Журнал «Если» - «Если», 2012 № 07

• Название: «Если», 2012 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Евгений ЛУКИН. ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА ВТОРОГО ПОРЯДКА

Известный писатель вернулся в родные места, но ситуация оказалась настолько фантастичной, что пришлось восстанавливать последовательность событий.

Аллен СТИЛ. НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ПУНКТ

Кеннеди и Хрущев об этом так и не узнали… Да и что бы они сумели сделать?

Юджин МИРАБЕЛЛИ. ПОГОВОРИМ ПО-ИТАЛЬЯНСКИ?

Вот что бывает, когда у вас в квартире начинает петь вода.

Пьер ЖЕВАР. СКОЛЬКО ВСЕГО СЛУЧИЛОСЬ…

На самом деле все произошло не так, как в действительности.

Джек СКИЛЛИНСТЕД. ЦИФРОВОЙ ПУДЕЛЬ

Есть вещи куда более важные, чем копирайт.

Тимур АЛИЕВ. E-MAN

В компьютерную эпоху у людей в головах заводятся не только тараканы.

Анна КИТАЕВА. ДЕНЬ ПРИОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ

Одна из самых популярных тем в фантастике — попытка изменить собственное прошлое, но здесь с неожиданным «техническим» решением.

Александр БАЧИЛО. НЕ НУЖНЫ

Да кто же, в конце концов, эти инопланетяне?

Евгений ГАРКУШЕВ. БАРСУКИ

Вот бы порадовался Гринпис!

Дмитрий БАЙКАЛОВ. НЕ ЗАРЕКАЙСЯ…

Твой дом — тюрьма. Космическая.

Аркадий ШУШПАНОВ. ПОСМЕЁМСЯ «ПО-ЧЁРНОМУ»

Зачем разрываться между фантастикой и юмором, когда их можно объединить, решил Барри Зонненфельд — и сделал «Людей в черном».

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Все супергерои в одном флаконе! Не случилось бы передоза.

Владислав ГОНЧАРОВ. ЗАЧЕМ МЫ ИГРАЕМ?

Взгляд изнутри человека, который и в самом деле знает, зачем и как.

РЕЦЕНЗИИ

Говорят: «Друзей не выбирают». А книга, как известно, лучший друг. И не только потому, что умный. Но еще и потому, что всегда оставляет право выбора.

КУРСОР

На «Интерпрессконе» доказали: биографическая работа об авторе вполне может победить при голосовании фэнов монографию самого писателя.

КОНКУРС «РОСКОН-ГРЕЛКА»

По традиции, знакомим читателей с одним из рассказов-лидеров.

ПЕРСОНАЛИИ

Это как своеобразный ежемесячный ритуал: почитал тексты, познакомься и с авторами.

---

— Извините… — Кристина потупилась. Славик хмуро сгреб с поддона сервировочной каталки голову Темного Владыки вместе с двумя отломанными перьями и встал.

— Пойду я… — буркнул он, пряча глаза. — Квартиру закрыть забыл.

— Ну что ж, счастья тебе в личной жизни, — с понимающим видом напутствовал бедолагу Петр Маркелович. — Кстати, пиратка намечена на конец сентября. Так что, если будет желание…

— Угу, — мрачно отозвался Урл.

Кристина с ужасом смотрела на обломки Саурона.

— Мэлэтриль… драная… — с ненавистью вымолвила она.

Глава 5. КОРЕННОЙ ПЕРЕЛОМ

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,

Скрипучий поворот руля.

Осип Мандельштам

Лето кончилось, и числу этак к четырнадцатому Савелий Павлович горько пожалел о своем решении продолжить карьеру педагога. Дело было даже не в равнодушии юного поколения к русской классике. Дикость, конечно, однако на преподавание теперь приходилось выкраивать время! Предвыборное безумие, удесятеренное осенним обострением, охватило все учебные заведения Гоблино, хотя, казалось бы: где выборы, а где школа?

Какие-то агитпункты, какие-то открепительные, какое-то хождение с анкетами по адресам, где тебя норовят послать куда подальше, а вместо попыток привить нежную любовь к Грибоедову извольте потратить два академических часа на сочинение «За кого будут голосовать в сентябре мои родители?».

Не понимай Савелий происходящего, ему было бы чуточку легче. Однако в том-то вся и беда, что он уже многое понимал… В начале августа неутомимый искуситель Петр Маркелович затащил своего молодого приятеля на так называемую «павильонку» — иными словами, на ролевую забаву в помещении. На глазах Савелия Павловича солидные взрослые люди — владельцы фирм, кандидаты наук и даже один главврач ортопедической клиники, — разбившись на «фальсификаторов» и «наблюдателей», затеяли игру в выборы. И ведь не дурачились, не шутковали — входили в раж, чуть с кулаками друг на друга не лезли. С хрипотцой в голосе обвиняли политических противников во всех смертных грехах: «У нас вон гелевые ручки за тридцать пять копеек, а вы, дамочка, на айпаде считаете! Думаете, не знаем, кто вас айпадом снабдил? Небось баклужинскому госдепу Родину за айпад продала…»

Проводилась «павильонка» в гулком полуотремонтированном спортзале и оформлена была весьма скудно, никакого мхатовского натурализма, голая условность: плакатики на турниках и канатах, вместо избирательной урны — новенькая мусорная корзина, и т. д., и т. п. Тем более завораживала невероятная самоотдача исполнителей.

— А не удалюсь!

— Удалитесь как миленький! Вы злостно нарушаете избирательное право!

— Я независимый наблюдатель…

— Вы препятствуете проходу граждан к урнам! Выкрикиваете лозунги! Ведете агитацию!

— Не удалюсь!

— Значит, удалят сейчас… на хрен!

На втором часу этакого кафкианства стало слегка страшновато. Самому Савелию досталась простенькая роль «честного избирателя»: один раз он должен был по велению сердца проголосовать за «красного» кандидата и один раз за «синего». С «красным» все прошло относительно гладко, а вот что касается «синего»… Сначала попытались задурить голову, будто Савелий вообще не из этого района, хотя в паспорте (на имя Непомнящего Ивана Ивановича) вымышленный адрес был прописан четко. Потом уронили под ноги несколько бюллетеней и пригрозили вызвать полицию на том основании, будто он (это он-то!) хотел подбросить их в урну: вот свидетели! От такой неслыханной наглости кровь ударила в виски, и Савелий Павлович чуть было не сорвался на крик…

К счастью, тут же опомнился. «Боже! — потрясенно подумал он. — Это ведь только игра… Что же будет на самом деле?»

Даже и не пытаясь больше приблизиться к урне, пришибленно отошел в сторонку.

— Адекватно, адекватно… — пророкотал за плечом одобрительный баритон Петра Маркеловича. — Запуганный избиратель — один в один! Я смотрю, и впрямь в тебе ролевик пропадает.

— Что-то не по себе как-то. — Савелий поежился. — Пойду я, наверное…

— Дело твое. А то останься досмотри… Глянь, как Иван Николаевич наблюков прессует! Прелесть что такое!

Савелий взглянул и, к своему изумлению, в наблюдателе, прессуемом Иваном Николаевичем, узнал иеродиакона Илиодора в мирском платье. И поди еще пойми, кто кого прессовал. В данный момент могучий инок потрясал блокнотиком и исполненный гражданского гнева говорил что-то небожественное.

— Я думал, вы только эльфов да витязей корчите, — Савелий даже головой покрутил.

— Совершенно необязательно. Все, что угодно, лишь бы материал был подходящий.

— А Иван Николаевич… он кто в данном случае? Фальсификатор?

— Н-ну… не совсем. Персонаж у него довольно сложный, не чета твоему. «Член по принуждению, внутренне не готовый к фальсификациям, но зависимый от председателя…»

— Как? — не поверил услышанному Савелий.

Петр Маркелович повторил.

— А что ж он наблюков прессует, если по принуждению?

— Значит, достали…

Разговор прервался, поскольку в следующее мгновение грянули вопли, отразились от стен, от потолка — наблюдатели засекли «карусельщицу», милую интеллигентную даму в тонированных очках и легкой накидке. Сомнений быть не могло: она уже один раз голосовала, и ее запомнили. Особа, однако, оказалась тертая, такую голыми руками не возьмешь.

— Вот открепительный, — наивно хлопая накладными ресницами, лепетала она. — Вот паспорт… Ой! А паспорт-то я, оказывается, дома забыла… Какая досада!

Озабоченно потирая синевато-багровую каинову печать меж бровей, приблизился старый знакомец Николай Иванович. В руках айпад.

— Ваша правда, Петр Маркелович, — покряхтывая, признал он. — Есть нам, есть чему у вас поучиться… Сыпануть бюллетени под ноги — это вы заранее придумали?

— Упаси боже! Импровиз чистой воды.

— М-м… Вот как?.. Надо взять на вооружение. Только не избирателю, конечно, под ноги, а наблюку. — Замолчал, вперил взор в айпад. — Ну что? По предварительным прикидкам, нужных бюллетеней в урне на двадцать пять штук меньше, чем хотелось бы. Но это даже ничего. Лучше чуть меньше, чем больше, а то потом хлопот не оберешься…

Тут Савелия Павловича замутило окончательно, и он бочком-бочком двинулся на выход, а месяц спустя окунулся в точно такой же абсурд, с той лишь разницей, что выхода из него не было.

* * *

— Вы уверены, что они друг у друга не списывали?

Клара Карловна изучала отчет. Над головой ее по-прежнему располагался загадочный зловещий плакатик: «Народ уничтожают со святынь». Савелий сидел напротив и украдкой изучал владелицу кабинетика. Что-то изменилось в их отношениях, как-то теперь по-другому воспринимал молодой педагог свое начальство.

И если бы только его! Точно так же, как убежденный атеист, повсюду, куда бы он ни посмотрел, видит отсутствие Бога, Савелий Павлович после избирательной мистерии в спортзале везде и во всем подозревал игру. На улице, в общественном транспорте, на педсовете, в классе он ловил себя на том, что упорно пытается определить, у кого какая легенда, кто тут мастерский (с несложным заданием), кто дивный (заигравшийся до утраты ориентации), кто орченок (напросившийся на отрицательную роль)…

Вот и сейчас тоже.

«Кабинетка… — машинально прикидывал Савелий. — Кабинетка-театралка в чистом виде… Клара — загруженная, а я… А я, пожалуй, провисший…»

— Если и списывали, — кашлянув, произнес он вслух, — то не больше, чем всегда. Передирают, как правило, дословно… а тут об одном и том же, но по-разному.

— Так! — решительно сказала завуч. — Что в итоге? Получается, чуть ли не четверть ваших родителей — ролевики?

— Моих?

Завуч поморщилась.

— Перестаньте цепляться к словам, Савелий Павлович! Вы прекрасно понимаете, о чем я… Впрочем… — уголок слегка подкрашенного рта презрительно покривился, — с кем поведешься…

— Вы про Петра Маркеловича?

Краска бросилась в лицо Клары Карловны, и Савелий Павлович, отвлекшись наконец от своих ролевых фантазий, впервые в жизни обратил внимание, что завуч скорее молода, чем моложава. Если и старше самого Савелия, то не намного. Внезапное это открытие вызвало новый оползень предположений. А ведь что-то у них там, наверное, стряслось с Петром Маркеловичем, если она даже имени его не может спокойно слышать.

— Вы проницательны, — процедила Клара, то ли угадав его мысли, то ли просто отвечая на предыдущий вопрос. Взяла первое попавшееся сочинение, прочла: — «На выборы мы не пойдем, потому что в воскресенье у нас полигонка…» Что такое полигонка?

— Полевая игра. Видимо, всей семьей выезжают.