Клиффорд Саймак - Зарубежная фантастика

• Название: Зарубежная фантастика
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: ИКА “ТАЙМ-АУТ”. Ассоциация “Украина”
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-85990-011-2

В сборник включены романы известных писателей фантастов К.Саймака “Туда и обратно” и Д.Уиндема “Попробуй пойми ее…”

СОДЕРЖАНИЕ:

Клиффорд Саймак — ТУДА И ОБРАТНО

Джон Уиндем — “ПОПРОБУЙ, ПОЙМИ ЕЕ…”

Джон Уиндем — СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ

Джон Уиндем — ПЕТЛЯ ВО ВРЕМЕНИ

Джон Уиндем — ОХ, ГДЕ ЖЕ ТЕПЕРЬ ПЕГГИ МАК-РАФФЕРТИ?

Джон Уиндем — ЧЕРТ НА УДОЧКЕ

Художник С.Кубанцев

---

— Но Италия еще не выдохлась. Пока что это огромные деньги, — возразил де Копф. — К тому же Ал как раз присмотрел одну вещичку под названием “Камни Венеции”, которую намереваемся купить, подписав договор с автором. А еще раньше мы подобрали жутко сексуальный сюжет, настоящий взрыв для юнцов. Там, кажется, про то, как у римлян, у древних римлян, а не теперешних разбойников, однажды случилась нехватка женщин, тогда они состряпали план пригласить в гости на что-то вроде холостяцкой вечеринки парней из соседнего города, и когда веселье было в самом разгаре, выслали туда банду, которая окружила жен этих парней и дала вместе с ними деру. Какой простор для фантазии! Ведь это подлинно исторический случай! Я проверял, так что здесь с классикой в порядке. Правда, придется поискать новое название. Просто возмутительно, как можно раньше было пропускать такой сюжет! Представьте себе только картину из прошлого под названием “Похищение сабинянок”.

— Ну, — уступил Джордж, — если пустить ее вовремя, то, может быть, вид пары сотен полуобнаженных Лоло, мечущихся и визжащих в панике, возбудит наших юнцов.

— Никаких “может быть”, Джордж. Тут замешана история, вроде “10 заповедей” и тому подобное. Это беспроигрышно.

— Вряд ли ты прав, Солли. Бели ты дальше будешь долбить итальянскую тему, наживешь еще один “Прожектор”. Настало время для свежего дыхания.

Солли де Копф размышлял.

— А ты что скажешь, Ал?

— Похоже, что так. Это всегда так кажется, что успех будет продолжаться вечность, пока в один прекрасный день — пых! — успеха нет, — подтвердил Ал.

— А мы опять в прогаре, — добавил Джордж. — Послушай, Солли, когда-то народ валом валил к нам, всех возрастов и размеров, и не меньше 2 раз в неделю. А посмотри, что творится с кино теперь.

— Да уж. Чертово телевидение, — сказал Солли де Копф с усталой злобой. — А что могли мы с ним поделать? Провалиться ему, не так уж оно хорошо. Но разве мы пытались отвоевать публику обратно? — продолжал Джордж.

— Конечно пытались. Что ты скажешь насчет широких экранов и зрелищности новых фильмов?

— Все это примитивные трюки, да балаганная развлекаловка, Солли. Мы работали для зеленых юнцов и недоумков — все, что осталось от нашей публики, если не считать нескольких больших картин. Мы, позволили основной массе публики уйти от нас и даже не попытались удержать ее.

— Ну, что теперь? Ты, Джордж, как всегда преувеличиваешь, но в чем-то ты прав.

— А вот что, Солли. В мире все еще полно публики среднего возраста, даже больше чем ранее, а обслуживать их некому. Все словно помешались, пытаясь ободрать ребятишек как липок: грамзаписи, поп-музыканты, эстрада, экспресс-бары, ночные джаз-клубы, журнальчики всех сортов, мы, и сюда же я включаю курортные аттракционы, даже телевизионщики работают, в основном, на подростков. А в стороне осталась вся публика постарше, для которой никто ничего не делает, та самая публика, принесшая нам миллионы вздыхая и плача над “Розой из Трале”, “Лилией из Килларии”, “Улыбчивым”, “Длинными папочкиными ночами”, “Идя во ржи” и т. д. Вот что им нужно, Солли, слезы, комок в горле, нежная рука, перебирающая струны души. Дай им то, что они хотят, и они будут счастливы, они снова побегут в кино, что бы поплакать там над слезливым сюжетом. А эта девчонка как раз пойдет для этого.

— Переделки, да? — многозначительно сказал Солли.

— Нет, — ответил Джордж, — не просто переделки. Перед нами та же возрастная группа, с теми же эмоциями, но поколение уже другое, а значит другими будут и мишени — отчасти. Нам надо вычислить, что это за мишени, иначе опять пойдет все та же завлекаловка.

— Ага, — снова сказал Солли де Копф нерешительно. — А ты что думаешь, Ал?

— В этом что-то есть, шеф, — согласился Ал. Он бросил пронзительный взгляд в сторону Джорджа. — Ты говоришь, что секс надо заменить романтикой. А что, это пойдет.

— Конечно, это пойдет. Если женщина плачет на свадьбе, то она все еще деревенщина. Как я сказал уже, если мы будем слизывать все с 20-х годов, мы далеко не уйдем с современной мелодрамой, но, черт возьми, я уверен, что, если правильно к ней подступиться, нам поможет ностальгия ко всему кельтскому.

— Хм… Вряд ли тебе удастся свести с ума пол-мира с именем “Маргарет Мак-Рафферти”, а? — заметил Солли.

— Так, шеф, — подумав, сказал Ал, — а если “Конни О’Мара”, — предложил он.

— Нет, — решительно ответил Джордж, — этого и надо избегать. Все эти современные имена, вроде Пегги О’Нил, Грейси Филдз, Нитти О’Ши — они уже приелись. Вокруг нашего должен сиять романтический ореол, что-то от феи. Но не беспокойтесь, я уже выбрал одно.

— И…? — поинтересовался Ал.

— Дейдре Шилсин, — провозгласил Джордж.

— А ну-ка еще, — попросил мистер де Копф.

Джордж нависал его огромными буквами и пустил листок по кругу. Солли де Копф долго изучал его.

— Но ты произносил его еще как-то по-другому? — спросил он.

— Ирландцы произносят это как “Шил-шон”, — пояснил Джордж.

— Класс, — согласился Ал. — Но далеко ты с ним не уедешь. Безнадега. Ты знаешь, что они выделывают с “Дианой” или “Марией”, чтобы было попроще. В один миг ее переделают в Дин-дре-Шилсин.

Однако Солли де Копф нродолжал разглядывать имя.

— Мне нравится, — сказал он, — хорошо смотрится.

— Но, шеф…

— Я знаю, Ал. Успокойся. Бели клиентам нравится звать Диану “Дин-энн”, а эту “Дин-дре” — черт с ними! Они за это платят. Но оно в самом деле хорошо смотрится.

— Ну хозяин здесь Вы, шеф. Но дело не в одном имени, — ответил Ал.

— Она не против ехать в Маринштайн, — сказал Джордж.

— Ага. Они все не прочь, — заметил мистер де Копф.

— И она готова заплатить за обучение, — добавил Джордж.

— Это лучше, — согласился Солли.

— Но расходы на жилье и все такое ей не по карману.

— Жаль, — сказал Солли де Копф.

— Но “П.О.Т.” вызывается снабдить ее необходимое суммой в виде капиталовложения, — объявил Джордж.

Брови Солли де Копф опустились и сошлись на переносице.

— Черт их возьми, что им-то до нее? — возмутился он.

— Ну, они ее открыли на одной из своих телепередач, — пояснил Джордж.

Но Солли продолжал хмуриться.

— Чего доброго, они начнут присваивать себе наших звезд еще до того, как они стали звездами, — прорычал он. — Будь они прокляты! Ал, проследи, чтобы эта девчонка подписала контракт с правом замены, действительный только по предъявлении документа из Маринштайна, и если он удовлетворит нас. Не подведи. Мы оплачиваем все ее расходы — проследи, чтобы отель был хороший, не из тех вшивых, что вечно себе выбирают телевизионщики. Устрой так, чтобы она имела успех, а мальчишкам из прессы скажи, чтобы начинали работать по рекламе. И не забудь запросить Маринштайн о 10 процентной скидке, понял?

— Конечно, шеф. Мигом, — уже в дверях крикнул Ал.

Солли де Копф обернулся к Джорджу.

— Ну, вот и сделали твою звезду, — сказал он. — А историю ей придумали?

— Надо еще написать, — признался Джордж. — но это легко. Главное в ней самой. Она будет хорошенькой ирландской девушкой, с наивностью ребенка, золотым сердцем и т. д., с прошлым, полным изумрудных полей, пурпурных туманов, спускающихся с гор и голубой дымкой над хижинами, она будет ранима и бесхитростна, распевая заунывные песни за дойкой коров, но ей же будет известна и стародавняя мудрость предков, говорящая о жизни и смерти, она будет любить ягнят и верить в эльфов. Можно еще прибавить и брата, одержимого пария, попадающего в переделку при перевозке за границу бомбы, а она бледная, невинная и любящая идет просить за него. И вот она встретит офицера…

— Какого офицера? — переспросил Солли.

— Того, который арестовал брата, конечно. Когда она встретит его, сердце обоих пронзит внезапная вспышка…

— Ну вот и все, — сказала сидевшая рядом с Пегги девушка, — это Маринштайн.

Пегги выглянула наружу. Под наклоненным крылом самолета лежал город из белых домов с розовыми крышами, теснящимися по берегам извилистой речки. Чуть в стороне от реки поднимался вверх обрывистый скалистый кряж, а на самой вершине его красовалось здание с башнями, зубчатыми стенами и развевающимися на ветру флагами — Замок Маринштайн, как и 12 веков назад, стороживший город и 10 километров своих владений.

— Потрясающе! Маринштайн! — с прерывающимся дыханием повторила девушка.

Самолет пошел на снижение, покатился по взлетной полосе и замер около здания аэропорта. С шумом и болтовней пассажиры собрали свои вещи и спускались по трапу вниз. На последней ступеньке Пегги остановилась и посмотрела вокруг.

Пейзаж, купавшийся в ярких, теплых солнечных лучах, очаровывал. Вдалеке, надо всем, возвышалась громада скал с Замком на вершине. А рядом, ослепляя коралловой сияющей белизной, стояло здание аэропорта с огромной, но несколько похудевшей копией Венеры Милосской, украшавшей его центральную башню. Перед нею развивался герцогский стяг, а на ослепительном фасаде шла надпись на французском языке: “Добро пожаловать в Маринштайн — город красоты”.