Джон Харт - Король лжи

• Название: Король лжи
• Автор: Джон Харт
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0222-6

Через полтора года после загадочного исчезновения Эзры Пикенса, главы юридической империи, найдено его тело. На сына, адвоката Джексона Воркмэна, известного больше как Ворк, падает подозрение, как, впрочем, и на его сестру Джин. Поток лжи прорывает эмоциональную защиту Ворка. Он всегда находился в тени могущественного, властного отца, но жизнь Джин была полностью разрушена Эзрой. И все же – способна ли она стать убийцей? Опасаясь за жизнь сестры, Ворк начинает собственное расследование. Он сражается за спасение Джин, за свое доброе имя и любовь женщины, которой отдал сердце много лет назад.

---

– Миллз уже обсуждала эту тему с тобой? – решил проверить я.

– Не так подробно, – признался окружной прокурор. – Но для этого не надо быть гением, Ворк. Я знаю, куда она клонит. Так что добивайся самостоятельно ее благосклонности. Склони на свою сторону, сделай это как мужчина и живи своей жизнью.

– Миллз сообщила тебе, что кто-то пытался убить меня вчера вечером? – спросил я.

Он нахмурился, оттого что я прервал его.

– Возможно, она упоминала об этом.

– И?

Дуглас пожал плечами, отводя в сторону глаза.

– Она не верит тебе.

– И ты тоже, – закончил я его недосказанную мысль.

– Она – детектив, – категорически заявил он.

– Ты думаешь, что я упустил это из виду?

– Я не знаю, чему верить.

– Кто-то спустил стул вниз по лестнице, Дуглас. Если это не означало желания убить меня, то, черт побери, кто-то хотел по меньшей мере меня покалечить.

– И ты говоришь, что это связано со смертью твоего отца?

Я подумал о сейфе и исчезнувшем оружии.

– Возможно. Вполне возможно.

– Ты должен знать, что Миллз на это не клюнет. Она считает, что ты специально вносишь сумятицу, не давая сделать правильные выводы. Если бы я думал, что ты этим занимаешься, – я только говорю если, играя роль защитника дьявола, – тогда я был бы склонен согласиться с Миллз. Ворк, это бритва от Оккам. Самое простое объяснение обычно оказывается правильным.

– Чушь, Дуглас. Кто-то пытался меня убить.

– Предоставь Миллз свое алиби, Ворк, и то, что она еще захочет. Позволь ей его проверить, и все закончится.

Я думал о словах Дугласа и, казалось, слышал треск ломающихся шейных позвонков.

– Ты знаешь, что случилось в ту ночь, Дуглас. – Это было утверждение.

– Я знаю, что твоя мать трагически умерла, упав с лестницы, и это все, – ответил он категорическим тоном.

– Этого достаточно, – заметил я.

– Нет, Ворк, недостаточно. Поскольку в эту же ночь исчез твой отец. Более того – Миллз знает, что вы с Джин были последними, кто видел его живым. Это важно, и никто не собирается делать скидку на вашу чувствительность. Ваш отец был убит. Поговори с Миллз.

Если бы он повторил слово «убийство» еще раз, я убил бы его самого. Мне не нужны напоминания. Каждый раз, закрывая глаза, я вижу голую челюсть отца, и даже сейчас борюсь с представлением о том, как над его останками трудятся нож и пила судмедэксперта.

Снова вырисовались очертания Дугласа. Последние его слова требовали ответа, но я не поднимал на него глаз. Он хотел, чтобы я выхаркнул воспоминание об этой ночи, которая представлялась мне кровавым месивом, чтобы Миллз могла запустить в него свою лапу, размазав как краску, и обсуждать это с другими полицейскими за чашкой кофе и с сигаретой во рту. С теми полицейскими, с которыми я боролся каждый день в суде. Я знал, как они сплетничали об изнасилованных жертвах, сидя в комнате, расположенной за залом суда, и разглядывая фотографии, я слышал, как они шутят по поводу того, как люди были убиты: думаете, она умоляла о пощаде? Была ли она жива, когда ее трахали? Находилась ли в сознании, когда нож впервые прикоснулся к ее бледной коже? Он видел, как это происходило? Я слышал, что он обмочился!

На боли жертв разыгрывалась трагедия. Но на сей раз это была моя боль. Моя семья. Моя тайна.

Я видел мать внизу лестницы, ее открытые глаза и залитый кровью рот, шею, согнутую как в жестокой шутке. Я видел все это: красное платье, положение ее рук, комнатную туфлю Золушки на лестнице, с которой она упала. Память была беспощадна и причиняла боль, но если бы я посмотрел вверх, то мог бы увидеть Эзру и мне стало бы еще хуже. Я не был готов к этому. Потому что, если бы я посмотрел выше Эзры, то увидел бы Джин. Я увидел бы, что эта ночь с ней сделала, ибо все, что произошло, застыло на ее лице, и эта картина ужаса все еще преследует меня во сне. Ужас и гнев отразились на ее лице с такой животной силой, что оно преобразилось, стало лицом незнакомца – того, кто мог убить. Что та ночь сделала с моей сестрой? Потеряна ли она теперь навсегда?

Если бы я заговорил об этом с Миллз, то все могло вернуться. Она высунула свой нос полицейского, пытаясь все выведать. Она могла увидеть многое, а я этого не хотел.

– Без проблем, – сказал я окружному прокурору. – Я поговорю с ней.

– Будь уверен в том, что делаешь, – ответил он.

– Не волнуйся, – Я открыл дверцу автомобиля, отчаявшись сбежать. – Благодарю за беспокойство обо мне. – Мой сарказм был напрасным. Я сел в автомобиль, но он задержал мою руку на дверце.

– Между прочим, – сказал он. – Что ты делал в ту ночь, когда исчез Эзра?

Я пытался не отводить глаз.

– Ты спрашиваешь о моем алиби? – Я попытался превратить его вопрос в шутку. Он ничего не сказал, и я засмеялся. – Как друг или как окружной прокурор?

– Возможно, немного как тот и другой, – парировал он.

– Ты забавный человек.

– Побалуй меня, – не отступал он.

Мне хотелось уйти подальше от его вопросов и спокойных глаз. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой человек в таком случае: я солгал.

– Я был дома, – сказал я ему. – В постели. С Барбарой.

Он улыбнулся едва заметно.

– Это не было очень трудно, не так ли?

– Нет, – ответил я, удивленный. – Совсем не трудно.

Он улыбнулся уже шире, и я увидел застрявшее у него в зубах волоконце коричневого цвета.

– Хороший мальчик, – обронил он, стараясь показать дружеское расположение, но произнес это снисходительно. Я попытался ответить ему такой же улыбкой, но не смог. Кивок головы был лучшим из того, что получилось сделать. Он не был уверен во мне. Я видел это по его глазам. Мог ли· я убить Эзру? Для него это оставалось вопросом, и он проверит мое алиби. Я также понимал, что он обсудил его с детективом Миллз. Так что он лгал мне, а я лгал ему, и это означало только одно: наша дружба умерла, хотел Дуглас этого или нет. Он мог завтра же повесить кого-нибудь в наказание за смерть моего отца, но я никогда не умел возвращаться. От того моста осталась груда пепла.

Он стал уходить, и я наблюдал за его широкой спиной, когда он шаркающей походкой шел через стоянку к своему потрепанному «шевроле-седану». Он сел в автомобиль и уехал, ни разу не оглянувшись, и я понял, что он тоже все знает. Смерть Эзры походила на спичку, брошенную на влажный трут: сейчас она горела медленно, но это был вопрос времени, потом все вспыхнет.

Я завел свой автомобиль и опустил стекла. Я высушил волосы и выкурил пару сигарет, чтобы избавиться от запаха мыла. Вспомнил лицо Ванессы в дневном освещении. Это то, за что бы я держался. То, как это начиналось, а не как закончилось.

Было около шести часов, когда я добрался домой. Свечи наполняли ароматом воздух, и звучала мягкая стерео-музыка. Барбара окликнула меня из кухни, и я ответил ей, затем, бросив пиджак на спинку стула, медленно направился в ее сторону. Она встретила меня со стаканом охлажденного белого вина «Шардоне», которое, вероятно, стоило целое состояние. На ней было маленькое черное платье, на лицо натянута улыбка.

– Добро пожаловать домой, малыш, – сказала она и поцеловала меня. Ее губы раскрылись, и я почувствовал кончик ее языка. Я не мог вспомнить, когда она называла меня малышом, и в последний раз, когда моя жена так меня целовала, она была мертвецки пьяна. Барбара прижалась ко мне и, опустив взгляд, я увидел выпуклость ее груди в низком декольте платья. Она обвила руками мою талию.

– Ты пьяна? – спросил я без размышления.

Она не вздрогнула.

– Пока нет. Но еще два стакана – и тебе может повезти. – Она обосновалась возле меня, создавая некоторое неудобство. Я чувствовал это нутром. Глянув поверх ее головы, я заметил кипящий чайник и сковородку на плите.

– Ты что-то готовишь? – удивился я. Барбара редко готовила дома.

– Говядина по-веллингтонски, – ответила она.

– По какому случаю?

Она отстранилась, поставив вино на стойку бара.

– Прошу прощения за то, как я обращалась с тобой вчера вечером. У тебя был не лучший момент в жизни, ужасный момент, и я могла бы быть более благосклонной. – Она опустила глаза, но я ей не верил. – Я должна была, Ворк. Я должна была быть там ради тебя.

Годами Барбара не приносила мне никаких извинений, ни за что. Я был тупо поражен.

Она взяла меня за руки и стала вглядываться в глаза, делая вид что обеспокоена.

– У тебя все в порядке? – спросила она, имея в виду падение с лестницы, как я предположил. – Я должна была приехать в больницу, знаю, но я была все еще безумно рассержена на тебя. – Она надула губки, и я понял, что у нее на уме, почему все так было хорошо. Прежде чем я смог ответить и взять ее бокал, она успела отвернуться. Потом снова повернулась ко мне, прислонившись к раковине, глаза ее сияли. – Итак, – начала она, и ее голос зазвучал слишком громко. – Как прошел твой день?

Я чуть не рассмеялся. Я готов был шлепнуть ее по щеке, чтобы только увидеть, какое выражение появится на этом великолепно подготовленном лице. «Кто-то пробовал убить меня вчера вечером, и ты не приехала в больницу. Я занимался любовью с другой женщиной, а потом втоптал ее душу в грязь, потому что оказался трусом. Мой отец мертв, у него две пули в голове, и окружной прокурор желает знать, где я находился в ночь его исчезновения. Я действительно хотел бы стереть фальшивую улыбку с твоего лица, которая, думаю, означает, что над нашим браком нависла угроза. Моя сестра, которую я подводил при каждой возможности, ненавидит меня. И самое ужасное, что моя сестра, которую я люблю, моя сестра убила нашего отца, в чем я почти уверен».