Кирилл Кащеев - Магия без правил

• Название: Магия без правил
• Автор: Кирилл Кащеев
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44300-0

Игра продолжается! Ирка, Богдан и Танька должны любой ценой пройти «Колдовской квест» – иначе они погибнут или навсегда останутся в плену коварного заклятия. Но как это сделать, если друзья Хортицы забыли о том, кто они, а сама Ирка постепенно превращается в упырицу? С каждым часом в ней все меньше от ведьмы-оборотня и все больше – от страшной Повелительницы Ночи. Скоро ее не будет интересовать ничего, кроме свежей человеческой крови! Игроки переходят из тура в тур, счет времени идет на секунды… Да, кажется, никогда прежде Ирка, Богдан и Танька так не рисковали!

Ранее книга «Магия без правил» выходила под названием «Ведьмин круг».

---

Цыганенок сделал вид, что заинтересовался чем-то в глубине аллеи, и на всякий случай отошел подальше. Приложив все усилия, чтобы это выглядело пристойно, панна Татьяна отодвинулась от своей соседки. Хотела и вовсе встать – боязно! – однако всевластное чувство приличия удержало. Панна Ирина, несомненно, поняла бы ее мотивы и оскорбилась.

– Выберетесь – окажетесь в реальном мире, а предсказание останется в игре и не будет иметь к вам никакого отношения, – поскрипывающим в такт качаниям голосом вещали качели.

– Бр-р, – панна Ирина потрясла головой. – Ничего не понимаю. Ладно, Танька… то есть Татьяна Николаевна теперь с нами, как нам из этого тура дальше выбираться?

Графиня взглянула на свою соседку с возмущением. Ужель она и впрямь полагает, что Татьяна бросит свою пусть не счастливую, но привычную и налаженную жизнь и ринется в загадочный мир, где нет государя-императора, дети отправляются в рыцарские квесты, повсюду вампиры, по воздуху летают тюнингованные автомобили и… где живы мама́ и папа́?

– Ничего особенного, – небрежно скрипнули качели.

Выражение лица панны Ирины стало обреченным:

– Все ясно – значит, практически невыполнимо!

– Вам нужно добыть клинок Устима Кармалюка![6] – торжественно провозгласил ведущий.

– Кого? – в один голос охнули панна Ирина и цыганенок.

– Есть такой местный Робин Гуд, – небрежно пояснила графиня. – Сосед наш, пан Пигловский, отдал его в солдаты, тот бежал, был пойман, бит палками, бежал снова, его опять ловили, сослали в Сибирь, он удрал и оттуда… Ныне со своей шайкой разбойничает на Подолье.

– Грабит богатых, раздает бедным? – поинтересовалась панна Ирина.

– Навряд для разбойника имеет смысл грабить бедных, – сухо ответила графиня. – Папа́ говорил: ежели бы гро́ши доставались Кармалюку тяжким трудом, он не столь бы легко их раздавал.

– А где его найти, этого Кармалюка? – поинтересовалась панна Ирина. – Желательно побыстрее, пока я еще и упырихой не заделалась. Помимо всего прочего.

– Ежели бы все и каждый знали, где его найти, Кармалюк давно б уже сидел в кандалах в Каменецком замке! Умен разбойник, хитер, повсюду у него шпионы. Обычно он сам приходит туда, где есть богатая пожива, и ни панская дворня, ни жандармы, ни государевы солдаты не умеют его остановить, – панна Татьяна вдруг замолчала, озаренная мыслью столь неожиданной, что, подобно панне Ирине и цыганенку, застыла, вполне по-плебейски открыв рот. Лишь невероятное усилие позволило ей согнать с лица неподобающее воспитанной девице выражение. – Сдается мне, я знаю, что может заставить Кармалюка явиться в наше поместье! Только ежели вы думаете, панна Хортица, что я поверила историям про иную жизнь и отправлюсь с вами в глупое рыцарское странствие, так вы изволите ошибаться! Не знаю, из каких глубин времени и пространства вы прибыли, но я барышня современная и в сказки не верю!

Глава 7 На балу как на балу

– Ладна паненка зро́сла, ладна, nic ne mowię[7], – оглядывая графиню, будто свинью на ярмарке, процедил крепко сбитый немолодой уж пан, а двое таких же немолодых и крепко сбитых его сотоварищей одобрительно закивали. – Туалет дорогой, небось, по почте выписанный, – одним наметанным взглядом он оценил Татьянин наряд. Его худосочный сыночек, наверняка затянутый в корсет для большей стройности, завистливо вздохнул и стряхнул с рукава своего немилосердно зауженного сюртука невидимую пылинку.

– Весьма рада, почтенные паны шляхта, прошу в дом, – сделав приветливый жест, графиня вымученно улыбалась и старательно держала улыбку, пока каждый из гостей небрежно прикладывался к ее руке. Троица старших панов – пан Анатоль, пан Мыколай да пан Викто́р – находилась в теснейшей дружбе с паном Владзимежем. Они даже похожи были, словно под одну гребенку выделаны: коротко стриженные, с толстыми бычьими загривками и хитрыми глазками на вроде бы простодушных толстомясых лицах. Панна Татьяна не удивлялась, что, когда пан Владзимеж со компанией возжелали прибрать к ручищам графское наследство, перед их напором отступила даже самоуверенная Оксана Тарасовна.

Ох, как бы негодовали паны, кабы дознались, что предводитель их славной компании, пан Владзимеж, всех претендентов попытался обойти да Татьяну перед самым затеянным экономкой аукционом и умыкнуть! А впрочем, не все ли ей равно, кто победит – пришелепкуватый Томашек или сей затянутый молодчик, который даже к руке ее склониться толком не может – корсет не пускает! Любой ей отвратителен, сговор с каждым станет ей погибелью, ежели только… ежели только не сработает ее план!

Графиня нетерпеливо глянула сквозь широко распахнутые двери. Во двор въезжали коляски, высаживая у парадного крыльца празднично разодетых гостей. Пестрая вереница соседей неторопливо поднималась по ступеням, приветствуя встречающую их у лестницы молодую графиню. Трепетали веера, колыхались цветы и кружева на шляпках, панночки глядели на Татьянин петербургский туалет блестящими от зависти глазами. Особливо досаждал ненавидящий взгляд Марыси, от какового даже завитки на графинином затылке вроде как сами собой шевелились. Татьяна чувствовала некоторое раскаяние: впервые гнев беловолосой воспитанницы вполне оправдан. Может, и не след им с панной Ириной поступать столь бесцеремонно? Однако не могла же панна Ирина отправляться на бал ни в своей расписанной дьявольскими символами робе из мешковины, ни в детских Татьяниных платьицах.

– Взгляните только на этих троих лайдаков![8] Гуляки бессовестные, все как есть в долгах, а хватает наглости являться в приличном обществе! – неодобрительно процедила пани экономка, вместе с Татьяной принимающая гостей. Татьяна увидела появившиеся в дверях три стройные мужские фигуры.

– Пан Валерий, пан Константин, пан Дмитрий! – приветственно кивнула Татьяна.

– Прелестная графиня, как всегда шармант: роза-лилия-хризантема! – скороговоркой выпалил пан Валерий, торопясь перейти к истинно интересующему его предмету. – А как мы? Как мы? – вертясь перед ней, словно портновский манекен, он продемонстрировал новехонький фрак, сшитый по последней каменецкой (позапрошлогодней петербургской) моде. – Взгляните, какой крой! – поглаживая рукав своего фрака, продолжал восторгаться он. – Се манефик![9] Вам нравится, графиня? – он трепетно заглянул ей в глаза, и Татьяна почувствовала, что краснеет.

– Ужели пан Валерий со товарищи сподобились долги своему портному вернуть, что тот им новые фраки шьет, а не грозится в долговую яму упечь на веки вечные? – с деланым недоумением приподняла брови Оксана Тарасовна.

Пан Валерий скорчил обиженную гримасу:

– Истинные шляхтичи всегда отдают долги! – торжественно провозгласил он и уже более прозаически добавил: – Хотя и не всегда вовремя! Ах, пани экономка нас вовсе не любит, сие так трагично! Но вы-то… Вы-то, очаровательная графиня, нас… любите? – он поглядел на Татьяну бархатным взглядом. Бережно, как готовую улететь птицу, взял ее ладонь в свои и поднес к губам, щекоча теплым дыханием.

– Я не стала бы в своих восторгах заходить столь далеко, – пробормотала графиня, вновь краснея. И впрямь наглец – папа́ такого б и на порог не пустил, – но в обаянии ему не откажешь.

– Ай, панночка, забери руку скорей, а то гляди, откусит! – звонко и беззастенчиво выпалил знакомый голос, и Татьяна похолодела от недоброго предчувствия.

– Это еще кто такие? – гневно выдохнула пани экономка.

Татьяна поглядела и ощутила одновременно и облегчение – приехали! – и нерассуждающую злость. Мало, что сие цыганское отродье осмеливается вмешиваться в панские разговоры, так он еще и не надел ливрею, которую она с таким риском стащила для него из людской! Как уперся – он вольный ром, а не панский холоп, – так и не надел! И теперь в своем пестром цыганском одеянии вел под уздцы вороного панны Ирины! Да их же немедленно разоблачат: где это видано, чтобы грумом у панночки служил цыган! А сама черноволосая тоже хороша! Татьяна так уж озаботилась, чтоб та выглядела пристойно: Ирина оказалась девицей воспитания панского, да еще и донельзя балованною! Навроде Татьяниной петербургской подружки княжны Томочки Вронской, каковая без прислуги даже пуговиц на башмаках не застегнет! Панна Ирина лишь вертела беспомощно корсет в руках да на Татьяну вопросительно поглядывала. Пришлось графине самой и кринолин ей прилаживать, и черные волосы укладывать, выпустив над ушами два прелестных локона. И все эти усилия пущены прахом! Как панна Ирина додумалась усесться на коня не в благопристойном дамском седле, спустив ноги на один бок, а в мужском, неприлично болтая башмачками с бантами по обеим бокам вороного жеребца? В бальном-то платье! А в седле-то сидит, прости господи, как собака на заборе! Ее привезенная из неведомых миров модная шляпка сбилась на затылок, держится лишь на завязанных под подбородком лентах, кринолин встал безобразным коробом – ужас и неприличие, мама́ никогда бы не одобрила…