Рэйчел Кейн - Наступление бури

• Название: Наступление бури
• Автор: Рэйчел Кейн
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58000-2

Джоанн Болдуин — в прошлом Хранитель, а ныне, ассистентка ведущего прогноза погоды — снова попадает в переплет. Кажется, в солнечной Флориде всем есть до нее дело: бывшие соратники-хранители подозревают, что Джоанн насылает ураганы, полицейский обвиняет в убийстве своего напарника, Джинны и вовсе хотят уничтожить. А тут ещё сестра, как снег на голову, приезжает из Калифорнии… Остается только, сцепив зубы, отчаянно бороться за своего ребенка, защищать свою любовь и вновь искать справедливости. А над побережьем, тем временем, действительно формируется новый страшный ураган…

---

— Джо, что у тебя с лицом?

— Э… — Я изобразила смущение. — Да вот, отключилась.

— Отключилась?

— Да это ерунда, Сара.

Я попыталась высвободиться, но сестрица оказалась куда сильнее, чем могла показаться с виду.

— Ни черта себе, ерунда! Да у тебя вид до смерти перепуганный. Это тот малый, да? Который из фургона?

Теперь она выглядела по-настоящему разгневанной.

— Проклятье, я звоню в полицию. Прямо сейчас!

— Нет! Нет, послушай, не надо ничего такого…

Ситуация все больше осложнялась. Вырваться мне, правда, наконец удалось, но Сара бросилась к телефону. Я вырвала его у нее и шарахнула им об стол.

— Сара! В конце концов, это мое дело! И потом, тот малый в фургоне, он коп.

Она уставилась на меня в изумлении.

— Он кто?

— Коп. — Мне трудно было справляться с дыханием, мною овладевала паника. — Пару месяцев назад у меня возникли кое-какие сложности в Лас-Вегасе. Но это временно.

— О господи, что ты натворила? Убила кого-нибудь?

— Я что, по-твоему, похожа на убийцу? Ты моя сестра! Ты должна мне верить!

Ее вопрос, кстати, так и остался без ответа, но мне удалось нажать на верные кнопочки.

— Что ты, Джо!

Сара беспомощно всплеснула ухоженными руками.

— Все хорошо! Прекрасно! Я тебе верю. Но зачем он за тобой таскается?

— Он вообразил, будто мне что-то известно о преступлении, произошедшем там как раз в то время, когда черт занес туда и меня. Предваряя твой вопрос, сразу скажу — нет. Не знаю.

Она открыла рот, чтобы выдать следующий вопрос, но тут я сумела-таки найти предлог, чтобы смыться.

— Извини. Мне в туалет надо.

Признавая, что с переполненным мочевым пузырем не поспоришь, она меня отпустила. Я метнулась через открытую дверь в гостиную, стремясь поскорее оказаться в личном пространстве, и тут… зазвучал дверной звонок.

Боже мой!

— Открой! — бросила я, не останавливаясь, через плечо, вбежала в спальню, выдвинула ящик и схватила синюю стеклянную бутылку Дэвида. Сердце мое неистово колотилось, ведь я вознамерилась сыграть в очень опасную для меня игру. Смертельно опасную.

Метнувшись обратно в гостиную, я проскочила мимо Сары, еще не успевшей дойти до двери (ей потребовалось время, чтобы снять передник и поправить прическу), сдвинула стеклянную дверь и вышла в патио. Ашан оторвался от созерцания океана и повернулся ко мне. При виде бутылки в моей руке его глаза сверкнули.

— В кои-то веки ты правильно понимаешь указания, — буркнул он. — Вызови его.

— Нет, этого ты меня сделать не заставишь, — заартачилась я.

Глаза Ашана потемнели, как грозовая туча, в которой проскакивали голубые искорки молний.

— Не заставляй меня повторять дважды.

— Ты хочешь убить его!

Ашан улыбнулся. Та еще была улыбочка.

Я зажмурилась, потом открыла глаза и произнесла:

— Дэвид, выйди из бутылки.

Прошла долгая секунда, за которую я успела подумать, что совершила ужасную ошибку и что он вообще не возвращался в бутылку, прежде чем в углу, возле меня, начала, покачиваясь, сгущаться угловатая тень. Это был не Дэвид. Это было… нечто, едва узнаваемое. Однако эта сущность откликнулась на его имя, и я явно сохраняла над ней определенный контроль.

Ашан попятился. Хищная ухмылка быстро стаяла.

— Что-то не так? — поинтересовалась я ровным, холодным тоном. — Ты ведь хотел Дэвида. Вот он.

— Ифрит…

— О, ну какое это имеет значение. Нельзя судить о джинне по его цвету…

Я еще не успела закончить эту, надо признать, слабенькую шуточку, а ифрит, известный прежде как Дэвид, метнулся к Ашану, оплел его и начал втягивать его энергию. Ашан завопил, попятился, ударился об ограждение, пытаясь оторвать о себя ифрита (думать об этом существе как о Дэвиде я не могла) своими серебряными когтями. Ашан видоизменился, укрупнился и теперь лишь по общим очертаниям фигуры отдаленно напоминал человека. Скорее он был похож на расплывчатую серую тень, подернутую вспышками белых искр.

Оба они просочились сквозь ограждение и, переплетенные, перекрученные, свалились вниз. Две уродливые, угловатые конечности ифрита погрузились Ашану в грудь, и серебристая субстанция спиральным потоком устремилась по этим угольно-черным сверкающим рукам, исчезая в бездонном черном провале, который и ртом-то назвать нельзя, посреди этой мрачной тени.

Ему было больно… Не Ашану, плевать я хотела на Ашана, а Дэвиду: его боль передалась мне, да с такой силой, что я пошатнулась, ухватилась за ограждение и издала крик. Связь между нами восстановилась, но, боже мой, что это было за ощущение. Словно мне в желудок влили галлон извести! Вцепившись в перила, я смотрела вниз, на противников, которые, свалившись на парковочную площадку, покатились по ней, как незадолго до того Рэйчел, разрывая друг друга когтями, словно сцепившиеся тигры.

А потом, когда казалось, что непереносимая боль заставит меня упасть на колени, все прекратилось. Накатило облегчение, ошеломляющее чувство покоя, и на моих глазах ифрит трансформировался.

Изменился.

Обрел цвет, очертания и форму.

Дэвид стоял, скорчившись над распростертым Ашаном, погрузив по запястья руки в его грудь. Одет он был в одни только джинсы, и обнаженный торс поблескивал, возможно, от пота. Его плечи вздымались и опадали, хотя дышать, если только он не вернулся полностью в человеческий облик, у него не было необходимости.

Он вырвал из груди Ашана запятнанные серебристой субстанцией руки. Ашан лежал неподвижно, уставившись в темнеющее, усыпанное разбросанными облаками небо.

Между двумя тучами проскочила молния: жаркая, белая вспышка, которую я ощутила всеми нервными окончаниями. Гром, прокатившийся по небу, отдался в моей груди, как, впрочем, и на площадке, где у многих машин сработала сигнализация.

Дэвид поднял на меня полыхавшие раскаленной бронзой глаза. Чужие. Знакомые. Пугающие.

Оторвавшись от Ашана, он с трудом выпрямился и тут же привалился к подвернувшемуся «Фольксвагену»-«жуку». Сигнализация машины тут же умолкла: он рассеянно отключил ее, легонько постучав пальцами по капоту, потом, с видимым усилием, взял себя в руки и облачился в сформировавшуюся из уплотнившегося воздуха синюю рубашку: правда, до того, чтобы ее еще и застегнуть, у него руки не дошли. А возможно, на это просто не хватило сил. Выглядел он крайне слабым.

— Дэвид, — прошептала я. Руки мои вцепились в ограду с такой силой, что для их разъединения, пожалуй, могло потребоваться хирургическое вмешательство.

Он снова поднял глаза, и по его лицу промелькнула слабая, призрачная улыбка.

А потом он растворился.

Охнув, я подалась вперед, высматривая его. Но он исчез, исчез, исчез…

По мне скользнули теплые руки. Я прикусила губу, чтобы не дать пролиться подступавшим к глазам слезам, и подалась назад, в его объятия.

— Шшш, — прошептал Дэвид мне в ухо, и его дыхание пошевелило мои волосы. — Времени мало. Я не мог забрать у него достаточно энергии, чтобы сохранять это обличье: я не хочу убивать его. Даже его.

— Знаю, — откликнулась я и повернулась к нему. Он выглядел нормально. Здоровым, разумным, в полном порядке во всех смыслах слова, и тем большим мучением было для меня осознавать, что все это временно. Что для поддержания этой иллюзии нормальности ему необходимо снова, снова и снова поглощать энергию.

Я поцеловала его, крепко-крепко, насколько хватило дыхания. Он ответил тем же, пытаясь вложить как можно больше чувств в отведенное нам столь недолгое время: моя голова покоилась в колыбели его сильных ладоней, его теплые, шелковистые губы жадно прильнули к моим. Когда мы разъединились, ощущение было такое, будто я утратила часть себя. Но я продолжала чувствовать его внутренне: связь между нами не просто восстановилась, а гудела, наполненная энергией. Но ощущала я и слабый ее отток: энергии во мне оставалось немного, и что-то в нем откачивало ее, и она исчезала, словно в черной дыре.

— Отправь меня обратно в бутылку! — потребовал Дэвид. — Ты должна это сделать. Не мешкай!

Я кивнула. Он запустил пальцы в мои волосы и распрямил кудряшки, сделав локоны гладкими и шелковистыми, что, как он знал, мне всегда нравилось.

— Я люблю тебя, — промолвил Дэвид. Боже, как же мне было больно! Потому что я, вопреки всему, знала, что это значит.

Я произнесла нужные слова, и Дэвид исчез, втянулся в бутылку, которую я оставила, совсем о ней позабыв, на железном столике. Теперь я забрала ее, удивившись тому, что она оказалась на несколько градусов холоднее, и только после этого повернулась посмотреть, как там Ашан.

Он был жив. Более того, он уже шевелился. Перекатился и приподнялся, опираясь одной рукой о мостовую, на колени. Выглядел он так, словно из него вышибли все дерьмо, однако я была абсолютно уверена в том, что он вне себя от ярости и уже ищет возможность посчитаться. А прибегнуть к защите Дэвида я не могла. Никак не могла, пока он едва сохранял рассудок и идентичность.