Наталия Никитайская - Вторжение Бурелома

• Название: Вторжение Бурелома
• Автор: Наталия Никитайская
• Жанр: Научная Фантастика

---

Лицо отдавало металлической золотистостью, белки глаз светились матовым серебром, зрачки показались мне алмазными, а губы были припорошены рубиновой пылью. Будто ожил эскиз театрального художника, не пожалевшего красивостей для кукольного персонажа. Вот только волосы были как настоящие: седые, пушистые, очень ухоженные. И в посадке головы и в развороте плеч, и в положении рук чувствовалось благородство.

- Жуть! - вырвалось у меня восторженно. - И нисколько не страшно.

- Это кто же боится своего отца?

- Вроде и сериалов не смотрю, а чушь всякая снится, - сказала я сама себе.

- Я тебе не снюсь, - сказал странный гость.

- Ничего себе! - сказала я. - Как это понимать?

- Поймешь потом. Сейчас о главном. Белоглазый перешел черту. Он посягнул на тебя и этого я не могу ему позволить. Не могу и не желаю. Ты моя любимая дочь, и тебя он не получит.

- У меня, между прочим, - сказала я, - есть отец, которого я люблю в меру своих сил, и самозванцы мне противны. Моего отца зовут Николай Александрович...

- Знаю, знаю, - перебил меня старик, хитро сверкнув алмазами, - и он плотник... Вообще-то, я им доволен...

- Ничего себе, - рассмеялась я. - На что вы намекаете? Может, и мать моя - Мария?

- Нет, как известно, Мария - это ты. Я тебе многое дал, и я хочу, чтобы ты сумела раскрыть себя. А Белоглазый тебя погубит...

- Кто он - этот Белоглазый?

- Белоглазый - в вашем мире Бурелом. Мерзкий тип. А про меня - или про сон, если ты считаешь это сном, - держи язык за зубами. Не следует, чтобы Белоглазый раньше времени узнал, что ты под моей зашитой. Вот, возьми, старик подставил ладонь к правому глазу и из него выкатилась как бы слезинка - крохотный алмазик. - Всегда носи при себе и не бойся потерять он не теряется. И прощай, милая. Ты у меня очень хорошая...

"Папа. Это мне сказал папа"... - подумала я. И сны мои на эту ночь кончились. Я спала беспробудно и спокойно до тех пор, пока не прозвонил будильник.

Пробуждение было, как ни странно, безмятежным. Минут пять я понежилась, не открывая глаз, потом потянулась, встала и направилась в туалет. Слегка болел затылок. Вспомнился сон. Чертовщина какая-то!

Мама вышла из своей комнаты:

- Доброе утро. Ты сегодня рано.

- Привет. Отец уже ушел?

- Ну, разумеется. Мы так вкусно позавтракали. Но я еще и с тобой попью чайку.

Сегодня мне не хотелось делать зарядку. Но я приучила себя к ее ежедневности и это было единственное, в чем я никогда не давала себе поблажки. После зарядки я ополоснулась под душем и пошла заправлять постель.

- Все готово, Маша. Иди завтракать, - позвала мама.

- Иду, - ответила я и подняла подушку.

Под подушкой сверкал прозрачный камушек. Я не поверила своим глазам. Положила камень на раскрытую ладонь правой руки. Камень был теплым и постреливал крохотными лучиками. Я зажала ладонь и вышла на кухню.

- Ма, к нам вчера никто не заходил?

- Нет, а что?

Спросить у матери: не сделали ли они мне этот подарок?.. Всего, что они накопили за жизнь, не хватит, чтобы купить такой бриллиант. Я опустила камушек в карман халата.

- Он тебя вчера подвез?

- Кто - он?

- Ну, этот твой поклонник. Во всяком случае, он щедрый, - сказала мама, положив на булку изрядный кусок севрюги.

- Нет, не он. Подвез и проводил до лифта его шофер.

- Дай-то бог, чтобы подольше было так, а то мы за тебя каждый вечер переживаем: что в городе-то делается - страх!

Не хотелось портить настроение ни ей, ни себе, но я-то знала наверняка: это папа - папа переживает, а мама просто не мешает ему в этом занятии. Поела я вкусно и от души. Удержалась только от пирожных - это было бы слишком. Хотела помыть посуду, но мама остановила:

- Я сама помою, иди, занимайся своими делами.

Я возражать не стала. Надо было позвонить Юрке. И для этого требовалось собраться - прошло всего полгода, как я его отревела. Но разговор, как ни странно, получился простым и приятным - как в давние, незамутненные ничем времена.

- Кремль на проводе, - сказал Юрка.

- Не врите, ваши провода давно перерезаны, - ответила я.

- Машка! Машунечка! Снегурочка ты моя!

- Снегурочка?! Юрий Морозыч, боюсь, с этого года я - пас.

- Машенька, не губи!.. - Юрка ломался, но говорил серьезно. - Не губи себя, Маша!.. Тебе наша среда нужна как воздух!..

- Поворот - неожиданный.

- Однако - очевидный.

Я вспомнила наши прошлые елки, припомнила свою нынешнюю работу и вчерашнее "снимай трусы!" и поняла: Юрка, как всегда, прав. Так захотелось ребячьих восторгов, замирающих то от ужаса, то от радости детских мордашек, так захотелось чистоты, что хоть вой!..

- Где и когда репетируем? - спросила я.

- Ну вот, а Валька не верила, что я уговорю тебя в два счета.

- Скорее в два хода, Юрка, и оба - продуманных.

- Машенька, ты золото!..

"Золотом не разбрасываются", - подумала я, но вслух ничего не сказала, потому что поняла: от этой зависимости я успела освободиться.

Записав время и место встречи, я оделась и отправилась к Валерке Черешкову, своему бывшему однокласснику, нынче ювелиру. Жил он в том же доме, что и я, только на соседней лестнице.

- Вот, - сказала я и протянула ему камушек. У Валерки загорелись глаза. Он приглушил телевизор: шла очередная серия "Марианки".

- Тебе не надоело? - спросила я.

- Я же не смотрю, я слушаю, работаю, не разгибая спины, так пусть они надо мной воркуют, все эти "санты-манты", "богатые" и "ракели"... Польза, опять же, имеется. Нет-нет, взгляну на экран и что-нибудь из украшений слижу...

Валерка отвечал мне машинально, он вцепился в мой камушек, колдовал над ним, потом откинулся в кресле и деланно-равнодушно произнес:

- Должен тебя огорчить: простая, хотя и отлично выполненная стекляшка.

Я вздохнула с облегчением. Про "стекляшку" можно и у мамы спросить. "Стекляшка" существенно понижала уровень душевной тревоги.

Валерка протянул мне камень. Я взяла его. Но странно: вместо привычного уже тепла ощутила в ладони неприятное электрическое покалывание. "Уйти?" - подумала я. И покалывание прекратилось. "Впрочем, - подумалось вслед, - кто еще сделает эту работу, если не Валерка, которого я знаю с детства. Не станет же он меня обманывать..." И покалывание возобновилось. "Стекляшка"?..

Валерка смотрел на меня со свойственным ему спокойствием.

- Знаешь, я хотела бы, чтобы к завтрашнему дню ты сделал мне подвеску - вот старое серебряное кольцо...

- А к сегодняшнему вечеру не сделать? - усмехнулся Валерка с явным облегчением.

- Валерочка, я заплачу за срочность бутылкой шампанского.

- Вещь ценная, учитывая близость Нового Года. Ладно, - он прикинул что-то свое, - ладно, приходи завтра в это же время...

Покидала я Валерку с каким-то нехорошим чувством: мне почему-то стало страшно за него.

В маленьком репетиционном зале все уже были в сборе, когда я влетела туда.

Я давно не видела их: и Юрку, и Валю, и Сергея. Их лица, их приветствия, их объятия были так долгожданны и хороши, что я чуть не прослезилась.

- Звезде варьете - наш почет и уважение! - вскричал Серега и сграбастал меня.

- Ручищи у тебя - ты если трактор "Кировец" обнимешь, он рассыплется, а я - девушка хрупкая!

- Но - жизнестойкая! - рассмеялся Серега.

Юра был немного насторожен, но только я могла это заметить, да и настороженность эта сразу исчезла, едва он - тоже ведь знает меня гад увидел мою освобожденность...

- Твоя роль, - протянул он мне несколько скрепленных листков. - Ты Снегурочка, Валентина - Лиска, Серега - Дед Мороз, а я, как водится, Бабка Ежка.

- И усов снова не сбрил!..

- И не сбрею! Я, Баба-Яга, работала в прошлом рентгенологом!..

- Ребята, не знаю, как у вас, а у меня на всю репетицию два часа. Сегодня еще танцкласс и прогон новогоднего шоу, а потом еще работа...

- Да и у нас сегодня день примечательный. Начинаем работу над "Бесприданницей". Старик наш задумал ее специально под Валентину...

Хорошее настроение у меня, как рукой смело. Я посмотрела на Вальку с завистью:

- И молчала!..

- Прости, Машка, артисты - народ суеверный...

- Чего уж там! - отмахнулась я.

- Слушай, - продолжал Юрка, делая вид, что не заметил создавшейся неловкости, - Старик собрал нас и говорит: "Здесь есть даровитые и опытные артистки, но я решил пойти по стопам Протазанова: он взял Алисову совсем молоденькой..." Мы заржали. А он взревел, аки лев: "Да на роль, на роль Ларисы взял, жеребцы!" Ну, а потом объявил, что Лариса в его спектакле достанется Валентине.

- Это здорово, - сказала я, просто чтобы не промолчать, не выдать своего поражения.

"Каждому свое, - подумала я со злостью в свой адрес, - одному - икра на завтрак, другому - роль, о которой можно мечтать..."

Валька выглядела виноватой. Это уж было совсем некстати. Не она виновата в том, что их Старику я, что называется, "не глянулась", а в театре, куда я попала, меня держали на "кушать подано"... К тому же в скором времени театр и вообще распался.

- До сих пор не могу понять, - как будто угадав направление моих мыслей, сказал Серега, - чем ты Старику не понравилась. Иногда мне кажется - характером. Он безошибочно отделяет талант от не-таланта. И тут ты должна была его покорить. Но с той же безошибочностью он видит тех талантливых людей, которые будут поклоняться ему, а в тебе он, видимо, усомнился. Я почему так говорю. Недавно он меня спросил, где ты и что с тобой. Спросил, значит, хорошо запомнил, а он запоминает только ярких людей - тысячу раз проверено...