Николай Данилов - Кордон

• Название: Кордон
• Автор: Николай Данилов
• Издательство: Граница
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-86436-012-0

Автор широко известного романа "Жаркая Кушка" в своем новом произведении "Кордон" воскрешает исторические события, в которых принимали участие знаменитые защитники Российского порубежья — Н. Н. Муравьев-Амурский, Г. И. Невельской, В. С. Завойко, И. Н. Изыльметьев. Роман посвящен героической обороне Камчатки от англо-французских завоевателей в 1854 году.

---

Арбузов осуждал себя за прямолинейность. Каждому было ясно, что губернатор наотрез не принимает любые советы своего помощника, Александру Павловичу, может, pади общего дела следовало поступать гибче, исходим, от обратного: в беседе с генералом хорошее хаить, плохое хвалить. На батареях обязательно пустили бы в ход огненные ядра, если бы он, Арбузов, так горячо не доказывал губернатору полезность калильных печей. Да мало ли можно вспомнить фактов, когда генерал игнорировал полезные советы помощника. Говорить об этом поздно. А может, и нет? До очередного штурма порта неприятель дает его защитникам какое-то время. Вот и пусть артиллеристы двух береговых батарей подтверждают какие ни есть навыки закатывать в орудия ядра (можно пока не огненные), учатся обращаться с щипцами, замачивать толстые пыжи. Как уговорить генерала, чтобы распорядился непременно ввести в действие калильные печи? Действовать от противного? Нет, не умеет Александр Павлович кривить душой. Он после траурной церемонии улучит момент, чтобы доверительно побеседовать с Завойко один на один. У капитана 1 ранга есть что подсказать генералу. Ну а как тот посмотрит на советы старшего офицера, его дело, зато Александр Павлович снимет груз со своей души.

— Господин Арбузов!

Он оглянулся. К нему торопилась женщина с ребенком, привязанным по-цыгански шалью к спине. В руке у нее была емкая корзина.

— Кваску не желаете?

Александр Павлович пить не хотел, но остановился ради любопытства. Его в Петропавловске знают, наверное, все, он же из местных жителей по именам помнит единицы. Кто такая? Арбузов еще 20 августа с «Авроры» приметил эту женщину в черной юбке и клетчатой кофте. Она, не расставаясь с младенцем, в опасное время сновала по порту от батареи к батарее. Вчера, когда десантники готовились высадиться у мыса Никольской сопки, Александр Павлович видел небольшую группу женщин с охотничьими ружьями, среди которых была и эта в заметной кофте. Женщины намеревались пройти к озерной батарее. Бородатый часовой, охранявший пороховой погреб, преградил нежданному пополнению дорогу, возмущенно что-то прокричал и затопал ногами. Женщины ретировались.

— Кваску, говорите? — переспросил Александр Павлович. Выдался удобный повод поговорить с незнакомкой, и он его не упустил. — Домашнего? С удовольствием!

— Пейте на здоровье! — Женщина налила полную кружку. — Кисленький и прохладный. В погребе кувшин держала.

— Хорош квасок! — похвалил Арбузов. — Спасибо. Запамятовал, как вас величать…

— Агафья я, — подсказала женщина. — Сам Агашей называет, а соседи Карандашихой кличут.

— Агаша — хорошее имя! — ответил Арбузов. — Вчера в горячее время недалеко от озера я мельком видел вас среди женщин…

— Была с ними, — подтвердила Агафья.

— Что заставило вас рисковать?

Агафья пожала плечами.

— Мужья сражаются, а мы чо? — неопределенно ответила она. — Все в эти дни рисковали. Во время пальбы не знаешь ведь, где спасенья найдешь. Соседка моя, старенькая Аграпена Поликарповна, боялась из избы выходить. И что вы думаете? Ей в избу зажигалка и влетела.

— Дело случая, — отозвался Арбузов. — А вам ребенка не с кем оставлять?

— Аграпена Поликарповна просилась поняньчить. — Агафья вздохнула. — Бог вразумил не согласиться. Я бы с ума сошла, если бы сыночек со старухой сгорел. Безгрешных младенцев Господь бережет, глядишь, и меня с ним лихоимство минует.

— Вчера, по-моему, вы были с ружьем, но без ребенка?

— Мы детей под присмотром товарки за пороховым погребом в яме оставили, а сами мужьям подмогнули.

— Вы стрелять умеете?

— Ну, — подтвердила Агафья. — Все тутошние бабы умеют, а я чо, рыжая?

— Неужели все? — удивился Арбузов.

— У кого мужья охотники, — все, — заверила она. — Пелагея Усова сколь раз на медведя с супругом ходила. А меня Сам не пущает.

Арбузов поинтересовался, кто такой Сам и чем занимается.

— Да вы же его знаете! — оживленно заговорила

Агафья. — Здоровенный такой, казачий урядник, Клрлпмл шев, Василием зовут. В лазарете лежит.

— К полевому фальконету был приставлен?

— Ну.

Арбузов насупился. Сутки назад он был свптчс. и-м ко

роткого эпизода с перевернутой пушкой. Высокий…….

коплечий урядник, порывисто обрубив саблей по. фомки упряжной лошади, применил недюжинную силу и споил поставил фальконет на колеса. Однако от нлрынл руч ной гранаты силач свалился наземь. Алекслпдр I Ьвлонпч посчитал, что урядник убит.

— Как самочувствие Висилин? осторожно сиро сил он.

— Да кто ж его знает. Агафьи шумным выдохом вверх смахнула с глаз прядь темных полос. lice тело изрубцовано, как у драчливого кобели, л при мне улы баетя, шутки шутит, кошачьи, грит, царапины. Лекарь тоже успокаивает — будет, мол, жить.

— Такой богатырь непременно выживет, заверил Арбузов. — Вы к нему?

— Ну.

Малыш подал голос, зашевелился.

— Не любит, когда я стою, — пожаловалась Агафья. — Погодь, Ванюшка, погодь, миленький, пойдем к папе, пойдем. До свиданьице, я побегу.

Арбузов смотрел ей вслед и с грустью думал о том, что плохо, очень плохо он знает свой русский народ. А ведь на таких простых людях, как Агафья, ее муж Василий и миллионах подобных, в основном и держится Россия. Они ее кормят, поят, одевают и обувают, а в тяжелую годину защищают, не щадя живота своего…

Из раздумья Александра Павловича вывели бодрые голоса парней. Группа гардемаринов спускалась с пригорка от офицерского домика-лазарета. Из обрывочных фраз Арбузов понял, что моряки хотели навестить Максутова, но Вильчковский в помещение их не пустил.

— «Не устраивайте поломничества! — передразнил кто-то корабельного доктора, подделываясь под его басок. — Александру Петровичу необходим покой». Надо же какой ревностный блюститель лазаретного режима!

•— Господин Вильчковский, может, и неплохой медик, но никудышный психолог, — послышался другой голос. — Пациенту Максутову полезно общение и противопоказан покой.

— С медициной, господа, не спорят, — включился в разговор третий. — У человека не примитивный насмо-рок, а…

— Внимание! — подал кто-то команду, и гардемарины повернули головы в сторону капитана 1 ранга. Перейдя на строевой шаг, они одновременно вскинули руки к бескозыркам.

«Неплохая у кадетов выучка, — отметил про себя Арбузов, по-уставному отвечая на приветствие. — Почти мальчишки, а уже совершили кругосветное путешествие и понюхали пороху». По его мнению, юношам повезло с командиром корабля. Капитан-лейтенант Изыльметьев личным воздействием развивает у воспитанников Морского корпуса лучшие качества моряков Российского флота-порядочность, безукоризненную опрятность, высокие нравственные устои, чувство долга и ответственности, стойкость и мужество, умение без хныканья переносить тяготы нелегкой службы. Александр Павлович видел их в деле. Всех гардемаринов назначили на командирские должности, и они достойно оправдали доверие. Молодецки держались молодые моряки на береговых и корабельных батареях, под свист и вой артиллерийских зарядов смело вели за собой навстречу врагу стрелковые команды, первыми храбро бросались в рукопашные схватки. Отменные получатся из них офицеры! Получатся, если пощадит их в далеких краях российской земли суровое время…

Арбузов заметил, что народ, густо идущий к приозерной площади, замедлил движение, потом остановился. Внимание людей привлек пароход, отделившийся от эскадры. Он тянул на буксире три грузных катера, держа направление к Тарьинской бухте. Александр Павлович еще до обеда был оповещен о том, что «Вираго» с утра дважды побывал за Раковым перешейком: доставил туда десятка три матросов и вернулся к эскадре, чтобы через несколько часов привезти людей назад. За это время на берегу Тарьи возникла еще одна братская могила, несравнимая по размерам с прежней. Солдаты-сибиряки, скрытно засев в густых зарослях, держали похоронную команду под ружейным прицелом. Однако беспричинно открывать огонь никто не собирался. У русских есть неписаное правило: как в кулачном бою не бить лежачих, так и на войне не стрелять в санитаров и могильщиков. Похоронная команда покинула берег, не догадываясь о присутствии чужих стрелков. И вот теперь пароход-работяга,

натужно пыхтя паром и отчаянно молотя воду лопастями, двигался за Раковый перешеек третий раз. Неприятелю предстояло предать земле сотни трупов.

Недалеко от Арбузова остановились сгорбленный седой бородач и подросток. Старик, слеповато вглядываясь вдаль, снял картуз и перекрестился, мальчик последовал его примеру. «Вот они, чистые христианские души! — невольно подумал Александр Павлович. — Не злобу, а сочувствие и жалость вызывают у них те, кто вчера сеял смерть, но сам нашел ее на чужом берегу». Капитану 1 ранга обнажать голову перед жертвами неповерженного противника не хотелось.