Джорджо Фалетти - Я — Господь Бог

• Название: Я — Господь Бог
• Автор: Джорджо Фалетти
• Издательство: Астрель, Corpus
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-27919-5

Слава итальянского беллетриста Джорджо Фалетти стремительно распространилась по всей планете, когда увидел свет его роман «Я убиваю». В одной только Италии он сразу же приобрел более четырех миллионов поклонников и вскоре был переведен на все основные языки мира.

Новая книга Фалетти «Я — Господь Бог», несмотря на захватывающий сюжет, выходит далеко за рамки развлекательного триллера. Герой — физически и душевно изуродованный участник Вьетнамской войны — задумал отомстить человечеству за свою сломанную жизнь. Месть оказывается настолько эффективной, что весь Нью-Йорк замирает в ужасе.

Полицейский детектив Вивьен Лайт, суровая молодая женщина, обремененная семейными проблемами, и фоторепортер Рассел Уэйд, законченный неудачник, чудом получают шанс разобраться в ситуации и предотвратить надвигающийся кошмар.

---

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

Преподобный Маккин стоял слева от алтаря, возле пюпитра для книг на небольшом возвышении. Прочитав своим глубоким голосом текст Нагорной проповеди, он помолчал, не отрывая глаз от страницы. Читал недолго, но в такой момент делать это оказалось, конечно, нелегко. Наконец он поднял голову и обвел взглядом церковь, заполненную народом.

И заговорил:

— Вы только что прослушали одну из самых известных проповедей Христа. Известность она приобрела не из-за красоты и выразительности этих слов, а потому, что они важны для грядущего. В этих немногих фразах заключена суть веры, которую Христос проповедовал последние три года своей жизни. Тот, кто, сделавшись человеком, принес на землю новое соглашение между людьми и Господом, своим посланием указывает нам надежду, но не призывает отступать. Это не значит, что каждый из нас должен покорно принимать то несправедливое, мучительное, гибельное, что может случиться в этом мире, созданном Господом, но управляемом людьми. И все же он еще раз напоминает нам, что наша сила, наша опора в каждодневной борьбе заключена в вере. И он просит нас о ней. Не принуждает, нет, а только по-дружески просит.

Он помолчал и снова опустил взгляд. Когда же поднял голову, то не стыдясь позволил всем присутствующим увидеть слезы, текущие у него по щекам.

— Все вы знаете, что произошло вчера вечером в нашем городе. Это чудовищное зрелище до сих пор стоит у нас всех перед глазами, и мы видим его не впервые, как не впервые чувствуем смятение и ужас, скорбь и страдание, оказавшись перед испытанием, которое призваны выдержать.

Он снова прервался, давая присутствующим время понять, вспомнить.

— Мы все призваны выдержать его, все до последнего человека, потому что страдание, хотя бы только одного из нас, поражает весь род человеческий. Сотворенные из плоти и крови, слабые и ранимые, когда происходят подобные горестные, неожиданные и непостижимые события, потрясающие всех нас и превосходящие меру нашей терпимости, мы невольно задаемся вопросом: почему Господь покинул нас? Почему, хотим мы понять, если мы его дети, он позволяет, чтобы случалось такое? Иисус тоже спросил об этом, когда почувствовал на кресте, что его человеческая сущность должна отдать долг страдания, который потребовала у него воля Отца. И обратите внимание, что в этот момент у Иисуса не было веры…

Он замолчал. В церкви стояла какая-то новая тишина, воскресная.

— В этот момент Христос сам являл собой Веру.

Священник особенно выделил эти слова, прежде чем продолжить:

— Если такое произошло с человеком, который пришел в мир с желанием принести нам спасение, понятно, что подобное может произойти и с нами, с теми, ради кого Христос с радостью отдал свою жизнь, за что мы и возносим ему благодарность всякий раз, когда приближаемся к алтарю.

Он опять умолк, а потом заговорил другим голосом — не назидательным, но доверительным:

— Видите ли, друга мы всегда принимаем таким, каков он есть. Иногда приходится делать это, даже когда не понимаем его, потому что вера в иных случаях должна идти дальше понимания. И если мы поступаем так по отношению к другу, который есть и остается человеческим существом, то тем более должны поступать так по отношению к Господу, ведь он наш отец и в то же время наш лучший друг. Если же не понимаем его, то должны предложить ему взамен веру, которую он просит у нас, даже когда скорбим, страдаем от голода и жажды, когда нас преследуют, оскорбляют, несправедливо обвиняют в чем-то. Потому что Иисус научил нас, что вера эта идет от нашей доброты, чистоты нашего сердца, от нашего милосердия и желания мира. И мы, вспомнив слова Христа, сказанные на горе, обретем эту веру. Потому что он обещал нам, что если мир, где мы живем сейчас и где стареем, несовершенен, то другой мир, который придет ему на смену, будет прекрасным и полностью нашим. И не на какое-то время, а навсегда.

Как только он умолк, в чудесном согласии с его словами церковь заполнили звуки органа, которые поддержал хор, исполнивший песнопение о том, как мир нуждается в любви.

Каждый раз, когда преподобный Маккин слушал это удивительно стройное звучание голосов, мурашки пробегали у него по коже. Он подумал, что музыка — величайший дар людям, один из немногих, способных настолько перевернуть душу, что содрогается и тело.

Он прошел к клирикам по другую сторону алтаря и оставался там до завершения службы, глядя на заполнивших церковь прихожан.

Его ребята, помимо тех, кто дежурил в общине, сидели на первых скамьях. Как и во всем прочем, он предоставил им свободу решать, молиться ли и присутствовать ли на церковной службе. «Радость» — это место человеческого обращения и только потом религиозного. Тот факт, что общиной руководит католический священник, никак не влиял на выбор ребят. Но он понимал, что они пришли в церковь ради него, зная, что порадуют его, если примут участие в этом единении.

И пока что этого ему было достаточно.

Церковь Святого Бенедикта находилась в центре жилого квартала Бронкса, получившего название Кантри-клаб, где проживали в основном люди итальянского и испанского происхождения, их легко было распознать среди присутствующих по характерной внешности.

В вестибюле церкви на стене возле статуи Мадонны размещались медные таблички в память о покойных прихожанах. В основном итальянские или испанские фамилии. И в самом деле, в течение дня, дабы не обидеть ни одну из этнических групп, служба велась в церкви на разных языках.

Маккин прошел к алтарю и принял облатку из рук приходского священника, который не преминул взглядом выразить ему благодарность за проповедь. Под чарующие звуки музыки, которые вместе с запахом ладана заполняли церковь, преподобный Пол Смит довел службу до конца.

Спустя некоторое время священники стояли, как обычно, у порога, провожая верующих, обмениваясь с ними впечатлениями, слушая их рассказы или делясь приходскими новостями. Зимой подобные беседы велись обычно в вестибюле, но в этот прекрасный апрельский день все выходили на улицу и задерживались на ступенях храма.

Отец Маккин выслушал поздравления по поводу своего комментария к Евангелию. Эллен Карраро, старшая сестра поварихи, с блестящими от волнения глазами, заговорила с ним о своем артрите, Роджер Броуди, плотник-пенсионер, который иногда оказывал приходу бесплатные услуги, пообещал придти завтра в «Радость» и починить крышу. Постепенно люди стали расходиться к своим машинам и по домам — многие шли пешком, потому что жили поблизости.

Приходский священник и отец Маккин остались одни.

— Сегодня ты волновался как никогда. Ты большой души человек, Майкл. Судя по тому, что и как говоришь, что и как делаешь.

— Спасибо, Пол.

Преподобный Пол Смит посмотрел на Джона Кортигена и ребят, которые стояли поодаль у лестницы, собираясь отправиться в общину, затем с некоторым смущением взглянул на Маккина:

— Хочу попросить тебя об одном одолжении, если сможешь.

— Слушаю тебя.

— Анджело нездоровится. Знаю, что воскресенье — важный для тебя и твоих ребят день, но не мог бы ты сегодня заменить Анджело и провести службу в двенадцать тридцать?

— Нет проблем.

Дети, конечно, заметят его отсутствие, но в этот особый день он ощутил вдруг какой-то иной душевный настрой, совсем не подходящий, чтобы составить им компанию за обедом. Странное чувство подавленности не покидало его, и он решил, что лучше отсутствовать, чем общаться с детьми в плохом настроении.

Он спустился по лестнице и подошел к ребятам.

— Мне жаль, но, боюсь, вам придется обедать без меня. Я занят в приходе. Приеду позже. Скажите миссис Карраро, чтобы оставила мне что-нибудь горячее, если только не уплетете все подчистую.

На лицах некоторых ребят он заметил огорчение. Джерри Ромеро, самый старший по возрасту, уже давно гостивший в «Радости» и ставший для многих товарищей своего рода ориентиром, высказал общее мнение:

— Если хотите, чтобы мы не обиделись, позвольте сегодня вечером посмотреть фильм из «Фастфликса».

«Фастфликс», фирма проката DVD по почте, благодаря дипломатическому искусству Джона бесплатно обслуживала «Радость». В общине, где все немало трудились и во многом себе отказывали, даже просто совместный просмотр кино — это своего рода роскошь.

Маккин погрозил Джерри пальцем:

— Это злостный шантаж, Джерри. Говорю это тебе и твоим товарищам. И все же вынужден уступить желанию общины. Кроме того, мне кажется, как раз вчера мы получили один сюрприз. Даже два.

Он жестом остановил возможные расспросы:

— Потом поговорим об этом. А теперь идите, а то остальные ждут вас.