Кристина Рой - В стране солнца

• Название: В стране солнца
• Автор: Кристина Рой
• Издательство: Свет на востоке
• Жанр: Религия

Кристина Рой родилась в семье евангелического пастора в г. Стара Тура. В своём родном городе в 1897 году она совместно со своей сестрой Марией основала общество терпимости «Голубой крест» и диаконический центр, целью которых было моральное преобразование общества, помощь тем, кто находится в алкогольной зависимости, поднятие морального уровня населения. Свою писательскую деятельность начала с небольших рассказов. Затем писала новеллы, романы, другие крупные произведения. Многие из её рассказов издавались в словацких журналах.

С героями повестей Кристины Рой мальчиком Палко и его друзьями происходят события удивительные. Детская мечта о чуде и сказке со счастливым концом исполняется совершенно неожиданным образом. Дети и родители находят друг друга, разрушенные семьи восстанавливаются, а старые раны заживают… Ведь все возможно для тех, чьи сердца открыты для веры в Иисуса Христа и кто готов с детской доверчивостью последовать за своим Небесным Другом.

---

Напрасно Палко старался убедить дедушку, что священник нуждается в нем, потому что он болен, и некому сопровождать его в горы. К тому же он еще только на несколько дней вернется в дом лесничего.

— Перестань же, наконец, мне долбить про своего священника! крикнул на него дедушка. Этот священник тебе совсем чужой человек, католик, а Лессинг ведь из наших, евангеликов. И ты ему должен помогать. Ты ведь твердишь, что Господь всегда с тобой и слышит все. И я не знаю, понравилось ли бы Ему, что ты не хочешь помочь такому несчастному человеку, как Лессинг. В понедельник утром ты пойдешь к лесничему и предупредишь, что больше не придешь, и теперь больше ни слова!

Палко взял кувшин, чтобы принести воды. Придя к источнику, он упал на траву и горько заплакал. Подперев голову руками, он говорил сам про себя: "Неужели я всех должен обслуживать? Дядя свою жену ведь мог бы оставить дома. Зачем ему нужно было ее брать с собой? И теперь я Тебя, Господи Иисусе, тоже не могу принять к себе. И Марфа не могла бы принять Тебя, если бы у нее отобрали ее дом. Теперь они лишили меня моего уголка, чтобы там поселились дядя с тетей — и чтобы я вернулся снова к дедушке! Но нет, я не согласен! Лучше тогда я с Дунаем буду спать под открытым небом! И потом, дедушка говорит, что священник для меня чужой человек, но это неправда! А разве дядя Лессинг нам родственник? Ничуть; что же с того, что он живет у дедушки и вместе с ним работает? Но и дедушка мне ведь не настоящий дедушка; о, я здесь один среди совсем чужих мне людей!

И мальчик снова заплакал.

— Что же ты, Палко, так плачешь? — вдруг раздался позади него голос дедушки. Но мальчик не дал себя утешить.

— Потому что у меня нет никого близкого, и я все время должен скитаться среди чужих мне людей! — ответил он, рыдая.

Юриге стало жаль мальчика.

— Ну успокойся же, — сказал он нежно. — Присядь немного, я хочу тебе кое-что сказать. — Ласковый голос успокоил маленькое взволнованное сердечко. Мальчик послушался и сел рядом с дедушкой.

— Почему ты так сокрушаешься, что я не разрешаю тебе вернуться к священнику? Он ведь богатый и за свои деньги найдет себе другого проводника. Лессинг, напротив, человек бедный и к тому же глубоко несчастный. Мы же читаем в священной книге, что Спаситель сострадал несчастным и что всегда помогал им — а ты не хочешь помочь Лессингу. Этого я от тебя не ожидал!

— А почему вы дядю Лессинга считаете несчастным, ведь у него все есть! — робко возразил Палко. Он чувствовал, что поступил неправильно, так не сделал бы Иисус.

— Я могу тебе об этом рассказать, но ты мне должен дать слово, что об этом никому не скажешь, ни Лишке, ни Лессингу.

— О, я никому не скажу, дедушка, — и мальчик положил свою маленькую ручку в мозолистую руку седого старца.

— Ну, тогда слушай: у дяди Лессинга также был маленький мальчик, но он потерялся. Его жена об этом так сильно скорбела, что потеряла здравый рассудок. Она все рвется пойти искать своего ребенка. Поэтому дядя Лессинг берет ее с собой, чтобы она одна, ушедши из дому, не заблудилась. Она и здесь будет искать своего мальчика, и поэтому ты всегда должен сопровождать ее.

— И помогать ей искать его! — воскликнул мальчик, вскакивая. На его маленьких щечках еще были видны слезы, но глаза сверкали от радости и желания действовать.

Юрига был рад, что ему удалось убедить мальчика. Теперь Палко вместе с больной сможет искать заблудившееся дитя. Теперь Юрига знал, что Палко больше не пойдет к священнику, а останется дома.

— Но не забывай, — напомнил ему дедушка, — что тебе нельзя ни в присутствии Лессинга, ни кого-либо другого упоминать про дитя.

— Но с тетей я ведь могу о нем говорить?

— Да, с ней можно.

— Значит, это был мальчик? А большой он был? Я должен это знать, чтобы узнать его, если где встретим.

— Он был совсем маленький, только в одной рубашонке.

— Бедное дитя! — воскликнул Палко, полный сострадания.

Рассуждая так, они достигли хижины. Мальчик совсем не обратил внимания, что дедушка несет кувшин, настолько все услышанное заняло его мысли и сердце. Он помог дедушке приготовить большую постель.

— Не правда ли, дедушка, мы здесь тоже можем принять Господа Иисуса?

— Разумеется, сынок мой, как же нам не принимать Его? Ему ведь принадлежит вся наша хижина!

— О, как я рад!

Понятно, на другое утро ему пришлось идти в дом лесничего предупредить, что он больше не придет, и на сердце у него было так печально, особенно потому, что не сможет даже попрощаться со священником.

Но как же велика была его радость, когда он в доме лесничего застал священника, опередившего его. Увидев мальчика, он ласково приветствовал его:

— Здравствуй, Палко! Сегодня я встал раньше обычного, и ты приходишь за мной позже.

— О, я совсем не для того пришел, чтобы сопровождать вас, — ответил мальчик сквозь слезы. — Дедушка передает вам поклон и велит сказать, чтобы вы себе нашли другого мальчика, так как я нужен ему дома. Он сказал, что такой барин, как вы, за деньги всегда найдет другого.

— Другого такого Палко я за деньги не найду, — сказал священник, гладя головку мальчика. — А зачем ты ему нужен? Может быть, его еще можно уговорить, если я сам пойду к нему; я ведь могу здесь остаться до среды.

— О, это будет бесполезно, — тяжело вздохнул Палко. Он вытер слезы и коротко рассказал, почему теперь он нужен дома и кого придется ему обслуживать. При этом он добавил, каким несчастным он чувствовал себя вначале. — Теперь я хочу дедушку успокоить, но боюсь, не оскорбил ли я чем-нибудь Господа Иисуса?

Священник присел на срубленном дереве, а Палко, по своему обыкновению, опустился на траву возле его ног и прижал свою голову к коленям священника.

— Не оскорбил ли ты Его? О нет, наоборот, Он, наверное, удивлялся тебе! — ответил священник.

— Удивлялся? Чему же?

— Ну, ты ведь совсем еще недавно обещал быть Его слугой. Он считал твое решение серьезным и принял тебя. Если бы ты был у меня на службе, то должен был бы идти, куда я посылаю, и делать то, что я приказываю.

— О, с какой радостью я исполнял бы все ваши поручения, но еще с большим удовольствием повеления Иисуса!

— Вот, Палко, Он мне и тебе говорит: "Возьми на себя крест свой и следуй за Мною". Он охотнее остался бы со Своими учениками, которых так любил, но Его Отец Небесный сказал Ему: "Возьми этот тяжелый крест на Свои плечи и неси его на Голгофу, и позволь Себя там распять на нем!" И что же Он сделал? — Он повиновался.

— Значит, вы полагаете, что Господь Иисус послал мне это и повелевает оставить вас и служить тете? Значит, это мой крест?

— Да, дитя мое, я так думаю. Возьми его охотно на свои плечи. Господь, наверно, знает, зачем он к тебе посылает эту душу, как Он знал, зачем Он тебя ко мне послал, чтобы служить мне!

— Так что я, в самом деле, буду на Его службе?

— Разумеется, ты будешь Его маленьким слугой.

— О, быть может, Он мне тогда поможет найти ее маленького мальчика! — Палко радостно воскликнул.

— Какого мальчика?

— О, об этом я не смею никому говорить, ни Лишке, ни Лессингу; так приказал мне дедушка. Но вас дедушка не упоминал, и потому полагаю, что вам можно рассказать.

Палко все рассказал священнику и удивлялся, что тот ему ничего не отвечает и только на него как-то странно посматривает.

— Сколько же тебе было лет, Палко, когда мать Анна нашла тебя? — спросил он после небольшой паузы.

— Она говорила, что мне тогда было приблизительно полтора года.

— А потерявшийся ребенок Лессинга тоже был мальчик?

— Да, но совсем маленький, в одной рубашонке.

— О, пути Господни неисповедимы! Ну, я думаю, что Господь Иисус поможет тебе найти ребенка несчастной женщины. Служи ей усердно, и в свое время ты возблагодаришь Господа, что Он разрешил тебе это!

У мальчика на душе было как-то странно тяжело. На мгновение он закрыл лицо руками и молчал. Потом он повернул его к своему хозяину.

— О, я так огорчен!

— Огорчен? Чем же?

— Тем, что не понял, что Господь зовет меня и что не хотел повиноваться Ему.

— Ну, ты подумал так же, как и мы взрослые часто думаем. Мы обещаем служить Господу, но когда Он нас посылает куда-нибудь, куда нам не хочется, мы не желаем повиноваться Ему. Мы забываем Его слова: "Отвергнись себя и следуй за Мною!" Но теперь не скорби, дитя мое, это тебе не поможет. Исповедуй Господу свое непослушание и проси о прощении, и Он простит тебя, а потом служи Ему при тете так же верно, как служил ты Ему при мне! Этого не пришлось повторять Палко дважды, о нет: он немедленно облегчил свое сердце, исповедав все пред Иисусом, и потом со слезами на глазах обещал служить Ему верно. Помолился и священник, чтобы Господь помог Палко также и Лессинга с женой его привести к Нему, как он привел его самого.