Сергей Скрипник - Телохранитель

• Название: Телохранитель
• Автор: Сергей Скрипник
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43841-9

Апрель 1983 года, Афганистан. Сотрудник Госдепартамента США Сайрус Кононофф получает сверхважное задание: натравить банду полевого командира Хекматияра на небольшой кишлак Ишкашим, что находится в долине реки Пяндж. Цель акции: подчистую вырезать население кишлака. Зачем? Дело в том, что кишлак находится на территории СССР. Штаты собираются преподнести это злодеяние как акцию Советов и обвинить Союз в геноциде собственного народа. Хекматияр, остро нуждающийся в деньгах, с большим отрядом душманов выдвигается к границе. Но советские контрразведчики уже готовы к отпору и готовят ловушку для банды…

---

— Вы что, лейтенант Суслик, язык проглотили от счастья, что впервые оказались за границей?

По острому слуху и невероятной густоты командному голосу можно было предположить, этот капитан в свободное от несения службы время поет басом в гарнизонной художественной самодеятельности.

— Вы, товарищ грызун, что, не поняли моего вопроса? — не унимался тот.

Суслик молчал, надув щеки и как бы тем самым подтверждая прилипшее к нему прозвище, которое и придумывать не надо было. Желая спасти товарища от праведного офицерского гнева, я наконец-то нашелся что ответить:

— Товарищ капитан, это он от растерянности. Вы огорошили его цифрами, которые нам надлежало хранить в строжайшей тайне. Это же, если хотите, наш с Сусликом… ой, извините, лейтенантом Сусловым пароль.

— А-а-а! Так, значит, вы все-таки из команды «942»!

Капитан прошелся мимо нас лихим кавалерийским шагом. Я пожал плечами и опять ответил за вконец растерявшегося Суслика:

— Выходит, что так.

Установилась неловкая пауза, которую после минутного молчания прервал сам капитан.

— Ну, коли вы из команды «942», то и идите…

Голосистый офицер замолк, видимо, тщательно подбирая слова.

«Ну, сейчас как пошлет, так пошлет! — мелькнуло у меня в голове. — На три буквы».

Вероятно, капитан так и хотел сначала сделать, но потом передумал.

— Ну, и идите вы, — повторил он, опять на несколько секунд замолчав, — к своей команде «942». Там она — в диспетчерской вышке. И нечего слоняться без дела по аэродрому. Не армия, а какое-то стадо сусликов.

Вот диспетчерская аэродрома, куда мы направились по указанию капитана, действительно напоминала разворошенный улей не в плане каких-то там метафор и прочих стилистических излишеств. Она выглядела таковой и по форме, и по содержанию. Как пчелы, выпархивали из нее офицеры и солдаты, их место в тесном, прямо скажем, помещении тут же стремились занять другие военные в советской и афганской форме. В узких, скрипучих дверях происходила такая толкотня, что без интенсивной работы локтями и коленками было не пробиться.

Мы с большим трудом просочились сквозь гущу человеческих тел и оказались в небольшой комнате, из которой велось управление всеми полетами, осуществляемыми на тот момент в зоне ответственности диспетчерского пункта кабульского международного аэропорта, — разруливались взлеты и посадки, происходившие здесь чуть ли не с пятиминутным интервалом. Тому, как в таком шуме и гаме удавалось пока избегать аварий, оставалось только удивляться.

Здесь же наш ташкентский знакомый, подполковник Небабин, напутствовавший нас перед этой командировкой всего несколько дней назад, теперь вдалбливал что-то через переводчика с пушту группе офицеров-афганцев. Этот опытный военный демагог ни минуты не мог прожить без того, чтобы кого-то не воспитывать или наставлять на путь истинный. Ничего не поделаешь, служба такая. Роста он был высоченного, поэтому его голова, даже когда он наклонял ее к слушателям, возвышалась над всеми остальными и, казалось, парила под низким потолком в папиросном дыму и испарениях.

— Товарищ подполковник, Станислав Кузьмич! — окликнул его я.

Он осмотрелся, но нас поначалу в людском месиве не разглядел.

— Товарищ Небабин! — У Суслика после долгого вынужденного молчания, вызванного легким шоком от общения с басистым капитаном-десантником, вдруг прорезался голос. — Мы здесь! Мы здесь!

— А, товарищи ташкентцы! — заметил он нас. — Давайте назад, на выход и подождите меня внизу.

А сам вновь обратил свое лицо к афганцам и продолжил с ними разговор, судя по выражениям физиономий слушающих собеседников и их жестикуляциям, дававшийся ему нелегко. Прошло не менее десяти минут, прежде чем двери диспетчерской вышки выплюнули наружу долговязую фигуру подполковника. Для того чтобы протиснуться в неказистый проем, он вынужден был согнуться в три погибели, дабы ненароком не зацепиться головой за притолоку.

— Лейтенанты! — Небабин дружелюбно улыбнулся и заговорил какими-то эвфемизмами. — Добре дошли, братушки! Гости постепенно съезжаются на дачу. Впервые за все время пребывания на гостеприимной земле Афганистана вижу близкие и приятные мне лица.

Он повел нас куда-то в сторону, подальше от жужжащей разноязыким многоголосьем самолетной стоянки.

— Здесь кругом уши, — объяснил он свой маневр, когда мы отошли от большого скопления, как он сам объяснил, живой силы противника, к которому он всего через два часа после пребывания на афганской земле причислил наводнивших аэропорт офицеров здешней национальной армии и тайной полиции ХАД. — И эти уши, скажу я вам, нечистые. Ох, чувствую, ребятки, вляпались мы в такую крутую кашу, которую потом будем расхлебывать чанами и корытами, но так и не расхлебаем.

— А чо? — поинтересовался Суслик, к которому в тот миг, видимо, окончательно вернулся дар речи.

— Чо, чо? Через плечо и кончик в зубы? — грязно выругался Небабин, что прежде за ним не замечалось. — Знали бы вы, с какими баранами мне пришлось только что общаться. От них в любой момент можно ожидать удара в спину. И никакой марксизм-ленинизм тут не поможет.

— Как не поможет? — удивился Суслик. — Вы же сами перед нашей поездкой за реку говорили, что они марксисты, наши классовые братья.

— Да какие они на хрен марксисты! — посетовал подполковник. — У меня в родной деревне таких марксистов в каждом огороде по трое стоит, чтобы вороны да галки боялись. Битый час читаю им политинформацию, а они все спрашивают: зачем прилетели да зачем прилетели? Башка пухнет.

Видя, что Станислав Кузьмич слишком уж расстроен тем, что афганцы не оказались такими уж несгибаемыми марксистами, как он сам, мы решили как-то уйти от этого неприятного разговора. Я попытался взять инициативу в свои руки:

— Какие будут приказания, товарищ подполковник?

— Да какие могут быть сейчас приказания. Устраивайтесь на отдых. А мы задним умом будем думать, как вас отправлять к местам постоянной службы. Кстати, продуктовыми наборами обеспечены?

— Как положено: сухпай на трое суток, — бойко отрапортовал Суслик.

— Это хорошо, одной головной болью меньше, — выдохнул облегченно Небабин. — А то присылают тут «голых соколов» безо всего. Удивляюсь, как еще патроны выдают перед отправкой в этот вражий рой. Одним словом, полный бардак.

— Да не расстраивайтесь вы так, товарищ подполковник, — попытался я успокоить Небабина. — Авось пронесет.

— Авось не пронесет, лейтенант Скрипник, — возразил он. — Все это бабушкины сказки, что пронесет, уляжется, устаканится. На «авось» никогда и никого не проносит. Разве что в гарнизонном сортире, после того как переешь каши «дробь 16». Поверь старому «комиссару» разведки, у которого за плечами четверть века безупречной армейской службы, начавшейся, между прочим, в Венгрии и продолжившейся потом в Чехословакии. Это третья иностранная кампания старого подполковника Небабина, и она, вот увидите, хлопцы, будет самой кровавой.

Настроения подполковника не радовали и даже настораживали. Но мы продолжали храбриться, по-прежнему воспринимая происходящее не более чем увлекательный круиз в сопредельную дружественную страну.

— И все-таки прорвемся, Станислав Кузьмич! — Суслик так и фонтанировал напускным энтузиазмом.

— Вы прорветесь! — иронически заметил Небабин. — Автоматы-то расчехлите и приведите их в боевое положение. Чай, не к теще на блины прилетели.

— Тещ, у нас, товарищ подполковник, пока нет, — поправил его Суслик. — А вот от чая с блинами я бы, пожалуй, сейчас не отказался.

— Нечем, лейтенант Суслов, пока чаевничать. Самолет с передвижными камбузами только на подлете к Кабулу.

— А вы неправильно употребляете слово камбуз, Станислав Кузьмич, — Суслика просто несло. — Камбуз — это кухня на судне, а мы с вами, простите, в горах.

— Если будешь умничать и перечить вышестоящему начальству, — с нарочитой строгостью предупредил Небабин, — то определю тебя служить не в разведку, а поваром в пустыню, выделят там тебе верблюда — корабля пустыни, а к ним в придачу камбуз, и будешь харчи армейские развозить своим боевым товарищам.

Сказал и рассмеялся. В это время рядом с нами продефилировали, подозрительно оглядев нас с ног до головы, два афганца в традиционной одежде — стеганых халатах, у одного на голове была чалма, у другого — национальная пуштунская шапочка-паколь. Пристально осмотрев нас, они неспешно удалились.

— Это что еще за сухофрукты из компота? — поинтересовался я.

— Понятия не имею, — мрачно ответил подполковник. — Мало ли их сейчас здесь ошивается. Наверное, агенты ХАДа. Да, чтобы не болтаться без дела по аэродрому, начинайте обретать опыт и навыки для будущей службы, присматривайтесь ко всем, и к нашим раздолбаям, и в особенности тюрбанам-чурбанам. Ой, чует мое сердце, попьют они еще нашей кровушки.