Степан Неустроев - Путь к рейхстагу

• Название: Путь к рейхстагу
• Автор: Степан Неустроев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

* * *

20 июня командование батальона вместе с командирами рот и спецподразделений вызвали на передовую. Предстояло пройти километров пятнадцать. Миновали Козий брод - приток реки Великой. Он был неглубоким, всего по колено, очевидно, поэтому и получил такое смешное название Козий. Между холмов и высот, по лощинам, обросшим стройными березами, где пели какие-то пичужки, вышли на опушку леса между двух озер. По опушке проходили наши траншеи, их занимали подразделения первого эшелона.

Озера соединены между собой протокой. Ширина протоки достигала пятидесяти, глубина местами - более двух метров. Серьезная водная преграда. От западного берега протоки не далее как в пяти-шести метрах начинались крутые скаты высоты 228,4.

Высота поросла редким кустарником. Кое-где на ней стояли изуродованные войной, без верхушек, вековые сосны.

В первой траншее, на наблюдательном пункте батальона Василия Иннокентьевича Давыдова, нас встретили командир полка и начальник штаба подполковник Уткин. Болынин посмотрел на часы:

- Да, ничего не скажешь - вовремя.

- Стараюсь исправиться, товарищ полковник, - ответил майор Колтунов.

Уткин и стоявший рядом с ним капитан Давыдов рассмеялись.

- Но-но, к делу! - оборвал их командир полка.

Подошел капитан Федор Алексеевич Ионкин со своими командирами. Появились командиры поддерживающих и приданных артиллерийских и танковых подразделений. Полковник Болынин очень грамотно, по-командирски ввел в обстановку. Был он настоящим военным. Вот только несколько грубоватым и не всегда справедливым.

- Высоту 228,4, или, как ее прозвали солдаты, "Заозерную", противник занимает в течение двух месяцев. С нее просматривается наше расположение на восемь-девять километров, местами до двенадцати. С овладением "Заозерной" мы лишим противника важного опорного пункта. Получим возможность ввести в бой крупные танковые и механизированные силы, то есть выйдем на тактический простор. За высотой местность только слегка холмистая, а в основном ровная и позволит использовать в полном объеме всю боевую технику. Болынин сделал паузу.

- Но овладеть высотой нелегко. По скатам, обращенным к нам, имеются, как вы видите, траншеи. За обратными скатами, по сведениям нашей разведки, прочные блиндажи - в пять-шесть накатов. Соединяются они с траншеями, перекрытыми в два наката ходами сообщения. Обороняют высоту части пятнадцатой дивизии СС. На западных скатах "Заозерной" - дивизион минометов. Обороняющихся поддерживают два артдивизиона стопятидесятимиллиметровых орудий. Фашисты, прикрываясь протокой и прочной обороной, чувствуют себя спокойно. По наблюдениям воздушной разведки установлено, что фашисты днем за высотой свободно отдыхают, даже загорают. Правда, ночью все траншеи и пулеметные точки занимаются войсками. Днем остаются наблюдатели и дежурные пулеметчики.

Полковник снова умолкает, потом говорит с расстановкой:

- Поэтому будем наступать не в семь-восемь часов, как обычно, а в десять. Разведкой установлено точно, что фашисты с девяти до десяти завтракают, после завтрака у них перекур. Вот и дадим им прикурить.

Он взглядом обратился к командиру дивизиона "катюш". Все рассмеялись. Высота "Заозерная" показалась не такой уж страшной.

Поступил боевой приказ: "Второй батальон майора Колтунова с ротой танков Т-34 при поддержке артиллерийского дивизиона и дивизиона "катюш" наступает в первом эшелоне с задачей - овладеть высотой и закрепиться на ее западных скатах. Батальонам Давыдова и Ионкина находиться в траншеях исходного положения и быть готовыми развить успех первого эшелона полка".

Перед рассветом 22 июня роты бесшумно, с соблюдением строжайшей маскировки заняли свои места. За протокой высилась "Заозерная".

Поднялось солнце. Тихо. Настолько тихо, что слышим, как в кустах порхают птицы. Становится тепло, даже жарко. Стрелки часов медленно подходят к десяти.

И тут началось. На высоту полетели, как раскаленные головешки, снаряды "катюш". Заухали пушки. Захлопали минометы. "Заозерную" заволокло дымом и пылью.

Минут через десять по нашим траншеям ударила немецкая артиллерия.

Земля и, кажется, даже небо закачались и застонали. Фашисты поставили неподвижный заградительный огонь по протоке. Мины ровной лентой ложились одна к другой. Как же теперь пройти через стену раскаленного металла, через протоку, как вскарабкаться по крутым скатам "Заозерной" и достичь траншей? Но ведь такое встречалось и раньше... Встречалось! И мы проходили. Пройдем и теперь!

С командного пункта полка взвивается серия зеленых ракет - сигнал атаки!

- За Родину!..

Вслед за ротой, которую вел знакомый мне по полевому госпиталю старший лейтенант Григорий Сергеевич Решетняк, батальон бросился вперед.

Я вместе с комбатом нахожусь на НП и слежу за ротами. Иван Васильевич берет телефонную трубку, не кричит, как кое-кто в этот момент, а медленно, негромко, но с силой выжимает не из груди, а из самого сердца:

- Семь-де-сят пя-тый, о-го-нь по объ-ек-ту че-тыре! Кладет трубку и тут же поворачивается к представителю танкистов:

- По-ра-а... Ган-че-нко, в пя-тую, Не-уст-ро-ев, в че-твер-тую.

Перед тем как выскочить из траншей, я в бинокль беглым взглядом пробежал расстояние в полтора километра от одного озера до другого. Вижу: Гриша Решетняк, размахивая пистолетом, бежит по склону "Заозерной" к первой траншее, до нее не более ста метров. За ним, в нескольких шагах, жидкая цепь его роты. На левом фланге шестая рота, преодолев протоку, поднимается по скату. Пятая залегла на том берегу. Понятно, почему комбат послал туда заместителя по политчасти Ганченко, - он поднимет, сомневаться не нужно! Смотрю на левый фланг. Четвертая рота тоже ложится. Надо бежать!

Я и сам не заметил, как переплыл протоку, достиг берега. Командир роты капитан Ромашов тяжело ранен.

Напрягая голос, командую:

- Ро-та-а, за мной... в а-та-ку - впе-р-е-е-е-д!

На мгновение приостанавливаюсь, стою в полный рост. Вижу, как встает один, второй, третий... Рота поднялась!

В траншеях убитые - наши и немцы. Стонут раненые. Здесь уже прошла рота старшего лейтенанта Григория Решетняка. Бой идет во второй и третьей траншеях. Рота понесла значительные потери и выдыхается. Требуется помощь.

Батальон тремя стрелковыми ротами проскакивает через траншеи и выходит на западные скаты "Заозерной". За нашей спиной, в траншеях, слышатся только отдельные выстрелы.

Высота взята!

Но по протоке и всему восточному скату немцы ведут минометный огонь и с каждой минутой его усиливают - уплотняют. В воздухе показались "мессеры".

Переместился штаб батальона. Колтунов уже поблизости в каком-то окопе на западном скате высоты. Как и перед атакой, сосредоточенный и собранный, он командует внушительно и властно:

- Свя-зи-сты, свя-зь с ро-та-ми...

Еще через минуту следует команда:

- Окопаться! Сейчас последует контратака.

Рыли окопы, тянули связь, тащили пушки на прямую наводку, устанавливали танки для ведения огня с места. Минометчики вели пристрелку западного подножия высоты. На случай атаки они готовили неподвижный заградительный огонь.

Болынин ввел в бой батальон Давыдова. Он занял позиции левее нас. Немецкие самолеты бомбили наши ближние тылы - районы огневых позиций артиллерии.

К обеду после непродолжительной, но интенсивной артподготовки фашисты перешли в контратаку. С "Заозерной" мы имели хороший обзор, запад просматривался километров на десять. Было видно, как немецкие танки - я насчитал их до тридцати - развернулись на широком фронте и двинулись к высоте. За танками, примерно в двух километрах от нас, шла пехота. Ее видно как на ладони.

Наша артиллерия и минометы открыли огонь. Вражескую цепь заволокло дымом...

Перед вечером гитлеровцы снова предприняли атаку, но и она не имела успеха.

Ночь на 23 июня прошла спокойно. Люди немного отдохнули.

Батальон Ионкина составил второй эшелон полка и находился в немецких траншеях на восточных скатах "Заозерной". По замыслу командира полка, его можно было использовать как резерв для удара в случае прорыва противника.

Майор Колтунов занял под штаб батальона немецкий блиндаж вместительный и прочный. Над головой шесть накатов толстых сосновых бревен. Правда, блиндаж имел один существенный недостаток - дверь смотрела на запад, в сторону противника, и в нее могли залетать немецкие пули.

Только забрезжил рассвет, фашисты открыли по высоте огонь. Снаряды и мины ложились плотно. Стоял сплошной раскат грома. Все выло, и "Заозерная" словно качалась. Фашистская артподготовка шла минут тридцать. Но казалось, что она началась давно - как будто еще вчера.

Под прикрытием огня немецкие танки и пехота подошли к подножию высоты. Когда фашисты перенесли огонь в глубину нашей обороны, наступавшие были уже на скатах "Заозерной" - не далее чем в двухстах метрах от нашей траншеи. Танки стали обходить высоту справа и слева. Пехота лезла на гребень.