Клиффорд Саймак - Зарубежная фантастика

• Название: Зарубежная фантастика
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: ИКА “ТАЙМ-АУТ”. Ассоциация “Украина”
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-85990-011-2

В сборник включены романы известных писателей фантастов К.Саймака “Туда и обратно” и Д.Уиндема “Попробуй пойми ее…”

СОДЕРЖАНИЕ:

Клиффорд Саймак — ТУДА И ОБРАТНО

Джон Уиндем — “ПОПРОБУЙ, ПОЙМИ ЕЕ…”

Джон Уиндем — СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ

Джон Уиндем — ПЕТЛЯ ВО ВРЕМЕНИ

Джон Уиндем — ОХ, ГДЕ ЖЕ ТЕПЕРЬ ПЕГГИ МАК-РАФФЕРТИ?

Джон Уиндем — ЧЕРТ НА УДОЧКЕ

Художник С.Кубанцев

---

“Так же как человек, — подумал Саттон. — И человека что-то гонит вперед и вперед. Человека подгоняют обстоятельства и необходимость, а также амбиции других беспокойных людей, которые не позволяют ему остаться в покое”.

Он не слышал звука, но почувствовал, как чья-то рука, большая и сильная, схватила его за руку и как бы выдернула с пешеходной дорожки. Извиваясь, он попытался освободиться от захвата. И в то же время он увидел неясный черный силуэт человека, который схватил его. Саттон сжал кулак и ударил в направлении, где была голова этого человека, но промахнулся. Затем нападающий ударил его в пах — Ашер согнулся. Его рванули за ноги, и он упал лицом вниз.

Он поднялся и где-то справа услышал щелканье скорострельных ружей и боковым зрением уловил яркие огоньки в ночи.

Затем откуда-то вновь появилась рука, закрыв ему рот и нос.

Порошок, — подумал он, ощутив странный незнакомый запах. И после этого он уже не слышал звуков стрельбы, лягушачьего кваканья в журчания ручья в лесу.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Саттон открыл глаза. Он лежал на кровати. Из открытого окна веяло прохладой. Комната была украшена фантастическими настенными росписями и вся была залита солнцем. Ветерок приносил запах цветов и счастливое пение птиц.

Ашер медленно вобрал в себя всеми чувствами явления и предметы, находящиеся в комнате — все было незнакомым. Незнакомая мебель, даже сами очертания комнаты были незнакомыми. Зеленые, пурпурные или красные обезьяны, изображенные в натуральную величину, носились одна за другой по волнистой желтой лиане, служащей бордюром. Его сознание скользило по следу времени в комнате, когда он пришел в себя.

Были люди, стрелявшие в темноте. И была рука, которая зажала ему рот.

Меня усыпили, — подумал он, — и похитили. А перед этим был кузнечик, кваканье лягушек и ручей, с журчанием бегущий по склону холма к какой-то своей цели. А перед этим был человек, сидевший напротив него и рассказывающий ему о Корпорации, о мечте и плане, который стоял перед этой Корпорацией.

Фантастический план, — продолжал думать Саттон. В этой наполненной солнцем комнате даже сама идея казалась чистой фантазией… которая заключалась в том, что человек направится не только к звездам, но и к другим Галактикам. Но в этом было величие, чисто человеческое величие. Было время, когда фантазией являлась лишь мысль о том, что когда-нибудь человек оторвется от планеты, на которой он родился. Было время, когда считалась фантазией только мысль о том, что человек выйдет за пределы Солнечной Системы и направится через эти чудовищные пространства, представляющие собой ничто, к другим звездам.

Но в Треворе была сила. А также — убежденность. Этот человек знал, куда он идет и почему он туда идет, и что нужно сделать для того, чтобы добиться своей цели.

— Указанная и декларированная Судьба, — сказал он. — Вот, что нужно для этого. Вот, что необходимо. Человек станет великим — он станет богом. Концепция жизни и мысли, которые были рождены на Земле, станут концепцией всей Вселенной, этого хрупкого пузыря в пространстве и времени, который продвигается в каком-то океане мистических явлений. И в этот океан человеческий разум проникнуть не может. И все же, к тому времени, когда человек доберется до нынешнего предела, он, возможно, будет способен проникнуть туда тоже.

Зеркало стояло внутри комнаты, и Саттон увидел в нем отражение нижней половины своего тела, которое было распростерто на постели и обнажено. На нем оставались одни трусы. Он пошевелил пальцами и проследил за их отражением в зеркале.

— Вы являетесь единственным человеком, который останавливает нас, — сказал ему Тревор, — вы являетесь единственным человеком, который препятствует на пути человечества, вы мешаете людям стать богами.

Но не все люди думают так, как Тревор. Не все запутались в темном механизме человеческой расы.

Делегаты из Лиги Равенства для андроидов однажды говорили с ним. Они перехватили его, когда он вышел из лифта и направлялся обедать. Они стояли вокруг него, словно ожидая, что он сделает попытку убежать от них, и были готовы помешать ему в этом. Один из них вертел в руках поношенную кепку, волосы у женщины были растрепаны, и она складывала руки на животе — жест, присущий решительным и солидным людям. Они, конечно, были немного тронутые и чем-то напоминали новых христиан, убежденных бойцов за веру, которая выделяла их среди других людей и из-за которой они подвергались преследованиям. Преследованиям и презрению, спокойному и уничтожающему. Даже андроиды, ради которых они работали, видели неэффективность их действий и вульгарность их методов.

— Сама человеческая раса, — продолжал думать Саттон, — не может ни на мгновение забывать о том, что она является человеческой, не может достичь такого смирения, которое должно идти рядом с равенством. И в то время, когда члены Лиги вели борьбу за равенство для андроидов, они просто не могли не относиться к ним свысока, к этим почти людям, ради которых они вели борьбу и которых хотели сделать равными себе.

Как об этом сказал Херкимер?

— Равенство не может быть даровано, оно не должно быть результатом человеческой терпимости.

Но это была единственная возможность для человеческой расы достичь равенства. Только таким путем, путем бесконечной терпимости. И все же эта жалкая горстка людей, которая свысока относилась к андроидам, были единственными людьми, к которым он мог сейчас обратиться за помощью. Человек, который вертел кепку в грязных руках, пожилая растрепанная женщина и еще один человек, которому, по-видимому, нечем было заняться.

— И все же, — напряженно думал Саттон, — и все же была еще Ёва Армор.

Могли быть еще и другие, похожие на нее. Где-то могли быть работающие вместе с андроидами, такие, как они.

Он опустил ноги на пол и сел на краю постели. Пара ночных туфель стояла на полу. Он надел их, встал и подошел к зеркалу.

Странное лицо смотрело на него из зеркала Лицо, которое он никогда раньше не видел, и на какое-то время его охватила паника.

Затем он мгновенно понял причину этой перемены, его рука поднялась ко лбу и потерла пятно, нарисованное на нем.

Он низко наклонился над зеркалом и убедился в правильности своей догадки. Пятно на лбу было знаком, означающим андроида. Знак и серийный номер.

Саттон пальцами осторожно потрогал свое лицо и обнаружил на нем пластиковое покрытие, изменившее его внешность до неузнаваемости. Он повернулся, снова подошел к кровати и сел на нее, ухватившись руками за матрас.

— Мне изменили внешность, — сказал он себе. — Сделали из меня андроида. Когда меня похитили, я был человеком, а когда я проснулся, то оказался андроидом.

Щелкнула дверь, и Херкимер произнес:

— С добрым утром, сэр. Полагаю, вы чувствуете себя удобно?

Саттон резко поднялся.

— Так это были вы? — спросил он.

Херкимер довольно кивнул головой.

— К вашим услугам, сэр. Чем могу быть вам полезен?

— Вам не следовало лишать меня сознания, — заметил Саттон.

— Нам нужно было действовать быстро, сэр, — извиняющимся голосом ответил Херкимер. — Мы не могли позволить осложнить ситуацию. Вы задержали бы нас своими вопросами, пытаясь разобраться в том, что происходит. Мы вас усыпили и похитили. Поверьте, сэр, этот способ был гораздо проще.

— Но была какая-то стрельба? — спросил Саттон. — Я слышал выстрелы.

— Да, — согласился Херкимер. — Там было несколько ревизионистов, которые прятались в засаде. В общем, если рассказывать об этом, получится слишком сложно.

— Вы вступили в конфликт с ревизионистами?

— Сказать по правде, — объяснил Херкимер, — у некоторых из них оказались настолько горячие головы, что они пустили в ход ружья и пистолеты. Это было очень глупо с их стороны, сэр. Они, признаться, получили по заслугам.

— Это не принесет никакой пользы, — возразил Саттон, — если ваша акция заключалась только в том, чтобы вырвать меня из рук банды Тревора. У Тревора работает психометр, настроенный на меня. Он знает, где я нахожусь и это место будет тщательно обыскано.

— Оно уже обыскано, сэр. Его люди буквально заполнили все вокруг и натыкались друг на друга.

— А зачем вы придали мне такой вид? — сердито спросил Саттон. — Зачем было нужно изменять мою внешность?

— Видите ли, сэр, — объяснил Херкимер, — дело вот в чем. Мы исходили из того, что ни один человек, будучи в здравом уме, не захочет стать андроидом. Поэтому мы превратили вас в андроида. Они будут искать человека. Им и в голову не придет даже взглянуть на андроида, когда они ищут человека.

Саттон вздохнул.

— Хитро придумано, — сказал он. — Я полагаю…

— Да, конечно, они поймут через некоторое время, сэр, — весело согласился Херкимер. — Но это даст нам лишнее время. Время для того, чтобы выработать дальнейший план.