Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

• Название: ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
• Автор: Юрий Губин
• Жанр: Альтернативная история

---

 Нашим далеким предкам берега, их мест обитания, стали просто враждебными и большую часть времени предгоминиды стали проводить в водной среде. Даже парование их происходило не на суше и поэтому у них, для без проблемной передачи компонентов зачатия непосредственно в воде, (конечно же, в результате естественного отбора), у самцов появился длинный пенис, а у самок глубокое влагалище с обильной смазкой. Если бы парование происходило на суше, то не было бы необходимости в таком механизме. Ведь у человекообразных обезьян все это намного меньше и проще. Даймонд (Diamond, 1992) например, привел данные о том, что у гориллы длина пениса в состоянии эрекции составляет немного больше 3 сантиметров, у орангутангов в пределах 4, а у шимпанзе 7 сантиметров. У человека средние размеры пениса составляют 12 сантиметров. Таким образом, можно еще, в очередной раз подтвердить вывод, что человек не формировался, как вид в наземных биоценозах, где такие пропорции половых органов были просто не нужны, он продукт полуводного существования.

Еще в начальный период ведения полуводного образа жизни, предки предгоминид начали постепенно избавляться от волосяного покрова. В водной среде он перестал выполнять те защитные функции, которые были присущи ему во время обитания этих приматов на суше - сохранения тепла в холодные периоды времени и защиты от непогоды.

В прибрежных частях водоемов, заводях и затонах всегда скапливался принесенный течением или прибойной волной, мусор, мелкие водоросли, тина и ветки деревьев, к тому же во время поиска пищи со дна поднималось изрядное количество донных осадков и ила. Все это не способствовало комфортному существованию. Набиваясь в мокрый волосяной покров эти животных, они, из-за излишнего веса, делали их не достаточно быстрыми в моменты опасности. Естественный отбор быстро стал отбраковывать самых волосатых, отдав их в качестве еды хищникам и болезням. Уменьшенная волосатость «увековечилась в генетических анналах» зарождающегося вида. Их, практически мгновенное, по времени убывание «затормозилось» уже на таком уровне, где волосяной покров не стал мешать нормальной жизнедеятельности. Вообще распределение волос на голове, лице и теле характерно только для человека и нигде в природе не встречается. Редкий волосяной покров говорит еще и о том, что мы жили под пологами прибрежной растительности и в полуводной среде. В саванне, скорее всего, остался бы густой волосяной покров как защита от прямых солнечных лучей. Ко всему прочему, уже редкий волосяной покров, поздних предгоминид, окончательно изменил на теле свою ориентацию. Если, например, у шимпанзе шерсть расположена таким образом, что во время дождя, при сгруппированном положении тела, вода свободно с него стекает, то у человека от того дальнего родственника, волосяной покров располагается, как бы ориентируясь против набегающего потока воды. В принципе для доказательства такой ориентации не трудно проверить тело человека в гидродинамической трубе, в которой проверяется, например, обтекание водными потоками подводных лодок.

Фридрих Вуд Джонс в своем труде «Место человека среди млекопитающих», опубликованном еще в 1948 году, в рисунках показал, что лануго – первичный волосяной покров человеческого зародыша, расположен на теле так, словно его пригладила сила, направленная от головы в сторону задних конечностей. Исходя из этого, можно предположить, что детеныши поздних предгоминид, могли свободно плавать в воде, но об этом несколько позже.

Условия экологической ниши не могли оставить такую большую поверхность безволосого тела предгоминид без того, что бы ни «нашпиговать» ее чувствительными рецепторами для пользы всего организма. У волосатой обезьяны количество рецепторов на коже крайне мало потому, что любая информация об окружающей среде, поступающая на кожу искажается, проходя через волосяной покров и поэтому его эффективность по ее сбору ничтожна.

Совсем другое дело - голое с относительно редкими волосами тело. Оно без всяких искажений буквально впитывает информацию об окружающем мире потому, что система рецепторов различного предназначения на нашем теле очень разнообразна и эффективна, а кожные рецепторы передают информацию в спинной мозг, где кратчайшим образом происходит контакт с двигательными нейронами, что дает возможность для рефлекторных действий. Это только густая и сплошная волосатость негативна в восприятии информации потому, что на суше она не столь важна, как в водной среде. В ней от поверхности тела необходима как можно полная картина окружающей обстановки потому, что слух, обоняние и зрение не могут собрать всю информацию особи, которая находилась в воде, хотя бы определенной своей частью. Поэтому отдельным волоскам на теле наших предков была определена очень важная роль.

Вы прыгаете в воду, и сразу кожа сжимается, а все волосы на теле из-за этого, поднимаются под определенным углом, т.е. они сразу готовы принимать информацию об окружающей водной среде, которая, в принципе, из-за давности лет и уже давно другого образа жизни, нам не очень-то и нужна. Эффект же остался, потому, что механизм поднятия волос да и шерсти у животных был разработан природой для многофункционального использования. Это в первую очередь была эволюционная наработка защиты от холодного окружающего воздуха, еще тогда когда млекопитающие делали первые шаги по планете. Впоследствии этот механизм оброс другими функциональными эффектами. Вот и гоминиды использовали его для передачи определенной информации. Конечно, можно сказать, что кожа человека сжимается при погружении в воду, закрывая тем самым поры на теле человека для сохранения тепла. Ну что же, и это то же входит в эффект многофункциональности использования кожного покрова в водной среде, который, к стати, не мог возникнуть в саване.

Нам достались только рудиментальные(70) остатки этого, когда-то мощного источника информации, потому, что при жизни на суше нужда в нем практически отпала и теперь представляется, на современном этапе существования человека, дегенеративным признаком, обусловленным морфофизиологическим регрессом – эволюционным изменением, ведущим к упрощению организации. Волосяной покров, в том объеме, которым наградила природа приматов, что бы они себя чувствовали комфортно в привычной для них обстановке экологических ниш, как мы теперь понимаем, у предгоминид исчез из-за полной своей бесполезности.

 «Обвально-эволюционное» исчезновение волос на теле предгоминид остановилось на том уровне, когда, как мы только что сказали, они перестали мешать нормальному существованию в экологической нише. Оставшимся волосам была четко определена роль по сбору необходимой информации о специфических параметрах окружающей среды. Отдельные волоски на теле стали выполнять обязанности сигнализаторов о качестве соприкосновения тела с окружающей средой. Ведь, у современного человека, если на кончик волоса длинной около сантиметра оказать давление всего лишь 0,03 грамма, то волос играя роль рычага, окажет давление на свою луковицу, и мы ощутим прикосновение. Вот какой возможностью наградили нас предки. Жаль сейчас использовать их негде, да они и утратили свою остроту восприятия в течение последних 500 тысяч лет.

При всем притом наша нервная система различает моменты в эффекте осязания. Когда прикасаемся мы, или прикасаются к нам. Такое различие относится к системе опознавания «свой – чужой» и она необходима, что бы не запутаться в информации, которая исходит одновременно от собственного организма и от окружающей среды. Данный эффект существует как у животных так и у человека, только в разных степенях информативности и интенсивности. Он исключает из информационного патока данные о самом себе и продолжительно действующих факторах окружающей среды. Они влияют на органы чувств, в целях определения и выявления коротко живущих из постоянных раздражителей, с целью получения информации об окружающем мире на данный момент времени в данном информационном поле.

Эффект работы волосков на коже предгоминид, а затем и гоминид был тождественен работе усов кошки или мыши, у которых они возникли в процессе ведения ночного образа жизни в замкнутых пространствах, где другие органы чувств, крайне неэффективны. Если кошка дотрагивается в темноте усиков мышки, то она мгновенно отпрянет и постарается скрыться, но если мышь при обследовании пространства вокруг себя, дотрагивается до усов кошки, та отреагирует с неотвратимостью и эффективностью мышеловки. Но если какой-нибудь параметр среды действует продолжительно на определенные органы чувств, и при этом не причиняют вреда, то они просто исключаются из реестра опасных и принимают затухающий характер сигнала раздражения. Вполне возможно, что на заре формирования гоминид это играло большую роль для выживания особи, а сейчас во многих моментах человеческого бытия приносит и определенный вред. Например, запах сероводорода при нарастании, даже до смертельных концентраций, о которых человек и не подозревает, постепенно становится неощутимым, что приводит к смертельным исходам.