Ирина Булгакова - Зона. Урок выживания

• Название: Зона. Урок выживания
• Автор: Ирина Булгакова
• Жанр: Научная Фантастика

Здесь свой творец — Зона. И создала по образу и подобию своему. Кто сказал человека? Может, кровосос по образу и подобию. Или контролер. Пожалуй, Красавчик рискнул бы поставить именно на контролера. И будет каждому по вере его. И Красавчику по вере воздалось. И смерть досталась на славу. Мышеловка. Для мыши серой, чтоб много на себя не брала. Хлоп — и нет тебя. И никогда не было. Бросится ли кто-нибудь в Зону, чтобы спасти ему жизнь? Красавчик знал ответ на свой вопрос. И он ему не нравился.

---

Бывший узник крепко связал руки за спиной трясущемуся от страха парню своей же веревкой, так удачно разрезанной в одном месте. Ноги стянул собственным ремнем. Разрезав рукав сталкерской куртки, и так похожей на лохмотья после нападения слепой собаки, Грек вбил парню в горло кляп.

Настолько быстро, насколько смог, Грек натянул на себя комбинезон, мысленно похвалив парня за подходящую фигуру. Живот, правда, выпирал. Но комбинезон тем и хорош — разошелся у пояса и только. Издалека сойдет. Грек сдернул с головы присохшую к ране повязку, навесил на плечо автомат, подобрал валяющийся нож и лезвие.

— Где Макс? — он склонился над парнем. — Сейчас выну кляп — держи себя в руках. Не ответишь — прирежу на хрен. Ну?

— В соседней камере. Там.

— В какой стороне?

— Справа, — парень подтвердил направление кивком головы.

— Посты где?

— У центрального входа в ангар. И с боку, там стена провалена до потолка…

— Понял, — Грек вставил кляп на место. — Я буду еще здесь. Рядышком. Сынок, услышу звук — пеняй на себя.

Парня трясло.

Не до конца уверенный, что поступил правильно — проще было бы парня убить, Грек запер дверь на засов с другой стороны.

Будем надеяться, думал он, что ты один такой добрый тут шлялся поблизости. Сбежавший Очкарик отвлек на себя долговцев, значит, есть надежда на то, что некоторое время будет стоять затишье. Дважды за ночь устраивать шухер — дураков нет.

В слабо освещенном коридоре стояла тишина. Не могли долговцы оцепить весь ангар. Скорее всего, трещины и дыры в стенах остались без должного присмотра. Еще днем, когда его водили к Сэмэну, Грек присмотрел подходящую дыру в стене, в том месте, где лестница с перрона вела в подвал. Кусок бетона обвалился и оттуда торчали ветви вездесущего кустарника.

Долговец не обманул. В соседней камере — правда, для этого пришлось спуститься и подняться по лестнице — действительно обнаружился Макс. Он слепо щурился, разглядывая проводника.

— Тихо, — шепнул Грек, предупреждая вопрос.

Разрезав веревки, стягивающие руки, он вздернул парня за шкирку и поставил на ноги.

— Все, что могу, — он втиснул нож в посиневшие руки. — За мной. И ни звука.

— Очкарик, — не удержался Макс.

— Убью, — коротко отрезал Грек.

В коридоре, по обеим сторонам которого тянулись открытые и закрытые двери, по-прежнему стояла тишина. И в комнате, где Грек оставил связанного долговца, тоже было тихо.

Грек сбежал по лестнице и с ходу вломился в кусты. Вырвавшись наружу, он застыл у стены, чувствуя лопатками холод бетона. Из провала, путаясь в зарослях, вывалился Макс.

Темнота ночи стремительно отступала. Она перестала быть непроглядной. У горизонта проступали очертания леса. Короткое затишье раннего утра нарушали резкие всхлипы болотных жаб.

Счастье могло закончиться в любой момент. Им повезло: дыра, которой они воспользовались, находилась в стороне от входа в ангар. В лучшем случае фора, предоставленная долговцами могла растянуться от пятнадцати минут до получаса. А в худшем все решится сейчас.

Наметив близкую цель — словно ножом срезанные на уровне первого этажа развалины дома, за которыми можно было укрыться, не жалея сил, Грек рванул туда. Только там, вжимая спину в осколки кирпичей, торчащих из стены, он впервые осознал, что у них может получиться. На территории постоянно меняющейся Зоны отрыв минут в пятнадцать дает реальный шанс, а полчаса решают многое, если не все. Никто не спорит — долговцы хорошие следопыты, но Зона изменчива. Никому не дано знать, на чьей она стороне. Сегодняшним утром у Грека имелись основания полагать, что Зона к нему благоволила.

До бара "Сталкер" было рукой подать — но скорее всего туда и подался Очкарик. Кстати, что там долговец говорил о какой-то бабе? С ума они там все посходили. Но каков пацан! Сбежал! Нет, не ошибся в нем Грек, полагая, что из мальца выйдет толк. Ладно, даст Зона — увидятся, тогда и узнает всю правду о побеге.

Чтобы не оказаться в опасной близости от долговцев, идущих по следу Очкарика, проводник взял восточнее бара. Он рассчитывал выйти с Зоны в районе Темной долины. Выход там хуже не придумаешь, по мелководью весьма коварной реки. Грек пользовался этим выходом всего один раз, но воспоминаний хватило на всю жизнь.

По уши в грязи, едва не угодивший в болотную штучку, он тогда вышел на берег, сам похожий на кровососа. С той лишь разницей, что у кровососа щупальца на голове, а он с головы до ног был увешан огромными, лилово-черными пиявками. Твари легко прокусили костюм и добрались до тела. Они не оставили без внимания никакой — даже самый драгоценный участок тела — мужское достоинство. Отчего-то именно этот факт вызвал не приступ жалости к себе любимому, а наоборот — взрыв ярости. Вполне возможно, именно это и спасло ему жизнь.

Срывать пиявок с тела было бесполезно. В таком случае Грек рисковал вообще остаться без кожи и умереть от потери крови. Ему пришлось поочередно прижигать хвост каждой пиявки зажигалкой. Тогда они раздирали шипастые пасти и дохли. Когда Грек избавился от последней, изгибаясь самым немыслимым образом, чтобы снять их с задницы — благо добраться до спины, прикрытой рюкзаком они не смогли, но за шею пара штук все же уцепились — от кровопотери он потерял сознание. Почему он тогда не умер, до сих пор вызывает у него удивление. Однако так было. Он пришел в себя от холода. Его вернула к жизни фляга с медицинским спиртом, которую он всегда носил с собой.

Кстати сказать, с тех пор Грек в голом виде представлял собой весьма любопытное зрелище. Крохотные кружки, наподобие тех, что остаются от банок, поставленных при простуде, только меньше раза в три, шли по всему телу. Не исключая и детородного органа. Его вид, в красных кружках, неизменно вводил супругу в состояние ступора. С тех пор исполнять супружеские обязанности Греку приходилось в темноте.

Когда пиявкам имелась единственная альтернатива валяться в Зоне с прострелянной башкой, Грек выбрал первое. От долговцев не уйти. За кордоном страсти поутихнут. Скорее всего, на них с Максом будет объявлена охота. Но все это после, после.

Грек торопился, беспрестанно наращивал темп, памятуя о том, что каждая минута может стоить жизни. Банально, но факт. Ты мало чего выбираешь, Зона задает темп — касается ли это выброса, или чего другого. Она решает, лежать ли тебе в пыли, пережидая мигрирующую жарку, или бежать без оглядки, харкая кровью от усталости.

Макс мужественно сносил тяготы пути. Ему, в отличие от Грека, которого пальцем не тронули, от долговцев досталось. Левый глаз заплыл, на губах чернели запекшиеся ссадины. Кроме того, он постоянно прижимал руку к правому боку и в этот момент на лице его появлялось страдальческое выражение. Парень быстро выбился из сил, но упрямо шел вперед, выдерживая набранный темп.

Редкий лес, долгое время взбиравшийся в гору, оборвался каменистым спуском. В черной влажной почве, обильно политой недавним дождем выпячивали мокрые бока огромные вывороченные из земли камни. У подножия горы в живописном беспорядке валялись бревна, густо поросшие серебристым мхом. Всюду, насколько хватало глаз, торчали пни, сломанными шлагбаумами клонились к земле поваленные деревья. Бывшая лесная делянка тонула в серо-зеленом ковре, добравшимся и до верхушек уцелевших деревьев. Голые ветви облепили слои лишайника, своеобразного симбиоза мха и водорослей.

Максу тяжело дался спуск. Сам Грек несколько раз оскальзывался на покрытых влагой камнях, с трудом удерживаясь от стремительного падения с кручи. Парню приходилось хуже — он уж не отрывал руки от правого бока. На белом лице выступили капли пота. Он дышал с открытым ртом.

Грек перестал делать вид, что ничего не замечает. Он поймал оступившегося Макса за плечо. Так, поддерживая парня, Грек спустился к подножью горы.

Они миновали делянку и взбирались на холм, поросший густым кустарником вперемешку с тонкоствольными деревьями. Как Грек не отгонял от себя мысли о благополучном исходе, как не отвлекался на Макса, отмечая, как с каждым шагом ему становится хуже и недалека та минута, когда он попросту растянется на земле — и что делать тогда, не тащить же его на себе? Словом, делал все для того, чтобы опасная мысль не возникала в сознании.

И не удержался. Именно в тот момент, когда сорвавшаяся с поводка мысль оформилась в четкую фразу: ай да, Грек, ай да сукин сын! В ту же секунду его спина чуть не поймала пулю, выпущенную из снайперской винтовки. А поймала бы обязательно, если бы Макс не оступился в очередной раз. Грек дернулся в сторону, ухватив парня за руку. Пуля, пробив дыру в сухой древесине, вошла глубже.

Не зря Грек похвалил долговцев, видать, не все лучшие ушли за Очкариком. Минуй они пригорок — их достали бы все равно. Кто-то из преследователей сорвался раньше времени, рассчитывая побыстрее рассчитаться с беглецами, чтобы не взбираться еще и на холм.