Михаил Нестеров - Мужская работа

• Название: Мужская работа
• Автор: Михаил Нестеров
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03198-7

Их восемь человек – спецназовцев ГРУ, выполняющих свою обычную работу. Все специалисты экстра-класса: снайпер, радист, подрывник... При необходимости любой может заменить товарища. А такая необходимость вполне реальна, ведь стоящая перед ними задача невыполнима без смертельного риска. Они должны проникнуть во дворец Саддама Хусейна и взорвать его вместе с секретной химлабораторией. Облаченные в пустынный камуфляж, диверсанты скрытно подбираются к объекту. Снайпер убирает следящих за подступами к дворцу `Хранитель пустыни` наблюдателей. Рывок во дворец. А дальше – неизвестность...

---

«Оставайся на месте до очередного распоряжения, – читал Прозоров. – Деньги получишь 12 декабря в кафе „Бодега“ на Мимерсгэде, в Нёрребру. Выбери дальний столик. С 15.00 до 15.30 к тебе подойдет человек. Он узнает тебя по часам на правой руке и открытому журналу слева от тебя...»

По поводу сорвавшейся операции Прозоров особо не нервничал. Во-первых, сбой произошел не по его вине, во-вторых, он предчувствовал, что вскоре его отзовут, персоной Альбаца займется кто-то другой. Хотя, может, он и ошибался. Во всяком случае, в ближайшие неделю или две в мутной воде ловить было нечего.

Мгновенно отреагировали оперативники СВР в Германии. Но и здесь Прозоров позволил себе усомниться: скорее всего подстава Щитомордника, которому подкинули профессиональное оружие, стояла в ряду подстраховочных мероприятий (равно как и последующее устранение Щитомордника). Оно успокоит клиента, возможно, оставит его на месте, в Дании. Но отсюда следует не недельное ожидание, а скорые действия. Лишь бы на них не погореть, иначе... О последствиях Андрей старался не думать.

Закончив сеанс, Прозоров убрал микрокомпьютер в карман, закрыл программу и на ходу попрощался с администратором интернет-кафе:

– Гу нат.

– Доброй ночи, – отозвался Шлютер, занятый клиентами.

Глава 4 «Люби меня по-французски»

12

Копенгаген, Дания

С резидентом военной разведки Станиславом Серегиным прибывшие в Копенгаген офицеры встретились на привокзальной площади аэропорта. Военный атташе находился в сером «Вольво» с тонированными стеклами. Анатолий Холстов по-хозяйски расположился на переднем сиденье, его спутница устроилась рядом с резидентом и пожала ему руку:

– Привет, Слава! Давно не виделись. А ты растолстел.

– Адреналин гоняешь? – со своего места спросил Холстов.

– Какие гонки, о чем ты!

Резидент ГРУ не каждый день ожидал гостей из Центра, а прибытие начальника отдела и старшего оперативного сотрудника военной разведки – дело особое. За три года работы на этом ответственном посту Серегину лишь раз пришлось «гонять адреналин» – вывозить машинистку британской МИ-6, пожелавшую передать секретные сведения российской разведке и сменить страну проживания, в багажнике своей машины. Путешествие, которое продолжилось на пароме, отходящем с узкой косы датского Гесера, и закончилось все в том же «закрытом режиме» в немецком Ростоке, не пошло перебежчице на пользу.

– Саша, поехали, – распорядился Серегин. Водитель мягко тронул машину с места, и разговор сослуживцев возобновился.

– Что за клоповник нам порекомендовали? – спросила Ухорская, имевшая при себе паспорт на имя Хельги Брунер, уроженки Леверкузена, Северный Рейн-Вестфалия. А Анатолий Холстов – на имя Тиля фенстера родом из шведского Хельсингборга.

– "Шератон"? – сказал Серегин. – Вполне приличный отель. Кстати, там частенько бывает Борис Рощин.

– Ну вот, ты сразу к делу... Снимает номера?

– Нет, убивает время в ресторане. Там своеобразная атмосфера, хорошая кухня. Хотя дороговато, честно скажу.

– Слава, давай про Рощина, – поторопил резидента Холстов.

– Начну с того, что результаты прослушивания оказались шокирующими.

– Стоп, Слава, – оборвала резидента Ухорская. – Определим круг посвященных – это кто?

– Я и сотрудник научно-технической группы посольства Киселев Саша. Он, кстати, за рулем.

Киселев, молодой капитан, одетый в легкую комбинированную куртку и полушерстяную кепку с коротким козырьком, улыбнулся отражению москвички в панорамном зеркале. Он лично устанавливал звукозаписывающую аппаратуру в машине вице-консула Рощина. По той же причине Серегин выбрал Киселева в качестве водителя, чтобы сегодняшняя беседа прошла в предельно открытом режиме. Серегин придерживался инструкций, полученных из штаб-квартиры ГРУ в Москве: максимально ограничить круг сотрудников резидентуры по делу (в предписании: Рощин – Штерн – Альбац), по которому прибыли в Копенгаген подполковники ГРУ Холстов и Ухорская. К тому же у резидента было не так много возможностей для частых встреч с оперативниками из Москвы.

– А твой зам? – спросила Полина.

– Мой помощник не в курсе деталей. Он знает лишь информативную часть беседы Рощина и Штерна, подготовленную Киселевым для передачи в Центр.

– Причины?

– Отчасти этические, отчасти божеские: не навреди. Отклонение Рощина в цветовом спектре и без нашего участия не пойдет ему на пользу.

– Итого три человека.

– Будем считать, так.

– Поехали дальше. Чего именно ты не ожидал?

– Что Рощин принадлежит к сексуальным меньшинствам, или меньшинству, не знаю, как правильно.

– Как у него настроение?

Серегин только сейчас заметил, что в беседе не принимает участие Холстов. Сидит, откинувшись на спинку кожаного кресла, и смотрит на проносящуюся за окном панораму Каструпа, изобилующую черепичными крышами уютных домиков, огороженных невысокими заборами, не портившими пейзаж гаражами.

– Ходит как туча, – ответил резидент на вопрос Ухорской, – по утрам наблюдаются легкие симптомы похмельного синдрома: как говорится, в пьянке замечен не был, но утром пил холодную воду. Он и вчера был в «Шератоне».

– А как вообще ты выявил его связь со Штерном?

– Рощин начал сорить деньгами, я попросил своих ребят покататься за ним. Выявили как минимум два постоянных места встречи со Штерном: на Сванеалле – район Фуглебаккен, и на углу Каттегордалле и Видоуревай. Штерна опознали, доложили в Центр, получили директиву установить на машину Рощина звукозаписывающую аппаратуру.

– Какая информация могла заинтересовать Штерна?

– Любая. От расположения кабинетов и представительских залов до перемещения сотрудников посольства. В хозяйстве Альбаца успешно функционируют разведка и контрразведка, без которых немыслимы подобные картели. Обмен информацией, короче говоря. Собственно, на пленке этот вопрос был затронут Штерном. Кассета у меня с собой, хотите послушать?

– Обязательно, – категорично заявила Ухорская.

– Саша, включи, – попросил Серегин капитана.

Раскрыв блокнот, резидент протянул собеседнице фотографию. На ней вице-консул российского посольства был запечатлен в три четверти. Темные, слегка вьющиеся волосы, правильной формы нос, ироничные, как показалось Полине, глаза («Как у меня», – отметила она их серо-голубой оттенок), слабо очерченные губы, немного удлиненный раздвоенный подбородок. Лицо у него мужественное, пришла к выводу Ухорская, вглядываясь в снимок и вслушиваясь в голоса, звучавшие из динамиков магнитолы. Один неприятный – окающий и картавый, второй – полная противоположность, густой и мелодичный. В начале беседы в голосе Рощина слышался напор, но давление быстро иссякло, когда собеседник российского дипломата открывал перед ним карты-снимки.

Полина попыталась представить лицо Бориса Рощина в ту минуту, но не смогла: перед ее взором стоял образ волевого и уверенного в себе парня, здорово походившего на американского актера Шона Пенна. Особенно в роли Конрада ван Ортона в кинофильме «Игра». О принадлежности Рощина к сексуальным меньшинствам Полина думала меньше всего, то есть относилась к этому факту спокойно.

По наитию она спросила резидента:

– А в связях с женщинами Рощин был замечен?

– Знаешь, ты права, Паша, я просто не успел об этом сказать. Весной этого года мои парни видели его в компании миловидной брюнетки в Аведёре, южном пригороде Копенгагена. Если с умом, – пояснил Серегин, – то можно. Выгоняют за то, что попался.

– Продолжение с той брюнеткой было?

– Наверняка. Рощин поднялся с ней в номер гостиницы. Чисто по-человечески я ему сочувствую, а раньше симпатизировал. А почему ты спросила о контактах Рощина со слабым полом?

– Потому что нам с ним контактировать. Рощин, не замеченный в связях с женщинами, – клиент Толика Холстова. Бисексуальный вариант я беру на себя.

– Чего? – обернулся подполковник. – Мне контактировать с «цветным» дипломатом?

– А куда ты, на фиг, денешься? – усмехнулась Ухорская. – Встретишься с ним и скажешь: "Привет!

Я Бой Джордж. Ла-ла". Ладно, Толик, успокойся, Рощиным я займусь лично. У меня свои методы и приемы. Слава, скоро приедем? Мне не терпится залезть в ванну. Первым делом – самолеты, ну а «девушки» – потом.

– Если бы не этот долбаный Альбац, плакала бы по Рощину контрразведка, – обронил Холстов.

Настроение у подполковника было неважное.

13

Борис Рощин допивал вторую бутылку шабли, когда мимо его столика, расположенного в уютной кабинке ресторана, снова прошла элегантно одетая фру. Прямые короткие волосы, достаточно широкие плечи, которые стереотипно заставили российского дипломата заподозрить в незнакомке итальянку, однако матовый аристократичный цвет ее лица больше подходил северянке: норвежке, шведке или датчанке. Но в первую очередь обращали на себя внимание ее стройные ноги, обтянутые телесного цвета чулками.