Алексей Сидоров - У истоков культуры святости

• Название: У истоков культуры святости
• Автор: Алексей Сидоров
• Издательство: Паломникъ
• Жанр: Религия
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5–87468–160–4

Новая книга профессора Московской Духовной Академии А. И. Сидорова является продолжением его предшествующих работ: «Творения аввы Евагрйя», «Творения древних отцов–подвижников», «Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества» и др. В обширной вступительной статье прослеживаются основные этапы развития древнего иночества и рассматривается процесс становления монашеской письменности, а также ее характерные черты и своеобразное место в обширной сокровищнице святоотеческой литературы. Далее следует перевод четырех творений: «О девстве или о подвижничестве», «Послание епископа Аммона об образе жития и отчасти о жизни Пахомия и Феодора», «Жизнь и деяния святой и блаженной учительницы нашей Синклитикии» и сочинения аввы Евагрйя «О помыслах», каждое из которых являет собой как бы кристаллизацию отдельных частей неисчерпаемого духовного опыта и обильной духовной мудрости древних подвижников. Все переводы снабжены подробными комментариями, позволяющими читателям лучше понять глубину этого оцыта и этой мудрости.

---

799

Трем названным помыслам или страстям всегда уделялось особое место в святоотеческой аскетике. См., например: «Себялюбие… является причиной всех страстных помыслов. От него рождаются три главнейших помысла: помысел чревоугодия, помысел сребролюбия и помысел тщеславия. От чревоугодия же рождается помысел блуда, от сребролюбия — помысле любостяжания, от тщеславия — помысел гордыни. Все остальные следуют за каким–либо из трех: помыслы гнева, печали, памятозлобия, уныния, зависти, злословия и прочие. Эти страсти связывают ум с материальными вещами и удерживают его на земле, придавливая его к ней, словно тяжелый камень, хотя по природе ум легче и стремительней огня». Творения преподобного Максима Не-, поведника. Книга I, с. 128. Ср. также: «Существует восемь начальствующих страстей; три великие: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие — и пять следующих за ними: блуд, гнев, печаль, леность и гордость». Преподобный Григорий Синаит. Творения. Перевод епископа Вениамина (Милова). М., 1999, с. 40.

800

Данное выражение (о νους κινούμενος υπό του άνθρωπου) предполагает, скорее всего, что ум подчиняется волевому началу в человеке.

801

Выделение в душе трех начал (разумного, яростного и желательного) было известно еще Платону и стало как бы «общим достоянием» античной антропологии. Из этого «общего достояния» данная схема была воспринята и древнецерковным богословием, которое творчески переработало ее. По поводу естественного движения этих трех начал ср. одно рассуждение Евагрия: «Разумная душа действует в соответствии с природой, когда желательная часть ее устремляется к добродетели, яростная же часть сражается за эту добродетель, а разумная часть обращается к созерцанию тварных вещей». Творения аввы Евагрия, с. 109.

802

Это выражение (μοιχεύει και μάχεται) показывает, что беспорядочное движение неразумных частей души (яростной и желательной) приводит в смятение и часть разумную, которая по природе призвана владычествовать. Соответственно, это отражается и на соотношении духовного и телесного начал в человеке. Подобное смятенность всей души характеризует состояние человека после грехопадения, которое определяется «полнейшей беспорядочностью в отношении этих составных частей человека, и каждая из них, то есть тело и душа, заявляя свои потребности, заявляет их как самостоятельные и притом враждебные друг другу. Человек, добровольно уклонившийся от истинной своей жизни по закону ума к жизни до закону самоволия и плоти, придал неестественное и недолжное значение плотским стремлениям, и они оказывают противодействие его стремлению и желанию жить по закону богоподобного ума, производя тернии и волчцы (Быт. 3, 18) в его сердце, как выражается Макарий Великий». Архиепископ Феодор (Поздеевский). Жизнеописание. Избранные труды. Сергиев Посад, 2000, с. 188.

803

Данное высказывание (του νομοθετησαντος αυτόν Θεοΰ την φαντα–σίαν άναδέξασθαι μη δυνάμενος), как и встречающееся выше (των γεγονότων… τάς φαντασίας), показывает, что способность воображения («фантазия» в лучшем смысле этого слова), согласно Евагрию, является существенной способностью ума. Ее, как и все прочие способности, исказило грехопадение, сделав «прелестью», или способностью строить ложные иллюзии.

804

См.: Frankenberg W. Evagrius Ponticus. Berlin, 1912, S. 525. Сам же Евагрий (судя по всему, уже позднее) отвечал на этот вопрос довольно ясно: «Признаком бесстрастия является то, что ум начинает зрить собственное сияние, пребывает безмолвным в отношении к призракам сновидений и безмятежно взирает на все вещи». Творения аввы Евагрия, с. 107.

805

Подразумевается та мысль, что яростное (θύμος) и желательное (επιθυμία) начала души при их неправильном развитии превращаются в страсти гнева и похоти.

806

Для Евагрия, как и для всех отцов–подвижников, чуждо еретическое презрение к телу, которое он рассматривает в качестве благого творения Божия и «орудия» (όργανον) души. См., например: Les six centuries, р. 163. Если тело и следует подавлять, то только потому что оно наиболее уязвимодля нападок бесов. Вообще, как низший (материальный) элемент всего состава человека, оно должно держаться в узде.

807

На страсть тщеславия Евагрий, подобно другим древним инокам, обращает особое внимание. Так, разрабатывая «тактику» и «стратегию» духовной брани, он в трактате «О восьми лукавых духах», посвящает этому пороку целую главу. Здесь, среди прочего, дается такое определение данного порока: «Тщеславие есть неразумная страсть (κενοδοξία πάθος εστίν αλογον), и она легко сплетается со всяким делом добродетели». PG 79, 1160.

808

Обозначение разумного начала в человеке в качестве «кормчего» (κυβερνήτης) довольно часто встречается у Климента Александрийского. См., например: «Поэтому и называют кормчим души рассудительность (о λογισμός και τό ήγεμονικόν — «рассуждение и владычествующее начало»), которая, будучи правящей ее силой, есть начало устойчивое, всегда равное себе и руко–водительное». Отцьги учители Церкви III века. Антология, т. I. М., 1996, с. 143. Текст: Clemens Alexandrinus, Bd. II. Stromata Buch I–VL Hrsg. von O. Stählin und L. Früchtel. Berlin, 1960, S. 141.

809

Так весьма часто обозначался Господь в древнецерковной письменности. См., например: «Он состоит Врачом по душевным нашим болезням (страстям). В собственном смысле под врачебным искусством разумеется помощь при телесных болезнях: оно есть плод человеческой мудрости. Слово же Отчее (Логос) состоит единственным пэонийским Врачом душевных немощей и небесным Заговаривателем больной души». Климент Александрийский. Педагог. М., 1996, с. 32.

810

Следует отметить то, что в антропологии и в аскетическом учении первого учителя Евагрия — св. Василия Великого — память играла большую роль. Она, согласно св. Василию, не есть некое пассивная способность, играющая роль «вместилища и хранилища» представлений, идей и мечтаний, но является* активным началом душевной, интеллектуальной и духовной жизни человека; ее даже можно определить как «динамичный центр психической жизни человека». См.: Bamberger J. ΜΝΗΜΗ — ΔΙΑΘΕΣΙΣ. The Psychic Dynamism in the Ascetical Theology of St. Basil // Orientalia Christiana Periodica, v. 34, 1968, p. 236.

811

Подразумеваются мужи, стяжавшие духовное здравие, т. е. достигшие святости. Ср.: «Признаком бесстрастия днем служат помыслы, а ночью — сновидения. И мы говорим, что бесстрастие есть здоровье души, а питанием [eel является ведение, которое одно только и имеет обыкновение сочетать нас со святыми Силами, поскольку соединение нетелесных [существ] происходит вследствие подобного внутреннего расположения [их]». Также: «Естественные движения тела во время сна, не сопровождающиеся видениями, указывают на то, что душа в некоторой мере здорова, а если образы принимают четкую форму, то это служит признаком недуга души». Творения аввы Евагрия, с. 105–106.

812

В данном случае Евагрий употребляет термин έίδωλον, который в древнецерковной письменности весьма часто имел негативные смысловые значения, обозначая языческие идолы, призраки, грёзы, «фантомы ума» и т. д. См.: Lampe G. W.K К Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1978, p. 408–409.

813

Или: «ухищрения, злого умысла» (της εκείνων κακοτεχνίας). Ср. увещание св. Игнатия Богоносца: «Избегайте злохудожеств и козней (τάς κακοτεχνίας και ενέδρας) князя века сего, дабы не ослабеть вам, подавленным волей (τη γνώμη) его, в любви». Ignace d'Antioche. Polycarpe de Smyrne. Lettres. Martyre de Polycarpe. Ed. par P. Th. Camelot // Sources chretiennes, N 10. Paris, 1969, p. 124.

814

Так. кажется лучшим переводит это выражение (τό δέ τοιάσδε η τοιάσδε εύρίσκειν φαντασιών διαφοράς τον νουν). Предполагается, вероятно, что видения («фантазии») во снах могут иметь страстный или нейтральный характер.

815

Как вообще все пороки возникают из злоупотребления какой–либо силой или способностью души (благого творения благого Творца), так и порок гнева происходит из злоупотребления (т. е. противоестественного движения) яростного начала; лечится же он противоположными гневу добродетелями, в первую очередь — кротостью. См.: Bunge G. Drachwein und Engelsbrot. Die Lehre des Evagrios Pontikos von Zorn und Sanftmut. Würzburg, 1999, . S. 63–76. Поэтому Евагрий говорит, что ум может достичь созерцания духовного мира только в состоянии бесстрастия, а это бесстрастие достигается тогда, когда яростное начало души облекается в кротость и смиренномудрие (ένδέδυται γαρ θυμός μεν πραύτητα και ταπεινοφροσύνη), а желательное — в целомудрие и воздержание. См.: Evagre le Pontique. Scholies aux Proverbs, p. 466–468. Еще он замечает, что милостыня (милосердие — ή ελεημοσύνη) уничтожает ужасные видения (φοβέρας φαντασίας), случающиеся с нами ночью. То же самое делают кротость, незлобивость, долготерпение и подобные им добродетели, которым присуще успокаивать смятенное яростное начало души (ταρασ–σόμενον θυμόν). Ibid., p. 130.