Маурин Ли - Цепи судьбы

• Название: Цепи судьбы
• Автор: Маурин Ли
• Издательство: ООО «Книжный клуб "Клуб семейного досуга"»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0847-1

1971 год. Двадцатипятилетняя Маргарита узнает о том, что ее мать Эми, осужденную на пожизненное заключение за убийство мужа, выпускают на свободу. Что помнит девушка о трагедии, случившейся двадцать лет назад? Знает ли о ее причинах? Правда о прошлом выясняется постепенно, всплывают события еще довоенные и страшные годы войны… Сложные характеры, непростые отношения… Похоже, Эми и Маргарите предстоит заново узнать и полюбить друг друга.

---

— Там идет дождь, милый.

— Нет, уже вышло солнце.

— В самом деле! — Она взяла его за руку. — Тогда пошли.

Сад Кэти представлял собой вымощенную площадку, окаймленную небольшими деревьями и кустарниками. Эми принесла для себя из гаража складной стул и стала наблюдать за тем, как Гари бьет по невидимому мячу и забивает уйму голов в невидимые ворота.

Земля пахла свежестью, а на булыжниках появились сухие пятнышки, которые разрастались на глазах. Солнце было огненно-красным, а в голубом сумеречном небе не было ни облачка. Мир вокруг стал другим, совсем не таким, как днем, и никто не мог радоваться этой перемене больше Эми, так же, как не мог острее, чем Эми, воспринимать цвета, запахи и чудесный вкус свободы.

Роб и Лео вышли в сад, и она показала им, где взять стулья. Кэти сделала музыку погромче (к этому времени Тони Беннетт успел сменить Фрэнка Синатру) и тоже вышла из дома в сопровождении Хэрри. Эми удивилась, когда они начали танцевать. Кэти смеялась не переставая.

Приехал Чарли. Он выглядел слегка обиженным из-за того, что они без него так хорошо проводят время.

— Ты же знаешь, тебе здесь всегда рады, Чарли, — сказала ему Кэти. — Тебе незачем ждать приглашения. Где Марион?

— Занята, — пожал плечами Чарли.

Гари сказал, что он устал, поэтому Эми усадила его к себе на колени и уткнулась лицом в голубые цвета «Эвертона». Ему срочно нужна была мама.

Затем, совершенно внезапно и намного раньше, чем ожидалось, появилась Маргарита. Она обошла дом снаружи и остановилась у входа в сад. Эми затаила дыхание. У нее появилось чувство, что сейчас произойдет что-то очень важное. И что-то важное действительно произошло.

Роб встал и подошел к ее дочери, и пока он шел, глаза Маргариты светились. Маргарита и Роб обнялись, и он что-то прошептал ей на ухо. Маргарита тоже шепотом ему ответила, и Эми поняла, что все будет хорошо.

Три свадьбы.

Свадьба Кэти была первой. На невесте было платье из голубого кружева и широкополая шляпа, вся в цветах и фруктах. Хэрри был в костюме песочного цвета. Они зарегистрировали свой брак в мэрии, потому что Кэти считала обычай устраивать свадьбу в католической церкви устаревшим. Пришли четыре ее сестры и пятеро братьев со своими супругами и значительной частью тех двадцати четырех детей, которые у них всех родились. Это был триумф феминизма, размышляла Эми. Невеста сделала предложение жениху. Сразу после свадьбы пара отправилась в круиз вокруг света. Временная директриса должна была исполнять обязанности Кэти до ее возвращения.

Эми не знала, как расценить брак Хильды Доули и Клиффорда Томпсона — как еще больший триумф феминизма или как полное попрание прав женщины. Насколько она поняла, Клиффорд женился на Хильде, чтобы обрести крышу над головой, а она выходила за него замуж, чтобы заполучить титул «миссис». Ах да, еще она ожидала ребенка, но Клиффорд об этом не знал!

Маргарита и Роб поженились в последнюю неделю июля. Эми на всю жизнь запомнит, как ее прелестная дочь, опираясь на руку Чарли, шла к алтарю, где ее ждал Роб, чтобы взять ее в жены. Это зрелище заставило Эми забыть обо всем, что ей пришлось пережить: об утрате свободы, о перенесенных несчастьях, об обрушившемся на нее позоре, о стыде за преступление, которого она не совершала.

У Маргариты и Роба не было медового месяца, потому что до отъезда в Канаду совсем не оставалось времени. Вместо этого по окончании приема молодые вместе с Гари вернулись в дом Кэти (где в одиночестве жила Эми), чтобы провести в нем свои последние несколько дней в Англии.

И теперь у дома их ожидало такси: настало время отъезда. Лео, Чарли и Марион приехали с ними попрощаться. Мужчины пожали друг другу руки и быстро обнялись. Гари метался между провожающими, требуя поцелуев, особенно от Эми, которую он очень полюбил. Маргарита крепко обняла Марион, а затем Чарльза, после чего он увел свою безудержно рыдающую жену в дом.

Почему мы так поступаем друг с другом? — спрашивала себя Эми. Почему бы нам всем не поселиться под одной крышей и никогда не расставаться?

Маргарита попрощалась с дедушкой.

— До свидания, дорогая, — мрачно ответил Лео.

— Мама… — от этого слова у Эми едва не потекли слезы, но Маргарита и без того уже плакала навзрыд. — Мама, ты так недавно ко мне вернулась, а я уже уезжаю.

— Но мы увидимся на Рождество, моя маленькая. Мы все опять встретимся. Не надо плакать.

— До свидания, мама.

— До свидания, моя хорошая.

Роб усадил свою молодую жену в такси, где их уже ожидал сияющий Гари.

— Я не хотела, чтобы она плакала, — вздохнула Эми, провожая взглядом отъезжающее от дома такси. — Я не хотела, чтобы она плакала, во всяком случае, так сильно.

— Эми, дорогая, — покачал головой Лео, — после того, что ты сделала для Маргариты, она могла бы пролить море слез, и все равно этого было бы недостаточно.

ЭПИЛОГ Январь 1972 года Миссис да Силва

Вид был изумительный, красивый до неправдоподобия, но у Эми от него закружилась голова. Это было чересчур. Под ней раскинулись бескрайние просторы, все было видно на сотни миль вокруг. Тем не менее нигде не было ни одного человека, только безбрежный океан, постепенно меняющий цвет со сверкающе-серебристого на кроваво-красный, словно лучи заходящего солнца.

Эми поудобнее устроилась в своем кресле. Гул самолетного двигателя одновременно тревожил и успокаивал. Это был ее второй полет на самолете, и она находилась на волосок от паники. Эми сконцентрировалась на расстилающейся внизу панораме, но от этих необозримых далей сердце учащенно забилось, и ее начало подташнивать.

Небо было похоже на палитру художника. Цвета переходили друг в друга, становясь светлее, ярче, приглушеннее, темнее. Солнце таяло подобно золотому желе, его форма поминутно менялась. Эми хотелось закрыть глаза и не смотреть на ужасающее великолепие этого зрелища, но ее останавливала мысль о том, что, возможно, она больше никогда в жизни не увидит ничего подобного. На фоне этого великолепия она сама себе казалась очень маленькой и незначительной, крошечной песчинкой, летящей вокруг земного шара.

Затем, совершенно внезапно, солнце исчезло, как если бы нетерпеливый Бог решил прекратить эту канитель и вмешался, резким движением смахнув светило за горизонт. Эми ахнула, пораженная внезапностью, с которой в ее части света наступила ночь. Лишь серебристый отсвет указывал на то место, где за мгновение до этого находилось солнце. Но затем исчез и он, и остались лишь темное небо и темная вода, без малейшего намека на то, что может быть как-то иначе.

Сидящий рядом с Эми мужчина легонько подтолкнул ее локтем.

— Она спрашивает, будете ли вы что-нибудь пить, — сказал он. У него был канадский акцент.

Хорошенькая стюардесса ожидала ответа Эми.

— Чашку чая, пожалуйста, — сказала она и наконец позволила векам опуститься.

Стоял январь, и она возвращалась домой из Канады. Роскошный закат стал достойным финалом четырех изумительных недель. Она встретилась со своими сестрами, а также с их мужьями и детьми, впервые за двадцать лет. Со времени переезда в Канаду Джеки родила еще двоих детей, а Бидди одного. Эми погостила неделю у Джеки и неделю у Бидди, а затем переехала в отель, чтобы быть поближе к Маргарите, которая ожидала ребенка, к Робу, Гари и Лео. К всеобщему изумлению, Чарли удалось убедить Марион присоединиться к ним. Кэти и Хэрри прервали свое кругосветное турне и прилетели из Новой Зеландии.

Эми почти готова была признать, что двадцать лет в тюрьме стоили головокружительных месяцев, последовавших за ее освобождением. Поездка в Ванкувер стала их кульминацией. Так много взлетов после лет, наполненных пустотой, так много любви.

Было похоже на то, что перед смертью, или даже перед отъездом девчонок в Канаду, мама рассказала им правду о смерти Барни. Любовь сестер к Эми не уменьшилась, они как будто понимали, что она вынуждена была убить своего мужа, и это было ужасно, потому что Барни не заслуживал смерти. Но существовало кое-что еще, — то, как они на нее смотрели: с пониманием, восхищением и большей любовью, чем она заслуживала бы, если бы была виновна в таком жестоком преступлении.

Сосед Эми еще раз подтолкнул ее.

— Ваш чай.

Он опустил маленький столик, закрепленный на спинке переднего сиденья, чтобы стюардесса могла поставить на него поднос с чаем.

— Спасибо. — Эми улыбнулась им обоим, на самом деле ничего перед собой не видя. Она отвернулась и уставилась в окно, за которым было так черно, что невозможно было что-либо разглядеть. Но она не хотела отвлекаться и позволять впечатлениям от путешествия постепенно рассеиваться.

О боже! Теперь она думает о Барни. Если она сейчас же не выбросит эти мысли из головы, то расплачется, и все пассажиры будут на нее таращиться. Давно пора отпустить его, перестать о нем думать, перестать сожалеть, что его нет рядом. Не представлять, как бы он сейчас выглядел, не вспоминать его улыбку, не размышлять о том, что он мог бы сказать. Все это было для нее таким реальным, что она даже знала, что ему ответить.