Антонио Хименес - Алхимия единорога

• Название: Алхимия единорога
• Автор: Антонио Хименес
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40462-9

Встреча с Виолетой и Джейн Фламель, «однофамильцами» великого средневекового алхимика Николаса Фламеля, изменила жизнь сорокалетнего испанского архитектора Района Пино навсегда. Теперь его путь — паломничество по странным мирам в поисках философского камня, дарующего человеку бессмертие. А древнееврейская «Книга каббалы» — его верный помощник и его же смертельный враг, потому что за драгоценным манускриптом ведет охоту израильская разведка. Но это еще не самое страшное в изменившейся жизни Рамона. Ему с навязчивым постоянством снится один и тот же сон. В нем он видит себя человеком, приносящим в жертву любимую…

---

— Итак, вы — бессмертные?

Оба маэстро повернулись ко мне с досадой и злостью.

— Где ты откопал этого балаганного шута? — сухо, презрительно спросил Канчес.

— Да уж, сеньор Канчес, вы-то, наверное, многое повидали за свою долгую жизнь!

Вспомнив слова Жеана де Мандевилля, я хотел еще кое-что добавить, но Канчес оборвал меня:

— Вероятно, за шестьсот лет можно кое-чему научиться, но главное — это уметь наслаждаться жизнью и держаться подальше от подобных вам чистоплюев.

— Мне бы не хотелось такого бессмертия, как бы сильно я ни боялся смерти. Меня не привлекает идея навсегда застыть в одной и той же фазе, каждый день видеть одно и то же, беспокоиться только о том, как бы получше спрятаться, как бы не проведали про мой дар и не отобрали эликсир, благодаря которому я живу.

— Твой друг — кретин и святоша, — еще презрительнее заявил Канчес, глядя на Рикардо.

— А знаете, сеньор Канчес, почему вы так цепляетесь за свою вечную жизнь и почему ваши друзья безуспешно стремятся вам уподобиться? — Я говорил пылко, но в то же время взвешивая каждое слово. — Потому что вы не верите в иную жизнь, потому что в вашем представлении люди — в общем-то, животные. К тому же ваша беспредельная злоба противится идее смерти, ведь вы знаете, что тогда придется дать отчет во всех ваших преступлениях, во всех мерзких делах.

— Рикардо, я не могу находиться рядом с этим недоумком!

Канчес уже поднимался из-за стола, когда Рикардо его остановил.

— Пожалуйста, господа, ведите себя как разумные люди! Мы собрались здесь по делу. Хотя наши цели во многом не совпадают, мы едины в одном: в стремлении овладеть тайнами «Книги еврея Авраама». И ты тоже, Рамон. Не говори, что откажешься от знания, ведущего к бессмертию. Быть может, тобой движет стремление к чистоте, а некоторыми из нас движет страх иной жизни. Но в конечном итоге мы все желаем одного и того же. Кроме того, мы нуждаемся в тебе, а ты нуждаешься в нас, чтобы расшифровать книгу.

— И что же вам нужно от меня?

— Ты единственный, кто покамест сохранил чистоту души, — ехидно добавил Рикардо. — Ты — ключ, который откроет дверь к познанию.

Мне на ум снова пришли слова Мандевилля, и я процитировал их так, словно на меня снизошла благодать:

— Что бы вы ни говорили, я не верю, что в этом мире возможно жить вечно. Мы знаем только, ибо так сказано в Священном Писании, что были древние патриархи, прожившие более тысячи лет.[60] Верно также и то, что некоторые мудрецы, хотя не живут среди нас, веками пребывают в этом мире. Но и их бытие ограничено, так как на мудрецов возложена определенная миссия — помогать избранным, нуждающимся в помощи. Однако где гарантия, что это подлинное бессмертие? Нигде не говорится о бессмертии тела. Пусть кто-нибудь подтвердит это и докажет. Исключения возможны только для святых и сопричастных Богу. Моисей, ушедший из мира и телом и душой, а еще Дева Мария и Иисус. Где теперь их тела и души? Видимо, единственный способ обрести подлинное бессмертие — это достичь святости или божественности. Не самое простое дело!

— Что ж, я не святой и не бог, — отозвался Канчес, — и нахожусь среди вас благодаря жидкости, которая гуще воды и оставляет золотые потеки на стекле. Благодаря эликсиру, добытому при помощи терпеливого труда. Я принимаю его уже много лет.

— И кто же его добыл, ты, что ли?

Я перешел на «ты», поскольку оскорбления Канчеса перешли все границы.

— Этим даром я не обладаю. Я способен только расшифровать секретную формулу, но мне не позволено готовить эликсир. Я потратил на опыты много лет, и все без толку. Так когда-то предрек Фламель, и он оказался прав, вот почему я его ненавижу.

— Ты предал его?

— Я просто отказался умирать. Я вступил в связь с демонами. Видишь — мы не святые и не боги, но боремся за свое бессмертие.

— Кто же готовил для тебя эликсир?

— Новички, вставшие на путь святости. Таких я встречал немало.

— И ты совращал их с истинного пути, а потом бросал в канаве, как собаку, сбитую на шоссе!

— Все обстоит не так ужасно.

— Но новичка ждет кара?

— Об этом спроси Фламеля.

— А где же он, Фламель?

— Ты имеешь в виду мастера камуфляжа, бестелесное привидение, которое нигде не увидишь?

— Я имею в виду маэстро Фламеля, великого Философа с большой буквы, самого мудрого в мире алхимика.

— Он вездесущ. Он как ваш Бог, нечто вроде реки, которая течет то под землей, то на поверхности. Сейчас Фламель либо в Италии, либо в Голландии, либо в Хорватии… Там он обычно обретается, но, стоит запахнуть бедой, перебирается в Индию, Китай или Нью-Йорк. Скользкий тип. Порой он меняет внешность и осмеливается проникать даже в Бадагас, единственное царство несвятых бессмертных. Разнюхивает, роется повсюду, закладывает мины, чтобы уничтожить «бессмертных дурного толка», как он выражается.

— Ну да, понятно. Сейчас выяснится, что Фламель — террорист и убийца.

— Он, как и его Бог, на что угодно пойдет ради божественного порядка, ради добра. А для победы над так называемым «злом» все средства хороши. Вот почему мне ненавистны его благостные речи: он ведет себя как самый настоящий террорист, его оружие — разрушение и варварство. Кто там сказал: «Подставь другую щеку»? Наивный Иисус, обманутый собственным, как принято считать, отцом.

Я решил сменить тему.

— Вот что, ты уже довольно долго меня не оскорблял, что не может не радовать. Я не знаю того, что знаешь ты, но скажу так: эликсир обладает даром продлевать жизнь сверх положенных сроков, однако право на это нужно заслужить. Нельзя просто прийти и выпить свою порцию ради того, чтобы прожить еще сто, двести или триста лет в погоне за богатством и наслаждениями.

— Да, смертные любят потолковать на эту тему. Так вот, дружок: я обладаю правом тысячу раз влюбиться, перещупать сотни молоденьких девчонок, сколько угодно раз напиться допьяна и путешествовать по свету с кошельком, набитым золотом; правом получать от жизни все возможные удовольствия. Понял? А Фламель тем временем переживает, что я подаю дурной пример. Но мне позволяют так жить его ученики, добывающие для меня магический напиток. Да и сам ты поможешь мне с превеликим удовольствием. Правда, ты не будешь знать, что я — это я. Запомни мои слова.

— Вечно жить желают только те, кто считает, что с концом бренного тела кончится все. Вот почему они так боятся его утратить. Скажу сразу, что не собираюсь тебе помогать.

Канчес ухмыльнулся. В его водянистых глазках жила вековая мудрость, полная отрицательной энергии, темно-коричневой, почти черной. Он был лишен ауры, и от этого делалось жутко. Он походил на Смита… Возможно, и был Смитом. Виолета и Джейн согласились бы со мной: Канчес — тип того же пошиба, что Смит, в этом я был уверен.

Появился официант с бутылкой «Эспорао» урожая 1987 года. Когда он разлил вино по бокалам и удалился, я заметил, что ни у кого не возникло желания чокнуться, все четыре бокала остались стоять на столе. И тут Канчес достал из кармана пиджака узкую бутылочку прозрачного стекла с маслянистой жидкостью гуще воды, цветом напоминавшую выдержанное розовое вино. Когда маэстро слегка покачал бутылку, на стекле появились отблески чистого золота. Канчес добавил в каждый бокал с вином по нескольку капель.

От волнения я прикрыл глаза, ведь это был эликсир, продлевающий человеческую жизнь. Мы чокнулись. Я был настолько смущен и в то же время так заинтересован содержимым бутылки, что даже не взглянул в глаза своим сотрапезникам. Я просто поднял бокал, и все произнесли:

— Будем здоровы! Вечной жизни!

Мне не удалось выговорить два последних слова, но они прозвучали в моем мозгу. Игра, где призовой фонд — вечная жизнь, влекла меня не меньше, чем других. Мне исполнилось сорок, и никто не требовал от меня отчета в моих поступках.

Я почувствовал, как вино стекает по пищеводу в желудок; потом оно проникло в кровь, очищая соки, сражаясь с накопившимися в венах ядами, стабилизируя сердечный ритм, придавая энергию мускулам, проясняя мысли, орошая кишечник. Мои жизненные силы мгновенно умножились в сотню, в тысячу раз. Не знаю, продлевало ли это мою жизнь, но я испытывал то же, что, вероятно, испытывает парящий в небесах ангел.

Я был воодушевлен и полон жизни, мое тело словно утратило вес.

«Почему этот напиток не готовят ради блага всего человечества?» — подумал я.

Остальные трое посмотрели на меня так, будто прочли мои мысли.

— Рамон, почему не все люди богаты? — спросил Канчес и тут же сам ответил на свой вопрос: — Чтобы сохранилось понятие богатства, нужны и богатые, и бедные. Вот в чем теневая сторона добра. Добрый Бог изгнал из рая ангела, который задавал вопросы, и тем самым превратил его в демона. Сам Бог создал зло, а вместе с ним — неравенство: богатых и бедных, силу и слабость, здоровье и болезнь, радость и скорбь. Придумав двойственность, Бог все испортил, разрушив мир, который якобы сотворил.