Николь Апсон - Печаль на двоих

• Название: Печаль на двоих
• Автор: Николь Апсон
• Издательство: Астрель, ВКТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40604-1, 978-5-226-04974-3

В 1903 году две женщины — Амелия Сэч и Энни Уолтерс — были казнены в Лондоне за детоубийство.

Прошло тридцать лет, и Джозефина Тэй решила написать роман о печально знаменитых «губительницах младенцев».

Однако работа по сбору материала внезапно прервалась.

Буквально в двух шагах от элитного лондонского ателье, где собирается весь модный свет, совершено жестокое двойное убийство юной модистки Марджори Бейкер и ее отца Джозефа.

Поначалу Арчи Пенроуз, которому поручено расследование, склоняется к самому простому объяснению случившегося. Но вскоре становится известно, что под именем Джозефа Бейкера скрывался муж детоубийцы Амелии Сэч.

Тогда к делу подключается Джозефина Тэй, которая с самого начала догадывается: ключ к разгадке этого преступления следует искать в прошлом…

---

— О, мы в порядке. Ронни, мне кажется, немного хуже: я воспринимаю то, что произошло, как трагедию, а она — как личное оскорбление. Не удивлюсь, если Ронни найдет виновного раньше, чем эта мисс Уайлс успеет подшить свое первое платье.

Пока они говорили, Арчи сделал нужные звонки и, вернувшись в комнату, подошел к мисс Уайлс; Джозефина с улыбкой наблюдала, как Ронни с притворной серьезностью представляет ее Арчи. Уайлс что-то ему сказала, чего Джозефина не расслышала, и Арчи, рассмеявшись, помахал рукой Джозефине и Леттис.

— С чего вы хотите, чтобы я начала? — спросила мисс Уайлс после того, как ее представили остальным работницам Мотли.

— Сначала помогите нам здесь устроиться, — сказала Леттис, — шитьем мы займемся позже.

— Прекрасно. Моя бабушка была костюмершей в театре «Лайсеум» — я, можно сказать, выросла при «Зингере».

— Черт подери, это потрясающе! — воскликнула Ронни и ущипнула за щеку Арчи. — Если после всех этих дел мы ее вернем — считай, что тебе повезло.

— Что ж, придется рискнуть, — подмигнув коллеге, сказал Арчи. — А сейчас нам пора идти.

— А тебе не кажется, что ты о чем-то забыла? — Ронни укоризненно посмотрела на Джозефину. — У тебя ведь сейчас примерка.

— Простите, но с примеркой придется подождать. У меня встреча с официальным лицом. Можно мне прийти позже?

Леттис кивнула:

— Конечно, можно: спешка тут ни к чему. Ты увидишь — это нечто! Мы просто превзошли самих себя.

— Так это сюрприз? — наивно спросила Уайлс, и Леттис что-то прошептала ей на ухо. — О, вы будете выглядеть изумительно.

— Конечно, изумительно. — Джозефина не обратила никакого внимания на усмешку Ронни. — У меня в этом нет никаких сомнений.

— Ты не думаешь, что тайный агент в «Клубе Каудрей» — некоторый перебор? — сказала Джозефина, когда они сели в машину. — Больше смахивает на сюжет Джона Бакена,[14] чем на расследование английской полиции.

Арчи улыбнулся — его явно позабавило ее раздражение, — но настроение своей улыбкой он Джозефине, похоже, не поднял.

— Ты выражаешься прямо как Билл. Кстати, он предложил нанять тебя на работу. Наверное, ты права: по английской традиции, для поимки убийцы скорее всего наймут любителя, — но я все же пока предпочту констебля Уайлс.

Такие дружеские пикировки у них бывали сплошь и рядом, но сегодня Джозефине было не до шуток. Взволнованная беседой с Джеральдин, потрясенная событиями, которые теперь занимали ее мысли еще больше, чем дело Сэч и Уолтерс, и в бешенстве от того, что, захваченная врасплох с дневником Марты, повела себя как школьница, Джозефина прекрасно понимала, что несправедливо срывать зло на Арчи только из-за того, что он оказался рядом. Но она ничего не могла с собой поделать.

— Ну и прекрасно, — пробормотала Джозефина, всматриваясь в пейзаж за окном. — У меня есть о чем поразмыслить и без той работы, что твой сержант придумал для такой бездельницы, как я.

Она была благодарна Арчи, что он понял ее намек и не стал задавать лишних вопросов, и всю дорогу до самого места назначения они молчали.

— Вот она, — произнес наконец Арчи, указывая влево, и Джозефина сквозь череду деревьев на пересечении Паркхерст и Кэмден-роуд впервые увидела силуэт «Холлоуэя».

По причинам, известным одним лишь ее архитекторам, здание тюрьмы своим видом напоминало замок Уорвик. Возвышаясь над всем вокруг, тюрьма «Холлоуэй» высокими стенами, солидными воротами и зубчатыми башенками словно пародировала своего средневекового двойника, но в отличие от него не держала на расстоянии тех, кто был снаружи, а не выпускала тех, кто был внутри.

Арчи поставил свой «даймлер» возле главного входа и нажал на звонок у огромных, окованных железом ворот. Они с Джозефиной стояли, прислушиваясь, как за воротами позвякивают ключи, и наконец деревянная дверца внутри больших ворот открылась и их впустили внутрь. За дверцей оказалось две комнаты: одна неожиданно по-домашнему уютная, другая — более официальная, похожая на контору. Прямо перед собой Джозефина увидела запертые на железный засов ворота, очевидно, ведущие в тюремный двор, где располагалось главное здание тюрьмы. Тюремный привратник спросил у них имена, уставился в лежавшую перед ним огромную книгу и тут же позвонил предупредить об их приходе.

— Полицейским мужского пола дальше хода нет, — объяснил он с улыбкой, — но к вам сейчас выйдут.

— Ты знаком с Мэри Сайз? — спросила Джозефина Арчи, пока они ждали.

— Нет, мы никогда не встречались, но я о ней наслышан. Государственные служащие печально известны своей скупостью на похвалы, но о здешних ее достижениях я слышал от них только хорошее.

— Селия сказала то же самое. Я даже и не знаю, чего ожидать, — надо все же обладать специфическим складом ума и характера, чтобы решиться провести жизнь в подобном месте, и потрясающей силой духа, чтобы добиться здесь успеха.

Однако в облике женщины, вошедшей через несколько минут в проходную, не было ничего одержимого и ничего потрясающего — по крайней мере с первого взгляда, — и Джозефина, ожидавшая, что за ней придет рядовая сотрудница тюрьмы, не сразу сообразила, что перед ними и есть заместительница начальника «Холлоуэя». Мэри Сайз выглядела лет на пятьдесят и внешне напоминала обыкновенную школьную учительницу. На ней был хорошо сшитый, но безликий костюм; она отличалась прямым взглядом и строгим выражением лица, которое, стоило ей улыбнуться, тут же светилось добротой. Полицейского привратника ее приход ничуть не удивил — очевидно, мисс Сайз нередко приходила встречать своих посетителей, — и то искреннее удовольствие, с которым он ее приветствовал, сказало Джозефине о ее достижениях намного больше, чем заверения тысячи государственных служащих.

Улыбнувшись Джозефине, она сразу же приступила к делу:

— Я нечасто произношу фразу «Добро пожаловать в „Холлоуэй“» и надеюсь, что вы, мистер Пенроуз, простите меня, если не скажу ее и сейчас. Я очень сожалею о том, что случилось. Марджори Бейкер была сильной духом девушкой и только-только начала добиваться в жизни успеха. Наверное, не мне это говорить, но я не могу поверить, что кому-то с легкостью удалось сокрушить такую сильную личность.

В голосе Мэри Сайз чувствовался легкий ирландский акцент, придававший ее словам теплоту, а Джозефина все больше начала понимать суть человека, чья смерть привела их сегодня в «Холлоуэй».

— Однако я рада, мисс Тэй, что мы наконец познакомимся, — продолжала мисс Сайз. — Никак не могу понять, почему мы ни разу не столкнулись в клубе, но Селия мне много о вас рассказывала и, конечно, от «Ричарда из Бордо» я была в восторге. Я его видела с полдюжины раз, а то и больше.

— Боже мой! Так это вас надо посадить под замок! — вырвалось у Джозефины, но Мэри Сайз в ответ только рассмеялась.

— Не вы первая сказали мне это, и сомневаюсь, что последняя.

— Но если говорить серьезно, мисс Сайз, я вам очень благодарна: то, что вы позволили мне осмотреть тюрьму, с вашей стороны огромная любезность. И вы, и ваши сотрудники наверняка заняты по горло — вам только не хватает копающихся в прошлом писателей.

— Ерунда. Надеюсь, это поможет вам в работе. Как я уже указала в своей записке, насколько мне известно, здесь никого не осталось из тех, кто был в интересующие вас времена, но само здание почти не изменилось. И еще я нашла давнишние описания жизни в тюрьме, сделанные одной суфражисткой, — они, конечно, относятся к более позднему периоду, но здесь не так уж многое переменилось. О, а это Сесилия Макколл, — представила мисс Сайз только что вошедшую молодую женщину в синей форме надзирательницы. — Она пишет книгу о тюрьме, так что вы будете в самых что ни на есть надежных руках. И поверьте, для нас ваше посещение вовсе не обуза.

— Даже если это так, я все равно вам благодарна. Ведь тюрьма не музей, и вас наверняка волнует будущее этого заведения, а не бывшие заключенные, которым уже нельзя ничем помочь.

Судя по всему, ее слова доставили Мэри Сайз явное удовольствие, и Джозефина вдруг поняла, что по собственной воле только что попалась в ловушку.

— Занятно, что вы упомянули будущее. Я ведь пригласила вас сюда не без задней мысли. Мне хочется, чтобы известные люди увидели то, что мы здесь пытаемся сделать, а сделать еще нужно многое. В нашем попечительском совете теперь собралась хорошая команда, и в ней немало писателей: разумеется, Вера Бриттен[15] и Элизабет Дэшвуд,[16] которая согласилась написать предисловие к книге нашей Сесилии. Я надеюсь, что смогу и вас убедить к нам присоединиться.

В глазах ее зажегся озорной огонек, и Джозефина сразу поняла: эта женщина может запросто убедить кого угодно сделать все, что угодно. Но писательница, которая никогда не участвовала ни в каких кампаниях, лишь неопределенно улыбнулась. И все же слова Мэри Сайз произвели на нее впечатление: впрячь саму «Провинциальную даму» в работу над тюремными реформами удалось бы немногим. Что и говорить, тюремные дела — это не манекены в витрине «Селфриджа».