Сергей Калашников - Самый длинный век

• Название: Самый длинный век
• Автор: Сергей Калашников
• Жанр: О войне

Сознание нашего современника попадает в двухлетнего ребенка каменного века. Итак, душа моя вселилась в другого человека. Это утверждение бесспорно. А вот в отношении того, чей он сын (не могу представить себя особью женского пола) и в каких местах проживает, это крайне любопытно, и я начинаю глазеть по сторонам. Неважный обзор, однако. Сверху, над маминым плечом виднеется голубое небо с редкими кучевыми облаками. Слева - земля, покрытая низкой, заметно вытоптанной травой. Ещё мамина одежда из ткани, напоминающей парусину.

---

Место, к которому мы пристали – каменистая круча. Ничего, к чему можно привязать пирогу, тут и в помине нет. Но мой спутник легко извлекает судно из воды и ставит на относительно ровное место – это Вам не долблёный из целого ствола чёлн. Дальше, пристукивая деревяшкой, ковыляет вверх по склону. Ага, вот и верхняя точка. Лягушонок легко подсаживает меня на дерево, как раз до нижних ветвей, от которых уже легко карабкаться дальше.

Хороший обзор отсюда, и, понятно, что в лощине между этим холмом и соседним надо поискать родничок. Собственно, тут просматривается симпатичное местечко, закрытое от ветров возвышенностями, но доступное лучам солнца. Попадаются же иногда подобные природные оранжереи! Кажись, везуха.

***

Мы отлично поработали с Лягушонком. Всё осмотрели, распланировали и даже сняли кору с деревьев, которым предстояло стать первыми брёвнами в каркасе будущей постройки. Полагаете, что беру на себя много ответственности, принимая решение, не согласованное с вождём? А что Вы хотели? Чтобы я отсиживался за спинами взрослых, притворяясь дитятей неразумной?

Ну уж нет. При такой жизненной позиции ждёт Вас доля профессионального лузера, уж поверьте моему жизненному опыту. Я не к тому, что следует служить от каждой бочки затычкой, вроде Труффальдино из Бергамо, однако на рохлях и мямлях далеко не уедешь. Короче, нефиг терзаться, если знаешь и можешь – то делай.

***

Стройкой на острове, как раз там, где мы с Лягушонком присмотрели удачное местечко, руководил лично Тёплый Ветер, и все самые опытные строители в этом участвовали – спешка определяла высокую степень концентрации сил.

Мои друзья Всхлип, Плакса и Кит тоже подверглись мобилизации, причем отец последнего, Глубокий Омут, как раз и руководил постройкой сразу нескольких берестяных пирог под руководством собственного же сына. Масло масляное углядели в моих словах? Ну да, а как иначе это сформулировать?

В общем, возможность убежать и спрятаться наши предводители сочли предпочтительной альтернативой необходимости сразиться и умереть. Поэтому и торопятся и с оборудованием надёжного убежища и с созданием средств, позволяющих своим людям быстро до него добраться. А в голове моей уже ворочаются мысли о создании военно-морских сил. Военно-озёрных, если выражаться точнее.

Срастание с Ласточками, и Селезнями проходило торопливо, в напряжённых трудах и постоянном страхе перед Деревянными Рыбами. Вожди, надо отдать им должное, безжалостно "трамбовали" любые проявления самобытности вольных душ бродяг-охотников. Вообще-то они не на все междусобойчики меня приглашали, но Тёплый Ветер умеет быть убедительным. Так что в том, что это он надул в уши Жалючей Гадюке и Сизому Перу, никаких сомнений нет. Такой аргумент, как наличие очевидной внешней угрозы быстро прочищает мозги людям, неизбалованным сведениями об активной политической жизни и высоких демократических принципах.

Конечно, очевидным решением было бы послать разведку, чтобы выяснить планы вероятного противника, но от этой мысли отказались, так как можно ведь и спровоцировать набег, потому что читать следы в этом мире умеют многие.

Меня же отправили переговорить с духами, живущими на перевале. Не одного, а с парой охотников. Сидящим Гусем из Бекасов и Скользким Ужом из Ласточек. Они часто несли меня на скрещенных копьях, потому что в выносливости я взрослым уступал многократно.

Уже подходя к верхней точке мы встретились с нашим же дозором, спешащим сообщить о появлении стада бычков – началась миграция жвачных на северные пастбища – как раз трава вылезла, так что пора, пора.

Понятно, что пугать еду, следующую к нам, никто даже и не подумал. Наоборот, для нас это сигнал к соблюдению повышенной скрытности. Поэтому, сразу приняли правее в расчёте выйти на верхнюю кромку западной стены ущелья, чтобы иметь обзор сверху.

Не тут-то было. Опытный скалолаз наверное прошёл бы через эти кручи, но не ловкие и проворные охотники. Несколько дней плутаний в скалистых лабиринтах привели к тому, что оказались мы там же, откуда отклонились с торной дороги. Может, и пропустили какой-нибудь приемлемый путь, но упорствовать не стали. Я вообще-то с альпинизмом не знаком – так и сказал спутникам своим, что Горный со мной не разговаривает, и вообще, мне думается, что он сейчас спит.

Гусь с Ужом спорить не стали, и приняли влево, чтобы вскарабкаться на восточную стену ущелья. И, знаете, прошли мы туда, откуда панорама прохода открывалась во всей красе. Не скажу, что путь этот прост и комфортен, но пробраться можно. Мы замаскировались, потому что обзор с этой точки позволял видеть все возможные пути с юга. Обратное утверждение тоже верно – нас отовсюду легко разглядеть. Поэтому старались не красоваться на фоне каменной стены за нашими спинами.

Потом, из чувства долга, проверили, а нет ли возможности пробраться в обход с этой стороны? То есть тут, восточней через горы. Как Вы понимаете, меня интересовала уязвимость позиции против охвата с фланга.

На полдня пути и с этой стороны ничего подходящего не отыскалось. То есть все козьи тропы рано или поздно выводили нас на север. Стало быть где-то тут имеет смысл поставить заставу и сообразить, как её толком укрепить на случай неожиданного нападения. Очень уж место славное. Один станкач отсюда бы полностью решил все проблемы по недопущению проникновения кого не следует в наши Палестины.

С другой стороны, для возведения мало-мальски пристойной постройки тут просто-напросто ничего нет. Камни одни вокруг. Чахлые кустики, травинки-былинки… торможу. Камни как раз очень даже подходящие для кладки, а из школьного курса химии я прекрасно помню рецепт цемента – смешать глину с песком и прокалить. Или, не с песком? Или не глину? Только там какие-то вращающиеся печи поминали, которых у меня нет. Да и не пробовал я ни разу в жизни чем-нибудь подобным заниматься.

С другой стороны известно мне и про такое связующее, как гашёная известь. Вот только не встречал я как-то ничего, из чего её можно было бы сотворить. Я ведь не геолог, в конце концов, чтобы знать, где что искать и как оно выглядит. Зато, припоминаю, что некоторые камни, что я бросал в костёр, потом слишком легко крошились, попросту, смешиваясь с золой.

Узкую вертикальную трещину в сплошной стене никто, поначалу, не воспринял всерьёз. Внизу она имела ширину шагов шесть взрослого человека и дальше кверху заметно не расширялась. Ну так, в пределах неопределённости при оценке на глаз. Мы забрались в неё, чтобы укрыться от дождика, да так тут и остались, потому что под прикрытием стен ещё и ветер нас не донимал, ну и сухо оказалось с краешку. А потом возникла мысль приподнять точку наблюдения, вскарабкавшись наверх ещё метров на пятнадцать – уж очень удобно тут вставали леса враспор между стенами. Ну а уж жердей и снизу можно принести, да связать из них несколько ярусов. Я в тот момент ещё не отдавал себе отчёта в том, что подыскано отличное место, где получается неплохое укрытие для наряда, присматривающего за угрожающим направлением. Стационарный наблюдательный пункт.

На прощание ещё раз окинули взглядом обширную панораму, открывающуюся с верхотуры. Кажется, в наши края следуют лоси – уж больно велики да длинноноги и рогами представительны..

Вернулись мы в Горшковку, как я думал, несолоно хлебавши. То есть нечего мне доложить вождю такого, чего бы он и без меня не знал. Духи гор ничего примечательного не сказали.

Больше меня никуда разговаривать с духами не посылали, а оставили в покое жить – поживать. В этот момент мальчишки горшковские, те двое, которые сбежали от Деревянных Рыб, как раз здесь оказались вместе с Нутом. И подростки из Береговых Ласточек. Их нарочно согнали в кучу, потому что надо же было кому-то рыбу ловить для прокорма, а по большой воде это многодельно и неденежно. То есть трудно сообразить, в каком месте сейчас та рыба находится, и приходится действовать наудачу, протраливая огромные пространства. А я всё больше по лодочной части помогал – у меня швы по берёсте замечательно выходят, а это весьма важно в настоящий момент.

***

Поскольку гнуть жерди мы к этому моменту наловчились, я принялся за сооружение саней. Волокуши всё-таки слишком сильно, на мой взгляд, сопротивляются движению. А вот два узких полоза куда как легче идут. Да только не пошло у меня это дело без помощи людей постарше. Просто не хватало силёнок, и всё тут. И никого привлечь не получается – все заняты, все спешат. Как-то неприкаянно сделалось на душе, будто никому я больше не нужен. Захотелось вдруг убежать ото всех – это, наверное, детство во мне взбутетенилось и попёрло во всю силу.

Конечно, я это дело на самотёк не пустил – чай разум имею от взрослого человека. Так вот, челнок, что мы сделали самым первым, нынче не востребован, потому что маленький. Взрослых людей больше двоих он не поднимет, да и двоих только если без груза, тогда выдерживает. Детская забава, в общем. Ну, или макет. К тому же он у нас вообще неправильный получился – кривоватый, если честно. Но двух ребятишек увезёт, хоть на край света. Вот и отправился я на нём в аккурат в этом самом направлении – на север. В экспедицию.