Георгий Старчиков - ХРИСТИАНСТВО И ЦЕРКОВЬ ГЛАЗАМИ УЧЕНОГО-АТЕИСТА

• Название: ХРИСТИАНСТВО И ЦЕРКОВЬ ГЛАЗАМИ УЧЕНОГО-АТЕИСТА
• Автор: Георгий Старчиков
• Издательство: “СЛОВО”
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2002

 Если верить Библии, то Господь Бог и Его Сын Иисус Христос составили для своего народа заповеди, которые сами же нарушали. По пути игнорирования заповедей пошло и христианство, включая РПЦ. После ликвидации СССР российские власти совместно с РПЦ осуществляют реставрацию криминального капитализма и проводят насильственную клерикализацию нашего атеистического общества. Разграбленная и обессиленная Россия деградирует, а вымирающее население погружается в эпоху средневекового обскурантизма и мракобесия. Остановить вырождение России и россиян возможно лишь объединенными усилиями атеистов, опирающихся на материалистическое учение.

---

“Никто не даст нам избавленья,

Ни Бог, ни царь и ни герой.

Добьемся мы освобожденья

Своею собственной рукой”.

Из “Интернационала” – гимна советского государства с 1918 по 1944 гг.

Первый Председатель Совета народных комиссаров В. И. Ленин, будучи убежденным атеистом (как и большинство членов советского правительства), призывал к бережному и уважительному отношению к религии. Он писал о необходимости “избежать, безусловно, всякое оскорбление религии” [ПСС, т. 52, с. 40]. Более того, правительство под его руководством приняло такие решения, которые, казалось бы, должны были переполнить сердца верующих бесконечной благодарностью.

Во-первых, Ленин разрешил Поместному Собору 1917–1918 гг. восстановить Патриаршество, против чего решительно выступали все “помазанники Божии” после Петра I (включая Николая II). Собор (начавшийся еще при Временном правительстве), немедленно воспользовался разрешением и избрал первым патриархом Тихона (Белавина). Только при советской власти церковь обрела то, чего безуспешно добивалась в течение почти 200 лет.

Во-вторых, Ленин подписал декрет “Об отделении церкви от государства и школы от церкви”, что уже давно сделали западноевропейские государства (и что было требованием попа Гапона в петиции Николаю II). Этим декретом государство эмансипировалось от церкви и уравняло все религии. Все религиозные организации были превращены в частные общества, содержащиеся на средства самих верующих, но не государства. Запрещались принудительные взыскания сборов в пользу церкви. Прекращалось вмешательство церкви в воспитание молодежи, принудительное приобщение учащихся к религии.

В-третьих, все национализированные здания и предметы, предназначенные для богослужения, передавались в бесплатное пользование религиозных обществ.

Кроме того, в 1918 г. была принята Конституция РСФСР, ст. 13-я которой провозглашала равное право всех граждан на осуществление как атеистической, так и религиозной пропаганды. Так была заложена законодательная перспектива для использования равных прав и возможностей для всех граждан, независимо от вероисповедания. А в начале 1919 г. вышел еще один декрет Совнаркома, который предоставил верующим важную льготу – он освободил их от обязательной воинской повинности “по религиозным убеждениям”.

Н. А. Бердяев, оценивая политику компартии того времени, писал: “Большевизм же оказался наименее утопическим и наиболее реалистичным, наиболее соответствующим всей ситуации, как она сложилась в России в 1917 г., и наиболее верным некоторым исконным русским традициям, и русским исканиям универсальной социальной правды, понятой максималистически, и русским методам управления и властвования насилием. Это было определено всем ходом русской истории” (Н.Я.Бердяев Истоки и смысл русского коммунизма, М., 1990, с. 110).

Бесспорно, коммунисты того периода были убежденными и самоотверженными. Они искали правду на земле не для себя, а для всего трудового народа. В какой-то мере к ним можно отнести речения Христа: “Блаженны изгнанные за правду” и “Блаженны алчущие и жаждущие правды” (Мф., 5:6, 10).

Однако облагодетельствованная РПЦ ответила черной неблагодарностью. Уже Поместный Собор открыто бросил вызов государственной власти, заявив, что она должна соответствовать требованиям церкви. Одновременно Собор произвольно взял на себя ответственность за другие российские религии. Практически Собор встал на путь позднего Никона, пытавшегося в середине ХVII в. поставить церковь выше государства. Еще дальше пошел новоизбранный патриарх Тихон, который недвусмысленно выступил против советской власти, нарушив тем самым одно из установлений Господа о том, что “Всякая власть от Бога” (Рим., 13:1). Более того, он пригрозил, что предаст анафеме каждого, кто выступит в поддержку советского государства.

Слабо мотивированная враждебная позиция РПЦ, ухудшавшая и без того тяжелую внутриполитическую и экономическую ситуацию в стране, вызвала раскол в самом духовенстве. Одни священнослужители открыто перешли в ряды непримиримых противников советской власти и таким образом содействовали развязыванию гражданской войны (знамя которой первым поднял бежавший бывший глава Временного правительства А. Ф. Керенский). Другие эмигрировали за границу, прихватив личные и церковные ценности(до сих пор не возвращенные). Эти священнослужители позже смогли при поддержке западноевропейских государств организовать альтернативную Зарубежную РПЦ. Третьи, затаив недовольство безбожной властью, стали приспосабливаться к народному государству.

Так оказалось, что бoльшая часть православного духовенства, включая вышедших из подчинения РПЦ и бежавших за рубеж попов, поддерживала боевые действия и террористические акции против советской власти. Это обстоятельство вдохновляло контрреволюцию. В 1918 г. враги советского государства организовали покушение на жизнь Ленина. Вождь чудом выжил, но так и не смог полностью восстановить былую трудоспособность. В результате развязанного “белого террора” были убиты видные деятели большевистской партии и республики М. С. Урицкий и М. М. Володарский. В центре Москвы было взорвано помещение горкома партии, что также сопровождалось жертвами. Все эти террористические акции не находили осуждения РПЦ, способствуя разделению общества и кровопролитию.

Возможно, что священнослужители находили себе оправдание в словах Иисуса: “Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее” (Мф., 10:35). Или в других словах: “Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех” (Лк., 12:51, 52). Так “любящий ближнего” Господь предписывал будущую гражданскую междоусобицу. А возможно, что священнослужители, не дождавшись, когда придет Иисус, чтобы совершить “отмщение не познавшим Бога” (Фес., 1:8), сами приняли участие в развязывании войны против атеистического государства и народа.

Значительная часть российского духовенства пошла на службу к контрреволюционным формированиям. Так, в армии генерала Деникина насчитывалось около тысячи священников, в армии Врангеля – более пятисот, в армии Колчака – несколько тысяч. Помимо этого, церковники для борьбы с советской властью формировали специальные религиозные воинствующие отряды. Например, в Сибири были созданы т. н. “полки Иисуса”, “полки Богородицы” и др. Все они на фронтах гражданской войны, отказавшись от роли примирителя и арбитра, примкнули к контрреволюционному движению и вели как пропагандистскую, так и вооруженную истребительную борьбу против своего восставшего народа. Попы, создавшие собственные боевые отряды или пришедшие на службу белой армии, проповедовали, как и в годы Первой мировой войны, антихристианское: “убивай, убивай”, но теперь уже не немцев, а своих сограждан, включая православных.

Белый генерал Деникин признавал в своих “Очерках русской смуты”, что его войска с благословения священников заполняли целые овраги трупами расстрелянных красноармейцев, стремившихся к лучшей не загробной, а земной жизни. По его мнению, белый террор был сильнее красного террора. Аналогичная ситуация имела место и у других контрреволюционных генералов, действовавших с не меньшей жестокостью. Эти общепризнанные факты позволяют утверждать, что РПЦ (включая бежавшую за рубеж ее часть) несет на себе значительную часть вины и ответственности за развязывание не только мировой, но и гражданской войн, а также за иностранную интервенцию и, следовательно, за миллионы невинных жертв периода 1914–1920 гг. Так что оснований для покаяния у РПЦ не меньше, а возможно, еще больше, чем у РКЦ.

В ходе гражданской войны почти каждый боевой отряд занимался грабежом граждан и церквей. В тех же “Очерках русской смуты” Деникин признавал: Атаман Краснов, генералы Врангель, Мамонтов, Май-Маевский “грабили население”. В подтверждение этого он приводит сообщение генерала Мамонтова: “Везем родным и друзьям богатые подарки, а на украшение церквей – дорогие иконы и церковную утварь”. Отсюда его общий вывод: “Армии понемногу погрязли в больших и малых грехах” (Генерал А.Деникин Белое движение: начало и конец, М., 1990, с. 123, 124).

Контрреволюционная деятельность большинства священнослужителей переполнила чашу народного терпения. По всей стране проходили стихийные выступления населения против духовенства. Возмущенные недавние “рабы Божие” с энтузиазмом и без разбора крушили все связанное с религиозным предательством: сбрасывали с церквей колокола (чтобы даже звона не было), кресты, выбрасывали на улицу иконы и хоругви, поджигали поповские усадьбы и делили монастырские земли. Бунт против РПЦ был неуправляемый и беспощадный, увлекавший порой неокрепшие новые власти. Народ разрушал церковные приходы так же неистово, как когда-то православие уничтожало языческие капища.