заработали тридцать фунтов, не говоря уже о том, что приобрели глубокие познания о предметах, начинающихся на букву «А». Так что, в сущности, вы ничего не потеряли.

— Не спорю, все это так, сэр. Но мне все-таки хотелось бы разыскать их, узнать, кто они такие и чего ради они сыграли со мной эту шутку, если только это шутка. Да, забава обошлась им дороговато: они заплатили за нее тридцать два фунта.

— Мы попытаемся все выяснить. Но сначала разрешите мне задать вам несколько вопросов, мистер Уилсон. Давно ли служит у вас этот помощник… тот, что показал вам объявление?

— К тому времени он прослужил у меня около месяца.

— Где вы нашли его?

— Он пришел по объявлению, которое я дал в газете.

— Он один откликнулся на ваше объявление?

— Нет, человек десять.

— Почему вы выбрали именно его?

— Потому что он проворный и не запросил много.

— Вас прельстила возможность платить ему половинное жалованье?

— Да.

— Каков он из себя, этот Винсент Сполдинг?

— Маленький, коренастый, очень живой. Никакой растительности на лице, хотя ему под тридцать. На лбу у него белое пятнышко — ожог кислотой.

Холмс выпрямился. Он был очень взволнован.

— Я так и думал! — сказал он. — А вы не замечали у него в ушах дырочек для серег?

— Заметил, сэр. Он объяснил, что уши ему проколола какая-то цыганка, когда он был ребенком.

— Гм! — произнес Холмс и откинулся на спинку кресла в глубоком раздумье. — Он до сих пор у вас?

— Да, сэр, я только что видел его.

— Он хорошо справлялся с делами, когда вас не было в конторе?

— Не могу пожаловаться, сэр. Впрочем, по утрам в ссудной кассе дел немного.

— Отлично, мистер Уилсон. Через день или два я буду иметь удовольствие кое-что сообщить вам. Сегодня суббота… Надеюсь, в понедельник мы все будем знать.

— Ну, Уотсон, — сказал Холмс, когда наш посетитель ушел, — что вы обо всем этом думаете?

— Ничего не думаю, — ответил я откровенно. — Дело это представляется мне совершенно таинственным.

— Общее правило таково, — сказал Холмс, — чем страннее случай, тем меньше в нем оказывается таинственного. Как раз заурядные, бесцветные преступления разгадать труднее всего, подобно тому как труднее разыскать в толпе человека с заурядными чертами лица. Но с этим случаем медлить я не могу.

— Что вы собираетесь делать? — спросил я.

— Курить, — ответил он. — Это задача как раз на три трубки. Я прошу вас минут пятьдесят не разговаривать со мной.

Он скрючился в кресле, подтянув худые колени к ястребиному носу, и долго сидел в такой позе, закрыв глаза и выставив вперед черную глиняную трубку, похожую на клюв какой-то странной птицы. Я уж подумал было, что он заснул, да и сам начал дремать, но тут он вскочил, словно человек, принявший твердое решение, и положил трубку на камин.

— Сегодня в Сент-Джеймс-Холле играет Сарасате, — сказал он. — Что вы думаете об этом, Уотсон? Могут ваши пациенты обойтись без вас в течение нескольких часов?

— Сегодня я свободен. Моя практика вообще отнимает у меня не слишком много времени.

— В таком случае надевайте шляпу и идем. Мне нужно в Сити, а где-нибудь по дороге перекусим. В программе концерта много немецкой музыки, мне она гораздо более по сердцу, чем французская или итальянская. Немецкая музыка богата глубокими мыслями, а мне как раз необходимо кое о чем поразмыслить.

Мы доехали подземкой до Олдерсгета, а оттуда прошли пешком до Сакс-Кобург-сквер, где совершились события, о которых нам рассказывали утром.

Сакс-Кобург-сквер — маленькая сонная площадь с жалкими потугами на аристократический стиль. Четыре ряда грязноватых двухэтажных кирпичных домов глядят окнами на крохотный садик, заросший сорной травой, среди которой несколько блеклых лавровых кустов ведут тяжкую борьбу с насыщенным копотью воздухом. Три позолоченных шара и коричневая вывеска на углу с надписью «Джабез Уилсон», выведенной белыми буквами, указывали, что здесь и находится контора нашего рыжего клиента.