Линда Ла Плант - Лучшая половина мафии (Крестная мать)

• Название: Лучшая половина мафии (Крестная мать)
• Автор: Линда Ла Плант
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20714-5

Как у Луны есть две стороны, хорошо изученная светлая и таинственная темная, так и у мафии есть две стороны, вернее, половины. О крестных отцах и их подручных написаны сотни книг и сняты десятки фильмов, но другая, лучшая половина мафии все время оставалась в тени. Это совсем неудивительно — к женщинам на Сицилии всегда отношение было… соответствующее. Но ведь жены и дочери мафиози тоже отлично знают, что такое вендетта и омерта. И в трудную минуту готовы применить это знание на практике…

Роман Линды Ла Плант был экранизирован и послужил основой фильма «Крестная мать», имевшего огромный успех во всем мире.!

---

Грациелла не уставала благодарить бога за то, что Роберто вернулся к нормальной жизни. Вилла быстро приобрела прежний облик и, более того, обогатилась новейшими достижениями американской бытовой техники. Дети были здоровы, сыты и вполне счастливы. В этой атмосфере долгожданного благополучия родился очередной сын Лучано, которого назвали Фредерико.

Грациелла всегда была глубоко религиозной женщиной, поэтому каждое воскресенье ходила к мессе, прежде чем повести детей на утреннюю службу. Семейство Лучано занимало целую скамью в церкви и пользовалось всеобщим уважением в общине. Роберто посещал церковь только по большим праздникам, уступая просьбам жены, но оказывал общине значительную финансовую помощь.

Однажды в воскресенье падре проводил Грациеллу после службы домой. Дверь кабинета Роберто была плотно прикрыта, и они решили не беспокоить его, а подождать в холле, где ярко горел камин. Роберто попрощался со своими гостями и вышел к ним, бросив на жену недоуменный и недовольный взгляд. Какого черта она притащила в дом священника? Грациелла представила их друг другу, подала кофе и, извинившись, удалилась.

Падре казался несколько смущенным и не знал, как перейти к делу. Наконец, заикаясь от волнения, он стал говорить о том, что его прихожане переносят гораздо больше лишений, чем могли бы, потому что часть вещей — самое необходимое, например одежда, которую церковь собирает и раздает бедным, — разворовывается и перепродается затем на черном рынке.

— И почему же вы пришли с этим ко мне?

Падре густо покраснел и заверил хозяина, что не хотел обидеть его. Он уставился в горящий камин, боясь встретиться глазами с Роберто, который, как он знал, ведет дела с американцами, но не имеет отношения к итальянским рэкетирам, совершающим бандитские нападения на церковные склады.

— Они отнимают жизни у своих же соотечественников. Дети и взрослые, у которых нет работы и крова, погибают от голода и холода. Мне нужна ваша помощь, дон Лучано. Я в отчаянии, и мне больше не к кому обратиться.

Роберто впервые услышал в свой адрес обращение «дон». Он поправил падре, настаивая, чтобы тот называл его просто по имени, и заверил, что лично займется этим делом.

В следующее воскресенье состоялись крестины Фредерико. Когда семья Лучано появилась в церкви, взгляды прихожан обратились к Роберто, который направился к своей скамье. Под гулкими сводами пронесся взволнованный шепот. После службы падре благословил его, и все кинулись к нему, чтобы произнести слова благодарности и коснуться его руки.

Впервые за шесть месяцев люди получили продукты и одежду. К невероятному изумлению Роберто, падре, лицо которого сияло от счастья, поцеловал ему руку и крепко обнял. Во всей общине не было в эту минуту человека, который бы не возносил господу молитвы о здоровье и благополучии Роберто Лучано.

— Благодарю тебя, сын мой. Для тебя это тоже послужило хорошим уроком. Огонь побеждается огнем, но гораздо труднее научиться справляться с тем пламенем, которое полыхает в груди каждого из нас.

Эти слова глубоко запали в душу Роберто, и в тот вечер он не единожды повторил их про себя. Он осознал, что обладает реальной силой и властью над людьми и что при желании может направить ее на благо. Черный рынок надоел ему, и он стал подумывать о том, чтобы завести легальное предприятие — возделывать свои земли, построить на них заводы, которые приносили бы доход и позволили бы ему выйти из дела Кароллы. Если, конечно, ему разрешат сделать это.

К лету Роберто прикупил еще две фермы по соседству с виллой. Учитывая продукцию с новых земель, он смог, несмотря на жесткую конкуренцию, заключить несколько выгодных экспортных контрактов. Его заводы по производству консервов увеличили мощность, бизнес процветал быстро. Роберто понимал, что просто так сказать Каролле «большое спасибо, до свидания» ему не дадут, тем более что он вложил в свое дело часть денег Организации. Поэтому он решил, что лучшим способом рассчитаться с Кароллой и со временем освободиться от него будет предложение процентов с нового бизнеса с условием права создать свою собственную семью. Если они договорятся, то его самого скоро станут называть так, как это по ошибке сделал падре, — доном.

Роберто размышлял как раз над этим, запершись у себя в кабинете, когда ему позвонил Этторе Каллеа и сообщил, что в ближайшее время состоится встреча у Кароллы — дата и место еще не определены — и что ему как главе одного из филиалов Организации надлежит на ней присутствовать.

Через неделю ему велели вылететь в Гавану. Для него забронировали номер в отеле «Фалькона», который был полностью арендован Организацией. Номера в пентхаусе предназначались для боссов, посторонних в отель не допускали, а в огромный конференц-зал можно было войти, только предъявив специальный пропуск.

Первым, с кем Роберто столкнулся в отеле, оказался Пол, сын Кароллы. Со времени их последней встречи прошло десять лет, и Роберто не сразу узнал его. Удивительно, что за эти годы Пол почти не вырос, но стал шире в плечах и у него появилось брюшко, нависающее над поясом брюк. Его костюм выглядел помятым и неопрятным, словно Пол спал в нем.

Каролла распростер объятия и заключил в них Роберто, как родного брата, с которым долго находился в разлуке. Он громко заявил, что ужасно соскучился, и, по-медвежьи обхватив Роберто, приподнял его. Итальянский акцент почти не ощущался в его вульгарной речи, пересыпанной грязными ругательствами.

Пол быстро оглядел полки в баре и вестибюль, стараясь ничего не упустить.

— До чего же много народу в этом чертовом месте, глянь, сколько парней! Понаехали отовсюду! Я видел ребят из Нью-Йорка, Нью-Джерси, Атлантик-Сити, черт бы его побрал, из Чикаго и Нового Орлеана… Да, ты слышал, что за фигня случилась во Флориде? Сигел оказался по уши в дерьме…

Каролла прервался, чтобы пожать руки знакомым, и усадил Роберто за столик. Он сильно потел и то и дело вынимал из кармана грязный платок, чтобы вытереть взмокший лоб. Это не мешало ему потягивать виски. Он икнул, хлопнул себя по коленям, ударил в грудь кулаком и рассмеялся:

— Мне нужно, чтобы… Ладно, как у тебя дела? Все в порядке? Впрочем, иначе и быть не может, правда? Знаешь, а ведь это я все для тебя устроил.

Роберто не мигая смотрел на него, стараясь постигнуть смысл его слов. Каролла просиял от удовольствия при виде замешательства Роберто, который прекрасно знал, каким образом и при чьем содействии возник черный рынок Сицилии.

— Я говорю о черном рынке, — продолжал Пол. — Это я организовал маршруты для перевозки грузов по Германии. Приходилось иметь дело с этим чертовым чистоплюем Краутом. А теперь ты прибрал все к рукам, как говорит старик. Кстати, ты слышал о нем?

Роберто насторожился. Он спросил его о здоровье отца, и Пол со скорбным выражением лица сказал, что он вот уже несколько дней без сознания после удара. Роберто понимал, что это только на руку Полу.

— Извини, я не знал. Он в Нью-Йорке?

— Да. Я хотел бы поскорее отправить его домой… в ящике.

— Поэтому объявлен этот сбор?

Каролла рассмеялся, так что его толстые щеки затряслись, а на лбу снова выступила испарина.

— Ты что, с луны свалился? По-твоему, всем этим ребятам есть до него дело? Он теперь мелкая рыбешка, большое дело ему не по силам. Я здесь потому, что представляю этого старого ублюдка.

Вернувшись в свой номер в четыре тридцать пополудни, Роберто нашел у телефона приказ явиться в конференц-зал к семи часам, без опозданий. Он принял душ и переоделся, выбрав костюм, специально подобранный для него Грациеллой, и галстук, который она купила ему в Риме во время одного из редких семейных походов по магазинам. Роберто оглядел себя в зеркале и остался доволен, после чего заказал в номер кофе и сандвичи.

Без четверти семь он пересек вестибюль по направлению к конференц-залу. У дверей стояли два охранника. Предъявив приглашение одному из них, он вошел внутрь. Здесь все было готово для проведения деловой встречи: в центре был установлен овальный стол длиной не менее тридцати футов, окруженный мягкими креслами. Вдоль стен тоже стояли кресла. В дальнем конце зала помещался буфетный столик, вокруг которого уже собралась небольшая группка людей.

К семи часам в зале было полно народу. Мужчины приветствовали друг друга рукопожатиями и дружескими объятиями. Непринужденная атмосфера напоминала скорее обычный светский раут, нежели экстренный сбор Организации. Здесь присутствовали главы американских семей, сицилийские и итальянские боссы, даже несколько авторитетов из еврейской семьи, которые, впрочем, не имели права голоса по причине своей национальной принадлежности.

Последние едва не опоздали к началу встречи. Мейер Лански беседовал с высоким широкоплечим человеком с крючковатым носом, рядом с которым казался просто гномом. Это был не кто иной, как знаменитый Чарли Лучано, Счастливчик, — смуглый, загорелый и обаятельный сердцеед. Роберто знал, что Чарли теперь обосновался на Сицилии — американцы выдали его властям перед самой войной, — но не предполагал, что он по-прежнему руководит Организацией. В зале постепенно наступила тишина, когда он занял место во главе стола.