А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов

• Название: Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов
• Автор: А. Передрий
• Издательство: Эксмо, Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56702-7

Эта новая книга о Владимире Высоцком и о его взаимоотношениях с современниками - некая мозаика его судьбы, уже десятилетия будоражащей соотечественников. Ее автор исследует жизнь и творчество Высоцкого многие годы. Здесь впервые рассмотрены контакты легендарного барда с А.Пугачевой, Н.Михалковым, Р.Виктюком, А.Иншаковым, Ю.Визбором, З.Церетели, Н.Белохвостиковой, К.Шахназаровым, М.Жванецким и другими известными личностями. Уникальный материал содержит глава "Отчего умер Высоцкий?".

---

Помимо таланта «машинистов» учитывалось и другое. Напомним, что в жилах большинства из них текла все та же еврейская кровь, что и у Высоцкого. Всегда относившаяся к бунтарской. Именно эту бунтарскую кровушку власть и стремилась привести в удобное для себя состояние — чтобы она «закипала» под их контролем...»

Что же, и такие мнения, имеют, вероятно, право на существование, так как они — не без доли правоты и истины...

Знал ли Владимир Высоцкий о существовании рок-группы «Машина времени» и если знал, как относился к ней и ее лидеру Андрею Макаревичу? На этот вопрос отвечает музыкальный критик Артемий Троицкий в беседе с журналистом Вадимом Астраханом.

Вадим Астрахан: «Артемий, меня заинтересовали слова в вашей книге «Рок в СССР» о том, что русский рок заполнил вакуум, образовавшийся после смерти Высоцкого. Не могли бы вы сказать пару слов об отношении к Высоцкому рок-общины 70-х и 80-х годов?»

Артемий Троицкий: «Я могу сказать кое-что другое, и это редкий случай, когда я могу сказать что-то, чего никто не может сказать: об отношении Высоцкого к року. Отношения у него никакого не было. Мы с ним общались недолго, в конце 79-го года, и я ему начал впаривать всякие «энтузиастические» истории про «Машину времени» с Макаревичем, про Гребенщикова, с которым я совсем незадолго до того познакомился, и так далее. Про Гребенщикова он совсем ничего не слышал, о Макаревиче что-то слышал, но как-то махнул на это все рукой. Вся наша рок-тусовка его не интересовала, не привлекала, он о ней ничего не знал и знать не хотел».

В. А: «Но он же не видел в них конкурентов?»

А. Т.: «Нет, он не видел в них конкурентов. Высоцкий вообще был человек достаточно экзистенциальный, и во многих его поступках и мотивации не было особой логики. В этом не было чего-то особо рационального, ему просто это было неинтересно. Его интересовали в жизни другие вещи. Его интересовал его круг, его проблемы, его театр, и т.д. К своим потенциальным коллегам он относился просто равнодушно. Я не думаю, что он их побаивался, потому что они, дескать, могли быть круче, чем он. Он был абсолютно уверен, что круче его никого нет. Его интересовали его собственные демоны».

В. А.: «В Северной Америке он, кажется, ходил на рок-концерты, «Emerson, Lake, and Palmer», там...»

А. Т.: «Я думаю, он не столько сам ходил, сколько его водили. Теперь, что касается отношения рокеров к нему. Тут нужно хорошо понимать ситуацию с нашим роком. Изначально весь советский рок был музыкой полностью, стопроцентно навеянной Западом. Это была хипстерская, стиляжная музыка. Поколение наших рокеров 60-х годов вообще считало, что петь по-русски— западло. В 70-егоды появились первые опыты: Володя Рекшан и Санкт-Петербург, Макаревич и «Машина...», но все-таки большинство групп пело по-английски, более того — они писали собственные тексты на английском, как, например, «Високосное лето» с Ситковецким и Кельми (это была вторая после «Машины» по популярности группа в Москве). Традиции писать собственную русскую лирику в русском роке не было. Даже Градский, который себя все время бьет в грудь и говорит, что он был первое то и первое се, в качестве лирики брал стихотворения, от классических до современных поэтов, от Шекспира до Вознесенского. Своей лирики у него было очень мало, и она была очень неубедительная».

Поклонников отечественной рок-музыки откровения Артемия Кивовича не оставили равнодушными. В Сети появились отклики на его интервью. Вот один из них, от пользователя Кропотова: «Троицкий рассказал для меня — человека, интересующегося русским роком, важные вещи. Оказывается, Высоцкий что-то слышал о Макаревиче в 79-м году. Но не воспринял его всерьез. И рок-музыканты оценили масштаб ВВ только после его смерти. Майк, БГ после этого прониклись. Цой — нет.

А разве не так было с большинством людей, живших в СССР? Не только молодежь тех лет, но и люди постарше, знали Высоцкого в основном по юмористически-сатирическим, блатным и военным песням. Свои самые серьезные вещи, шедевры трагического, философского звучания, он редко исполнял на концертах для широкой публики. По записям их знали только «продвинутые» поклонники ВВ.

У большинства владельцев магнитофонов были записи концертов Высоцкого, стандартный набор, типа трека «Дубна-80», например. «Лекция о международном положении», «За что аборигены съели Кука», «Письмо в редакцию передачи «Очевидное-невероятное», «Ой, где был я вчера...», «Милицейский протокол»...

Это то, что больше всего любили слушать — и «жлобье», как выразился Троицкий, и многочисленная интеллигенция.

Многие и сейчас плохо знают ВВ. Скажем, на радиостанции «Эхо Москвы», где до недавнего времени вещал Троицкий, есть передачи «Классика рока» и «Битловский час». Двое ведущих с пренебрежением отзываются о русском роке, они любят и знают «Битлз» и рок 60—80-х. Как-то одному из них задали вопрос о Высоцком, он в ответ после паузы промямлил что-то вроде: «Я не поклонник, но его военные песни — это очень здорово». Человек, подозреваю, по-настоящему Высоцкого не слушал, а ответил так, чтоб отвязались».

Вот такие комментарии по поводу высказываний Артемия Троицкого...

Высоцковед Виктор Бакин пишет: «В 1971 году автор множества легкомысленных мюзиклов («Эвита», «Кошки»...) английский композитор Эндрю Ллойд Уэббер написал рок- оперу «Иисус Христос — Суперзвезда» — произведение, сделавшее его знаменитым.

Рассказывает автор русского либретто Ярослав Кеслер: «Оперу я перевел еще в 1972 году. Мы играли с Малежиком в группе «Мозаика», и однажды Андрей Макаревич принес мне пленку. Я все лето слушал кассету и переводил. Мало кто знает, что в 72-м мы собирались ставить эту оперу на «Таганке». В ней должны были участвовать Высоцкий, Хмельницкий... А не получилось потому, что не было денег».

По всей видимости, не денег, а мозгов не было у тех, кто задумал постановку западной рок-оперы в 70-е годы в СССР. Да только одно ее название отпугнуло бы чиновника, от которого зависела судьба постановки, и постановка эта завершилась бы, даже не начавшись!

Нуда ладно...

Андрей Вадимович узнал о смерти Владимира Высоцкого в тот же роковой июльский день, когда случилось непоправимое...

«...25 июля 1980 года великого человека не стало. Это была его последняя смерть. Несколько лет ранее в Узбекистане он уже умер, но врачи спасли его. В 1980 году — не смогли.

В этот день как всегда в ресторане ВТО после концертов и спектаклей отдыхали актеры и певцы. Как обычно в разных залах ресторана отдельно пили и ели драматические актеры из театра Ленком, МХАТа и актеры театра «Ромен». В зал вошел Андрей Макаревич и тихо сказал: «Умер Высоцкий». Зал на минуту притих, что-то пытались уточнять, потом оба зала непримиримых «врагов» сдвинули столы, и тихо стали поминать рано ушедшего друга и для кого-то — просто хорошего человека».

Конечно, это журналистская байка, но не исключено, что такая сцена вполне могло произойти и в реальности...

«Теперь несколько слов о сольном творчестве Андрея Макаревича. Его песни, исполняемые автором под гитару и не требующие музыкального сопровождения остальных участников ансамбля, завоевали большое число поклонников. По жанру их можно отнести к тому, что принято называть авторской песней.

Эта сторона творчества Макаревича, наверное, и к рок- музыке не имеет отношения. Она сродни работы Высоцкого, Окуджавы и других поющих поэтов. Как правило, песни представляют собой посвящения тем или иным людям, зарисовки, размышления, которые носят явно выраженный личностный характер... Их сокровенный характер, эмоциональность, а порой и конкретный адресат делают произведения популярными у людей разных поколений», — пишут музыкальные критики.

Если честно, Андрей Вадимович не испытывает особых эмоций, когда его имя и сольное творчество ставят в один ряд с именами и творчеством поющих поэтов: «Я вообще не считаю, что людей, из себя что-то представляющих, надо выставлять в какие-то ряды, — говорит Макаревич. — То есть, люди могут выставлять, но это их собачье дело. Я считаю, что каждый выдающийся человек — сам по себе, Окуджава — сам по себе, Высоцкий — сам по себе... Я — сам по себе. И не надо никого ни к кому подставлять».

Резонное замечание, и — верное. Хотя музыкальные критики и журналисты все равно продолжают сравнивать творчество и таланты поэтов и музыкантов: «Владимир Высоцкий остается неразгаданной загадкой. Кто он: бунтарь, хулиган, первый в СССР шоу-бизнесмен, пророк? Проще всего объяснить феномен Высоцкого контекстом эпохи: мол, он пел о том, о чем было не принято говорить вслух. Но если внимательно вслушаться и вдуматься, окажется, что в его песнях нет не то что политической крамолы, но даже и «фиги в кармане» в отличие от тех же интеллигентных бардов (Галич, Окуджава, Дольский). Нет и упадничества, пессимизма — в отличие от молодых тогда рокеров (Андрей Макаревич, Константин Никольский)».