Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 2)

• Название: Посланники Великого Альмы (Книга 2)
• Автор: Михаил Нестеров
• Жанр: История

---

Привлеченные необычным поведением молодой женщины к идолу быстро подтянулись толпы любопытствующих. Сегодня был третий день выставки предметов народа альмаеков, и репортеров оказалось всего двое, но они мгновенно оказались рядом.

- Лори, я прошу тебя, - полковник Кертис пытался поднять её с колен. Нечто подобное он предвидел, принимая от Ричарда Харлана приглашение на открытие выставки. "Мой друг Сильвио Мелу встретит вас", - сказал археолог при очередной встрече в доме полковника. За последние несколько месяцев он раз десять-двенадцать посещал жаркий Эверглейдс и встречался с "амазонками", требуя от них полной информации о племени альмаеков. Кертис принял предложение профессора не очень охотно, в пору было отказаться, но он все же надеялся, что сумеет каким-то образом удержать Лори. Однако даже не мог представить себе, насколько сильны в ней были религиозные чувства. Они не притупились даже за то довольно продолжительное время, что они жили вместе в одном доме.

Конори по характеру оказалась домоседкой. Вначале боязливо, а потом постепенно привыкая к окружающему её со всех сторон необычному и удивительному миру, она не то чтобы приняла его, а как-то смирилась. И сам Кертис из состояния легкого помешательства вместе с Конори переходил в состояние нормальное. Но это с его точки зрения. А вот с Конори все происходило наоборот. Она нормальное состояние меняла на совсем уж непонятное, отчего, как и Кертис первое время, чувствовала себя на грани безумия. И где-то в середине этих состояний они все же сошлись. Конори уже давно перестала бояться легкого шума бытовых приборов, глаза её приобретали нормальную величину, когда Кертис сажал её в машину и возил по городу. Чего не скажешь о первых днях. Внутренне полковник метался подобно дикому зверю, называя дочь то настоящим именем, то сбиваясь на её родное - Конори. Точку в этом деле поставила Джулия и Сара. Они в первый же вечер после возвращения из Гейнсвила усадили Конори напротив себя и очень серьезно с ней говорили. Даже жестко. "Ты теперь - Лори, - сказала девушке Сара. Альме угодно было оставить тебя здесь. Ты не должна перечить ему. Ты должна говорить. Обет с тебя снимается ав-то-ма-ти-чес-ки. Гит[1]?"

[1] - Хорошо (еврейск).

И Конори произнесла тогда первое слово, нарушая или снимая с себя обет молчания. Это слово удивительным образом совпадало с еврейским и имело то же значение.

- Гит, - сказала она. И попробовала на звук другое, смысл которого не поняла, прозвучавшее для неё из уст Сары освобождающе: Ав-то-ма-ти-чес-ки, - робко и медленно произнесла она.

Этим словом она влилась в незнакомый для неё мир. Влилась, принимая новое имя и другую внешностью. Потому что так было угодно Альме.

- Лори, пожалуйста... - Полковник продолжал уговаривать дочь, догадавшись, наконец, встать между ней и видеокамерой. - Пойдем отсюда. Я обещаю, что мы вернемся. - Он нашел глазами Мелу. - Я же говорил, что нужно было прийти сюда после закрытия. - Его голос прозвучал недовольно. Но он все же догадался извиниться перед профессором.

- Не беспокойтесь, - мягко произнес Сильвио. - Пройдемте в мой кабинет.

Он взял Лори под другую руку, и они, чувствуя на спинах прилипчивые взгляды экскурсантов, торопливо покинули центральный зал.

Кабинет Сильвио Мелу был тесным, его загромождали различные экспонаты, над которыми он в данное время работал. Лори усадили в кресло хозяина, Ричард сел рядом. Мелу достал из холодильника холодный сок и предложил гостье.

Лори довольно быстро успокоилась.

- Тебе лучше? - спросил Кертис и перевел взгляд на директора музея. ?Пожалуй, нам нет смысла оставаться здесь дольше.

- Тогда, может, я отвезу вас к себе домой?

- Да, профессор, я вынужден попросить вас об этом. Но только для того, чтобы мы смогли забрать свои вещи.

Мелу не удивился. Теперь не удивился. После того как Ричард Харлан отрекомендовал отца с дочерью как своих близких друзей и тут же умчался в Нью-Йорк, Сильвио уже ничему не удивлялся. Потому что, черт возьми, это была очень странная пара! Сам Кертис, да и Харлан тоже объясняли чудаковатое выражение глаз девушки её болезнью. Действительно, она очень плохо, как-то примитивно и медленно говорила по-английски, перед тем как ответить, долго взвешивала самые элементарные фразы.

"Она перенесла очень серьезную душевную травму, - объяснил Кертис. Моя дочь больна и в двадцать семь лет вынуждена заново учиться говорить".

Харлан подтверждал слова приятеля так упорно, как это делают, когда вынуждены убедить собеседника в заведомой лжи. И глаза у него были точь-в-точь, как у дочери Кертиса - малость чудаковатые.

Они приобрели такое выражение, когда Ричард Харлан обнаружил у водопада захоронение сокровищ, а перед этим таинственно пропал. Сам Сильвио, помогая старому товарищу, вынужден был две недели жить в гостинице под Вашингтоном. Когда наконец офицер ЦРУ Челси Филд разрешил ему уехать в Бразилию, оказалось, что Харлан уже три дня работает на новом месте и успел найти тайник. На вопросы Мелу "Где ты был, Ричард?", "Кто тебя похитил?" и даже "Как с тобой обращались?" тот отвечал тем самым чудаковатым взглядом и совершенно однозначно: "Пока я не могу тебе сказать об этом". И добавлял: "Извини, Сильвио, большое тебе спасибо".

Да, конечно, оправдывал его поведение Мелу: ЦРУ - эти буковки все объясняют. Но все же какие там люди, вспоминал он: умные, вежливые, чуткие! Они и ему мягко посоветовали не распространяться. "Как можно!" - клятвенно пообещал он капитану Филду.

Конечно же, бразилец принял объяснения о болезни дочери Кертиса - как не принять, когда это написано на её лице, лице с выражением семилетней девочки. И вот, несколько минут назад она, увидев идола, упала перед ним на колени. Мелу, мягко говоря, опешил и хотел спросить у Кертиса прямо: где вы её откопали? Именно так - откопали. Потому что создавалось неприятное впечатление, что её в семилетнем возрасте посадили в пещеру и выпустили спустя двадцать лет. Такое определение пришло к бразильцу интуитивно, и он уже не мог освободиться от него; напротив, чем больше он наблюдал за Кертисом и девушкой, тем больше убеждался в правоте своего внезапного вывода. Еще немного, думал Сильвио, и истина откроется мне. Что делать, на данном этапе он мыслил категориями ученого-археолога.

- Так вы хотите уехать? - Мелу прикурил новую сигарету от старой, докуренной почти до фильтра.

- Да, вы же видите её состояние.

Профессор затушил старую сигарету в пепельнице и вытер пальцы о лацкан пиджака.

- Я, понимаю, и мне будет неуютно в душе, когда вы уедете.

- Почему?

- Из-за состояния вашей дочери. Вы могли бы день-два погостить у меня, дождаться какого-то относительного спокойствия, равновесия в состоянии девушки. Я же не знаю причин, которые нанесли ей травму. Думаю, вам не стоит торопиться с отъездом, и мои чисто эгоистические эмоции в расчет прошу не брать.

- Нет, Сильвио, благодарю вас, но мы сегодня же ночью улетаем во Флориду.

- В таком случае оставьте мне хотя бы номер вашего телефона, чтобы я смог справиться о здоровье Лори.

Кертис несколько секунд думал, прежде чем набросать на листке бумаги номер своего домашнего телефона.

- Звоните, профессор, буду рад услышать ваш голос.

Мелу хитровато прищурился.

- Так ли?

- Если честно, то сам я бы никогда не позвонил, а вы, надеюсь, позвоните.

В словах полковника Мелу не обнаружил подтекста, это прозвучало не как отповедь, но в самой интонации было что-то законченное. Законченное корректно: полковник оставил свой номер телефона.

"Пожалуй, основу его работы составляет дипломатия", - решил про себя Мелу, не пытавшийся за два дня выяснить профессию Кертиса.

3

Вашингтон

Охранник следственного изолятора долго изучал паспорт гражданина Ливана, переводя взгляд с фотографии на смуглое лицо посетителя. Наконец он кивнул и знаком указал на стол возле рентгеновской установки и детектора металла.

- Все из карманов на стол, включая сигареты.

Посетитель положил на стол бумажник в кожаном переплете.

- Это все? - Тюремщик послал на него испытующий взгляд. Потом вынул из ящика стола бланк спецформы и вписал туда фамилию посетителя: Салех Азиз. Заполняя бланк, он спросил: - ?Вы не проносите в тюрьму оружие, наркотики, слесарные инструменты, еду?

Азиз ответил отрицательно.

- Распишитесь, - потребовал охранник, указывая в бланке на два места. Он сверился с подписью посетителя в паспорте и положил его вещи в личный сейф. Затем сделал жест в сторону рамки металлоискателя: - Пройдите, пожалуйста.

Салех выполнил указание, принял ключ от сейфа и покорно ожидал окончания довольно утомительной процедуры проверки. Охранник тем временем передал сообщение по рации. Через несколько секунд открылась дверь, ведущая из "привратной" к широкой лестнице, и посетителя встретил двухметровый гигант-негр. Он сделал на правой руке Салеха невидимый невооруженному глазу оттиск печати и вызвал напарника. Уже третий по счету служащий следственного изолятора с кольтом у пояса и дубинкой в руке попросил Азиза не торопиться и следовать рядом.