Морис Мендельсон - Марк Твен

• Название: Марк Твен
• Автор: Морис Мендельсон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1964

В настоящем издании представлена биография Марка Твена — прозаика, публициста, классика мировой литературы.

---

В заключение нашего рассказа о тайне одной речи нужно сказать еще что-то. Нет сомнений, что к середине 80-х годов в сердце Твена стало глубоко проникать чувство горечи, вызванное тем, что ему было мучительно тяжко скрывать от читателей самые заветные, самые пронзительные свои мысли. И тогда же, надо думать, в душе сатирика появилось ощущение вины — вины за то, что он в какой-то степени мирился с нетерпимым этим положением.

Пройдет много лет, и Твен напишет другу: «Честен ли я? Даю вам слово, что нет (но это между нами)». Пожалуй, подобные мысли начали возникать у него еще в середине 80-х годов.

Автор «Приключений Гекльберри Финна» обладал такой же болезненно чувствительной совестью, как и его благородный герой. И Твену становилось все труднее жить на свете еще и потому, что появлялись новые поводы укорять самого себя.

Янки из Коннектикута

Растущее в душе Твена чувство беспокойства и недовольства современностью нашло ярчайшее отражение в его романе «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», который был опубликован в 1889 году.

Рядовой житель Хартфорда, мастер одного из многочисленных заводов, расположенных в штате Коннектикут, человек, вооруженный всеми атрибутами цивилизации конца XIX века, подлинный янки, во сне попадает в мифическое средневековое государство короля Артура. Он обнаруживает там много скверного и пытается уничтожить феодальные порядки, но терпит поражение. Такова сюжетная основа фантастического романа Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».

Почему же Твен совершает новую вылазку в далекое прошлое? Почему писатель, которого так волнует то, что происходит вокруг него, который ясно видит низость души американских предпринимателей лэнгдонов и сочувственно воспринимает попытки рабочих объединиться для борьбы за свои права, во второй половине 80-х годов бросается в бой против средневековья, воюет против феодальных устоев, королевской власти?

Иногда «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» рассматривают как роман, в котором писатель лишь стремится показать превосходство современной буржуазной цивилизации над средневековьем. Эта позиция ошибочна.

С другой стороны, неверно было бы считать автора этой книги и вполне последовательным противником капитализма.

В романе сталкиваются между собой не только воинственные рыцари, но и разные идейные тенденции.

И тогда, и раньше, и до самых последних дней своей жизни Твен был полон непримиримой враждебности и самого откровенного презрения к монархии, государственной церкви, феодальным устоям. Он воспринял эти позиции у передовых идеологов американской буржуазной демократии, он разделял их с миллионами трудящихся в США. Его антифеодальные настроения были тем более свежи и остры, что и в конце XIX века элементы феодально-абсолютистских порядков в той или иной мере сохранялись в большинстве стран Европы и Азии, а также и на американском континенте. Апологеты церковного мракобесия и крепостнических нравов откровенно и самым активным образом пропагандировали свои взгляды. К тому же иные литераторы и в Англии и в США противопоставляли буржуазным идеалам приукрашенный облик средневековья.

В свои записные книжки Твен вносил все новые и новые негодующие высказывания о злодействах самодержцев, представителей знати, католических попов. «Королевский трон не может рассчитывать на уважение, — писал он. — С самого начала он был захвачен силой, как захватывает имущество разбойник на большой дороге, и остался обиталищем преступления. Ничем, кроме как символом преступления, он и быть не может. С тем же успехом можно требовать уважения к пиратскому флагу… если скрестить короля со шлюхой, ублюдок будет полностью соответствовать английскому представлению об аристократичности».

А в письме Твена 1889 года одному его корреспонденту говорилось: «Если бы я мог прожить еще пятьдесят лет, то, несомненно, увидел бы, как все троны европейских монархов продаются с аукциона на слом. Я твердо верю, что в таком случае мне наверняка удалось бы увидеть конец самого нелепого обмана из всех, изобретенных человечеством, — конец монархий».

В романе о Янки писатель решительно отвергает романтику феодализма, средневекового рыцарства, религиозного экстаза, которая была столь дорога и английскому поэту Теннисону, и писателям, а также художникам «прерафаэлитам», и американскому поборнику средневековья Генри Адамсу, и другим его современникам.

Твен с гордостью подчеркивает технические успехи Соединенных Штатов Америки, превосходство цивилизации XIX века над отсталым средневековьем. Подумать только, при дворе короля Артура не было известно такое замечательное изобретение, как телефон! В средние века не знали «ни газа, ни свечей… ни книг, ни перьев, ни бумаги, ни чернил, ни стекол». Отсутствовали сахар, кофе, чай и табак.

Издевка над убожеством материальной культуры прошлого служит, однако, лишь отправным пунктом для твеновской сатиры.

Писатель обрушивает мощь своего сарказма на аристократию, королевскую власть, государственную церковь. Феодальные нравы ненавистны ему, как демократу, как человеку, который сочувствует мукам людей, подавляемых и унижаемых знатью и попами.

Объектом насмешек писателя становятся рыцари. Он беспощадно вышучивает этих бездельников в железных бочонках «с прорезями». Их одежда чертовски неудобна, неуклюжа, лишена смысла. Для того чтобы влезть на коня, рыцарям надо было бы применять подъемные краны, издевательски отмечает Янки.

К тому же рыцари врали, аморальные и грубые существа, законченные невежды. Они дерутся с кем угодно и решительно без всякой причины. Сделавшись влиятельным лицом при дворе короля Артура, Янки заставляет рыцарей стать коммивояжерами, торгующими галантереей. Тайная цель его героя, прямо говорит Твен, заключалась в том, чтобы «ослабить рыцарство, сделав его смешным и нелепым».

Сатирический замысел писателя продолжает углубляться, приобретая все более ясно выраженный классовый характер.

Представители знати, восклицает Янки, лишь «человекоподобные вороны, рядящиеся в павлиньи перья наследственных достоинств и незаслуженных титулов». Они годны «только на то, чтобы над ними посмеяться».

Вообще короли и дворянство — люди «ленивые, бесполезные, умеющие только разрушать и не представляющие никакой ценности для разумно устроенного общества». Уж если нужны людям монархи, лукаво говорит Твен, то следует возвести на трон котов — «знать они будут столько же, у них будут те же добродетели, те же пороки… а стоить они будут очень недорого».

Ничем не лучше аристократов церковники. «…Господствующая церковь — это господствующее преступление». Твен рисует католических монахов грязными бездельниками, развратниками и пьяницами. Он подсчитывает, сколько энергии уходит зря у отшельника, отбивающего поклоны, и ехидно предлагает заставить его попутно «вертеть колесо швейной машины».

Перед лицом мрачного прошлого, которое для столь многих народов являлось и их настоящим, автор «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» порою как будто начинает проникаться новыми надеждами на буржуазную демократию. Может быть, еще не все потеряно?.. Может быть, кажется ему иногда, преимущества американских порядков по сравнению со средневековыми — залог их исправимости.

В романе есть ряд мест, где Твен характеризует современную Америку весьма положительно. Называя римско-католическую церковь страшной, Твен кое-где противопоставляет ей церковь протестантскую, разделенную на «сорок независимых враждующих сект, как… в Соединенных Штатах». У писателя даже возникает мысль, что то «добро», которое делает церковь, «она делала бы еще лучше, если бы была разделена на много сект», то есть не была государственной церковью, подобной той, которая существовала в средние века.

Однако, вчитываясь в роман, мы начинаем ощущать, что автор его враждебен не только государственной католической церкви «артуровских» времен. Пусть в книге идет речь о средневековье — по существу, Твен то и дело атакует церковь вообще. Обычно «церковную власть, — говорит он, — прибирают к рукам корыстные люди, и она постепенно убивает человеческую свободу и парализует человеческую мысль». Писатель осуждает церковь за то, что «она проповедовала (простонародью) смирение, послушание начальству, прелесть самопожертвования; она проповедовала, — продолжает он, — (простонародью) непротивление злу; проповедовала (простонародью, одному только простонародью) терпение, нищету духа, покорность угнетателям…»

Разве только средневековая католическая церковь проповедовала (и проповедует) народу смирение и покорность угнетателям?! Живая логика жизненной правды заставила Твена сказать больше, чем он, возможно, собирался.