Игорь Недозор - Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар

• Название: Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар
• Автор: Игорь Недозор
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1259-4

Эксперименты советских ученых привели к открытию пространственно-временного портала в мир, где правят магия и волшебство, существуют ордены чародеев, процветают могущественные империи. Части Советской армии с боями овладевают значительными территориями, но из-за закрытия портала вынуждены эвакуироваться, оставив на Аргуэрлайле несколько сотен бойцов. Брошенные предавшим их командованием, они не смирились и выжили, создав на чужой планете собственное государство, промышленность, науку и культуру. Неважно, что против них порождения злой магии, могущественные волшебники, претенденты на мировое господство и проснувшееся злое божество, готовое уничтожить оба мира. Ведь они - последний плацдарм СССР в иномирье.

---

А теперь вот выяснилось что пресловутый «дромос» если и вывел, то куда-то не туда. В черт знает какой мир, который похоже давно и прочно застрявший в махровом средневековье.

И что теперь? Теперь он, Мезенцев А.К. - еще не старый и настроенный на карьеру генерал-лейтенант КГБ - тоже застрял - в глубокой заднице. Что ему делать теперь? Он с неприязнью поглядел в сторону дремлющего физика. Этому- то сынку что - он вернется в свой институт или начнет буравить еще один тоннель в другой мир - ума у руководства хватит попробовать еще раз: хотя теперь непонятно - что и с этим то делать? Жрецам науки проще.

А вот его чего доброго так до конца службы и оставят торчать в этом мире, чтобы он пытался что-то путное с ним сделать. Будет он гонять на БТРах за разбойниками, охранять геологов от охотников за рабами, и при этом выпрашивать каждую железяку и каждую тонну соляра. Или просто - сторожить чёртову дыру, тем более что как её заткнуть - умники с дипломами так и не подумали.

Мезенцев пожалуй бы удивился - узнав что Сергей Васильевич Байлаков чувствует себя куда хуже чем даже он.

Ибо сейчас он переживал без преувеличения крах всего того, чем жил много лет. Потому что его теория оказалась сугубо ложной. Все формулы все выводы и экспериментальные данные говорили что дромос должен был вывести именно в ветвь соответствующую времени столетней давности.

Этот же мир не просто был совсем другим - он не имел с известным ничего общего. Он даже приблизительно не мог представить - когда он ответвился от основной последовательности - если вообще когда - то тот ветвился.

Теоретически это можно было рассчитать - хотя и приблизительно. Но смысла в этом Сергей Васильевич не видел.

Потому что этот мир был просто невозможен, как невозможен был дромос связывающий Землю с этим… Аргуэрлайлом.

Итак, еще раз продумаем всё от начала до конца.

Формулы на вывод которых он с соратниками потратили почти пятнадцать лет, говорят что имеющимися средствами образовать «зону склейки» можно лишь между ответвлением отстоящим на сто десять плюс минус десять лет ниже основного потока.

Если бы эти формулы оказались неверны, то никакого дромоса не было бы потому что не могло бы быть. Но дромос тем не менее пробит - но совсем в другой мир. Следовательно - вся его теория глубоко неверна. Но если бы она была неверна - то никакой «склейки» не произошло бы. Стало быть она верна? Но тогда дромос бы вывел именно туда куда предполагалось, и никуда иначе. Значит теория неверна, и пятнадцать лет он следовал ложным путем, так? Но ведь дромос всё - таки есть? Но ведь дромоса быть не может, и при полученных результатах проход из мира в мир просто не мог возникнуть. Но он возник? Значит теория верна? Но при верной теории он бы вывел совсем в другой мир? Почему???

Байлакову казалось, что еще немного, и он сойдет с ума.

Он вытащил из «дипломата» одну из своих тетрадей - с которых когда-то начался путь, приведший его к этому дикому успеху-провалу, и начал листать…

Из тетрадей Сергея Байлакова:

«Испанец Антонио де ля Рош сообщил, что в 1675 году на 45 южной широты ему встретился «очень большой и приятный остров с гаванью на восточной стороне». Он назвал его остров Гранд.

В 1670 году капитан Линдерманн обнаружил в Южной Атлантике на широте Северной Бразилии остров с высоким пиком, «похожим на колдовской колпак», и назвал его Саксемберг.

В следующий раз его видели в 1804 году с американского брига «Фанни» остров наблюдали в течение четырех часов.

Следующим его увидел в 1816 году британец Хэд.

1800 год - капитан китобоя Свейн в районе Огненной Земли замечает высокий остров, покрытый снегом, со множеством морских птиц и тюленей. Он точно указал его местонахождение и координаты, о чем есть запись в судовом журнале.

Вторично остров наблюдался в 1841 году, капитан английского китобоя Дауэрти. По его словам, длина - пять-шесть миль, с низинами и скалами.

В следующий раз остров был обнаружен судном «Луиза» в 1860 и в 1886 годах китобоем «Сингалайз». Остров был зафиксирован на официальных картах, включая карты британского Адмиралтейства».

Как иронически отметил Сергей в комментарии на полях: «Данные о его наличии весьма убедительны, но, тем не менее, остров отсутствует».

«Англия. Некий Питер Уильямс во время грозы попал в непонятное место. После близкого удара молнии он на некоторое время отключился, а, придя в себя, понял, что заблудился. Пройдя по узкой длинной дороге в каком-то незнакомом саду, он, наконец остановил автомобиль и попросил помощи. Водитель доставил раненного в больницу, где Уильямс отлежался два дня и лишь затем смог встать с кровати, чтобы прогуляться на воздухе. Его собственные штаны оказались порванными и обгорелыми, и сосед по палате одолжил ему собственные, новые коричневые вельветовые брюки. Питер вышел погулять в больничный двор и вдруг оказался в собственном саду - там же, где его застала недавняя гроза. Как добропорядочный британский джентльмен Уильямс решил вернуть брюки и поблагодарить медперсонал. Знакомую больницу он отыскал без труда, но оказалось, что хотя в больнице те же самые врачи и медсестры, которые его лечили, но выглядели эти люди намного старше. Записей в регистрационной книге о приеме Уильямса не оказалось, сердобольного соседа по палате - тоже. Ни о каких пропавших брюках никто также не вспомнил, когда же Питер показал их, в ответ услышал, что подобная одежда давно вышла из моды и не выпускается серийно. Уильямс не успокоился и побывал на лондонской фабрике, где, как он узнал из этикетки, выпустили брюки. Где и выяснил, что совершенно новые брюки не выпускались уже более 20 лет!»

А это уже не газета - это из архивов, допуск в которые он получил не без труда, несмотря даже на помощь отца.

«В июле 1941 года под Оршей во время разведки боем рядового Терехова оглушило взрывом мины. Пришел в себя он уже в немецком блиндаже. Увидев вражеского пулеметчика, солдат сразу на него набросился. Озлобленные поступком пленного, немцы решили его расстрелять. Когда рядового Терехова повели к ближайшему лесу, неожиданно небо озарилось ослепительным светом, и раздался пронзительный свист… Открыв глаза, советский боец обнаружил, что лежит на зеленной траве среди деревьев, а рядом без сознания - его конвоиры. Он быстро собрал их автоматы, растолкал и, приказав поднять руки вверх, повел немцев в том направлении, где предположительно находилась его часть. Вскоре, к изумлению Терехова, лес кончился, а на дороге он увидел приближающуюся телегу, в которой сидели старик и девочка… Девочка сообщила, что он вместе с пленными немцами находится на Дальнем Востоке, а на дворе - лето 1948 года…

НКВД, подозревая какую-то провокацию, довольно долго мурыжило несчастного солдата, тщательно изучив его показания несколько месяцев, опросив его бывших сослуживцев, но установили только, что он пропал без вести под Оршей. Во Владивосток были вызваны несколько бойцов из части, в которой служил Терехов. Они опознали своего сослуживца и с удивлением отметили, что за семь прошедших лет он не изменился и выглядел будто «заспиртованный». Неутомимые чекисты в одном из лагерей для военнопленных на Волге разыскали командира роты, в которой в 1942 году служили пленные Тереховым солдаты. Он подтвердил их показания».

«27 июля 1724 года рядом с городом Гаммельн (Германия) изловили мальчика приблизительно 12-летнего возраста. Позже мальчик получил имя Дикий Петер. Он не говорил, хлеб не ел, питался только травой и овощами, сосал зеленые стебли. Слухи о «диком ребенке» достигли английского короля Георга, бывшего также королем Ганновера, и в феврале 1726 года за мальчиком послали гонца. Достаточно быстро он сделался придворным фаворитом, но так и не научился говорить членораздельно…»

Впоследствии немецкие натуралисты и ученые изучили все документы, относящиеся к этому случаю, и отмели прежние версии о том, что Петера воспитывали в зверином обществе. Они пришли к выводу, что незадолго до поимки Дикий Петер жил среди людей (поскольку шея его была повязана лоскутом, а нижняя часть тела бледнее верхней, и он некоторое время носил бриджи)… Но откуда он попал в Германию XVIII века?

«Испания. В августе 1887 года из пещеры, недалеко от Баньи вышли двое детей с зеленоватой кожей, восточного типа глазами, в одежде, сшитой из непонятного материала. Мальчик вскоре умер, а девочка выжила, выучила испанский язык и позже рассказала, что они прибыли из «страны, где не бывает солнца», но однажды невидимый ураган подхватил их и перенес в эту пещеру».

«В мае 1875 года группа студентов городка Виксберг решила устроить пикник. Но их уединение вскоре нарушили полные ужаса крики, идущие со стороны реки. Кричала, по-видимому, женщина. Но в том-то и дело, что никто над водой не появлялся! Один из студентов утверждал, что кричат по-французски. Позже крики стихли. Полиция тщательно прочесала участок реки, но ничего не обнаружила. Однако через две недели вопли ужаса снова разнеслись над рекой. На этот раз люди вытащили весьма изысканно одетую темнокожую женщину. Оказавшийся здесь виксбергский лоцман заявил, что это креолка с парохода «Айрон Хилл». Этот пароходик отправился из Виксберга в Новый Орлеан в 1874 году. С тех пор как он скрылся за излучиной реки, его никто не видел. К причалу корабль так и не пришел. Берега и речное дно подробно исследовали, но не обнаружили ни одного тела, ни одного обломка. А в списке пассажиров значилось несколько креолок».