Джон Харт - Король лжи

• Название: Король лжи
• Автор: Джон Харт
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0222-6

Через полтора года после загадочного исчезновения Эзры Пикенса, главы юридической империи, найдено его тело. На сына, адвоката Джексона Воркмэна, известного больше как Ворк, падает подозрение, как, впрочем, и на его сестру Джин. Поток лжи прорывает эмоциональную защиту Ворка. Он всегда находился в тени могущественного, властного отца, но жизнь Джин была полностью разрушена Эзрой. И все же – способна ли она стать убийцей? Опасаясь за жизнь сестры, Ворк начинает собственное расследование. Он сражается за спасение Джин, за свое доброе имя и любовь женщины, которой отдал сердце много лет назад.

---

– Не может быть, – ответил я с преувеличенным недоверием.

Она глянула через оконную штору.

– Сейчас он просто сидит там, но мне кажется, он хочет меня похитить.

Я выпрямился во весь рост.

– Я займусь этим. Не волнуйся. – Я прошел через кухню и оттащил Барбару от двери. Я вышел наружу, а позади меня с телефоном в руке суетилась моя жена. – Эй! – окликнул я. Бродяга оторвался от старой газеты, которую он вытянул из бака для переработки бумажных отходов. Его косой взгляд потянул за собой губы по темным, гнилым зубам. – Входите, – сказал я ему. Макс стоял. – Ванная внизу.

– О'кей, – пробормотал он и зашел внутрь. Нам потребовалось пять минут, чтобы прекратить смеяться, после того как Барбара сожгла покрышки на подъездной дороге.

Глава 11

Через час я принял душ, переоделся и в моей голове наконец-то появилась ясность. Это было то главное, что я знал: все, что есть в жизни у человека, это семья. Если повезет, сюда входит еще и удачный брак. Я не был настолько удачлив, но у меня была Джин. Я готов был пасть ради нее, если это потребуется.

Я сделал два телефонных звонка. В первую очередь Кларенсу Хэмбли – после моего отца он считался самым лучшим адвокатом в графстве и составлял завещание Эзры. Он только что вернулся из церкви, поэтому неохотно согласился встретиться со мной. Затем я позвонил Хэнку Робинсу, частному следователю из Шарлотт, которого я привлекал к большинству моих дел по убийству. Его автоответчик сказал следующее: «Я не могу сейчас ответить на ваш звонок, потому что, вполне вероятно, выхожу на слежку за кое-кем. Оставьте свой номер телефона, чтобы я не упустил ваш след». Хэнк был непочтительный ублюдок. Ему было сейчас тридцать, выглядел он на сорок, когда выдавался трудный день, и был самым бесстрашным человеком, которого я когда-либо встречал. Плюс ко всему мне он нравился. Я попросил его позвонить мне на мобильный телефон.

Я оставил Барбаре записку, в которой сообщил, что не смогу быть дома этой ночью, и посадил Боуна в автомобиль. Мы поехали за покупками. Я купил ему новый ошейник, поводок и собачьи мячи. А также тридцатифунтовый мешок корма для щенка и несколько коробок витаминов. Пока я возвращался обратно, он жевал кожу н одном из подголовников, что озарило меня одной идеей. У меня был BMW, на котором настояла Барбара в качеств приманки для клиентов. Я все еще оставался должен за машину несколько тысяч баксов и негодовал по поводу каждой выплаты. Я направился к тенистой автостоянке в стороне от Хайвэй-150 и выторговал пятилетний пикап в обмен на свой автомобиль. В нем плохо пахло, но Боуну кажется, нравился подобный запах.

Когда наконец позвонил Хэнк, мы завтракали в парке.

– Ворк, дружище! Прочел о тебе в газетах. Как выглядит мой любимый костюм?

– Должен признать, что я лучше.

– Да уж. Выдумано много.

– Какой у тебя трафик в эти дни, Хэнк?

– Всегда занят. Даже работаю иногда. Что у тебя есть для меня? Еще одна трагедия любви и обмана в графстве Рауэн? Конкурирующие дилеры наркотиков? Надеюсь, не убийца с пультом дистанционного управления?

– Сложнее.

– Всегда найдется что-то посложнее.

– Ты сейчас один? – спросил я.

– Я все еще в кровати, если такой ответ тебя устроит.

– Нам необходимо поговорить наедине.

– Солсбери, Шарлотт или где-то между ними. Только скажи, когда и где.

Это была глупость. Я готов был найти любое оправдание, чтобы только выехать из города и найти место, где легко дышится.

– Как насчет шести часов вечера сегодня в «Данхилле»?

Гостиница «Данхилл» находилась на Трайон-стрит в центре города Шарлотт. Там был великолепный бар с уютными кабинками, которые практически пустовали в воскресную ночь.

– Взять тебя на свидание? – спросил Хэнк, и я услышал хихиканье женщины рядом с ним.

– В шесть часов, Хэнк. И от этого удара будет зависеть первый раунд. – Я повесил трубку, чувствуя облегчение. Хорошо было иметь на своей стороне такого человека, как Хэнк.

Адвокат Эзры однозначно дал понять, что я не должен приезжать раньше двух часов. У меня оставалось полчаса. Я положил собачьи мячи и остальной хлам в грузовик и свистнул Боуну. Он был мокрым после прогулки на озеро, но я все равно позволил ему ехать на переднем сиденье. На полпути он уже лежал на моих коленях, высунув голову из окна. Итак, пропитанный вонючими запахами мокрой псины и старого грузовика, я поднимался по широким ступенькам особняка Хэмбли, растянувшегося на несколько акров. Огромный дом с мраморными фонтанами, двенадцатифутовыми дверями, отдельная постройка для гостей с четырьмя комнатами. На мемориальной доске около двери было выгравирована дата строительства – примерно 1788 год. Я подумал: возможно, мне необходимо преклонить колени.

Судя по лицу Кларенса Хэмбли, мой вид не соответствовал тому, что он ожидал в этот день поклонения святым. Хэмбли был старым, морщинистым и подтянутым мужчиной, в темном костюме и галстуке расцветки пейсли.[4] У него были густые белые волосы и такие же брови, что, вероятно, добавляло еще пятьдесят долларов к его почасовой оплате.

Хэмбли был настолько благороден, насколько мой отец был агрессивен. Я наблюдал его в суде достаточно долго, чтобы знать, что его позиция «святого полицейского» никогда не соприкасалась с бесстыдным требованием больших долларовых вознаграждений для суда присяжных. Его свидетели были хорошо подготовлены и приятны в общении. Знаменитые десять заповедей не висели на стене его офиса.

Он был старым «денежным мешком» Солсбери, и я знаю, что отец ненавидел это в нем, но Хэмбли был хорош в работе, а мой отец всегда настаивал на профессиональном ведении дел, особенно если оно касалось денег.

– Я предпочел бы заняться этим завтра, – заявил он без вступлений, и его глаза стали ощупывать меня – мои изношенные туристические ботинки, испачканные травой джинсы, потертый воротник рубашки.

– Это важно, Кларенс. Мне необходимо это сделать сейчас. Извини.

Он кивнул понимающе.

– Тогда считай это профессиональной любезностью, – сказал он и пригласил меня пройти внутрь. Я ступил в его мраморное фойе, надеясь, что на моих ботинках не было собачьего дерьма. – Давай пойдем в кабинет.

Я следовал за ним вниз по длинному холлу, замечая через широкие французские двери блики бассейна. В доме пахло сигарами, смазанной маслом кожей и стариками; я готов был держать пари, что его прислуга носит униформу.

Кабинет был узким и длинным, с высокими окнами, большим количеством французских дверей и книжными шкафами от пола до потолка. Очевидно, Хэмбли любил старинное оружие, свежесрезанные цветы и синий цвет. За его столом висело восьмифутовое позолоченное зеркало филигранной работы; в нем я выглядел растрепанным и маленьким – видимо, зеркало делало это намеренно.

– Я направлю завтра завещание вашего отца на утверждение, – сказал он мне, закрыв двойные двери и указав рукой на обитый кожей стул. Я сел. Встав за свой стол, он смотрел на меня сверху, как представитель власти, напомнив мне о том, как сильно я ненавидел юридический абсурд.

– Итак, нет никакой причины, чтобы мы не могли обсудить сейчас детали. Впрочем, я собирался позвонить вам, чтобы назначить встречу на этой неделе для официального оглашения завещания.

– Благодарю, – проговорил я, потому что он ждал этого. Не сомневаюсь, что Хэмбли назначил огромную плату за составление завещания Эзры. Я сцепил пальцы и сконцентрировался на том, чтобы выглядеть почтительным, хотя мне безумно хотелось положить ноги на его стол.

– Также примите мои соболезнования по поводу вашей потери. Я знаю, что Барбара будет безутешна. Она вышла из прекрасной семьи. Красивая женщина.

Я пожалел, что на моих ботинках не было дерьма.

– Спасибо, – промолвил я.

– Несмотря на то что ваш отец и я часто сидели по разные стороны стола, я испытывал к нему огромное уважение. Он был прекрасным адвокатом. – Хэмбли. пристально посмотрел на меня с высоты. – К чему он и стремился, – заключил он многозначительно.

– Мне не хотелось бы долго занимать ваше время, – напомнил я ему.

– Да, конечно. Тогда к делу. Состояние вашего отца было значительное.

– Что значит «значительное»? – прервал его я. Эзра был скрытен насчет своих финансов. Мне было известно о них очень немногое.

– Значительное, – повторил Хэмбли. Я смотрел пустым взглядом и ждал. Как только завещание направлено на утверждение, оно становится достоянием общественности. Не было никакой причины для такой скрытности.

Хэмбли неохотно уступил.

– По грубым подсчетам, сорок миллионов долларов, – объявил он.

Я почти свалился со стула – в буквальном смысле слова. Я мог предположить шесть или семь миллионов максимум.

– Он был не только превосходным адвокатом, – продолжал Хэмбли, – но и великолепным инвестором. Кроме дома и адвокатского дела, все деньги вложены в ценные бумаги.