Филис Хаусман - Роман с натурщиком

• Название: Роман с натурщиком
• Автор: Филис Хаусман
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7721-0048-3

Едва увидев рыжеволосое создание с сапфировыми глазами, Шон Стивенс понял, что именно эту женщину искал всю жизнь. А она, Сирил Адамс, в эту минуту с содроганием бормотала про себя: «Нет! Только не это! Хватит!» Слишком свежо было в ней воспоминание о другом отлично сложенном парне: тот в свое время всласть поизмывался над ее лучшими чувствами, и неизвестно, сколько лет должно пройти, прежде чем осколки сердца склеятся вновь.

Горький опыт оказался полезен, по крайней мере, в одном: осознав, что красивые парни с отличной мускулатурой — ее рок, Сирил дала обет никогда впредь не уступать этому искушению судьбы и до сих пор держалась на высоте. До сих пор — это все-таки пять лет… И хотя на своем пути она сталкивалась с множеством красивейших мужчин, ни разу не нарушила своей клятвы.

Но сейчас… Никакие обеты и заклинания уже не помогут ей, потому что это — любовь! Да, самая настоящая любовь — бывает же такое! — с первого взгляда…

---

— Не знаю… Я купила этот дом год назад, но ему уже двадцать пять лет и он сменил множество хозяев.

— Гм! Тогда у нас с этим домом много общего, — усмехнулся Шон.

— В каком смысле? — спросила заинтригованная Сирил.

— Например, у каждого из нас за плечами четверть века, — откликнулся Шон.

— А что касается кофе… — Он скривил губы и сделал второй глоток. — Вкус, конечно… интересный. Какая-нибудь особая смесь разных сортов?

И он аккуратно вылил в раковину все содержимое чашки.

— Особая смесь? — нервно переспросила Сирил, думая совершенно о другом. — Вряд ли. Откуда? Обычная банка, стоит в шкафу уже месяц — для тех, кто захочет кофе…

Двадцать пять лет! Сирил едва не рассмеялась в голос. Да он же совсем дитя!.. Проблем никаких. Неужели она — опытная, умудренная жизнью женщина двадцати семи лет — не справится с этим сосунком?

Шон неторопливо подошел к встроенной в стенку книжной полке и принялся рассматривать книжные корешки, кассеты и компакты с записями классической музыки.

Сирил забарабанила пальцами по ручке кресла. В конце концов, она пошла на эти унизительные условия не для того, чтобы выслушивать его лицемерные похвалы ее вкусу и прочая… Она кашлянула.

— Как ты насчет того, чтобы подняться в мастерскую и приступить к работе? — спросила она звенящим от скрытой злости голосом.

Излучая веселое добродушие, Шон повернулся к ней и снизошел до согласия.

— Правильно, пора и за работу. Чем скорее приступим — тем скорее я получу причитающееся мне вознаграждение. — Он бросил взгляд на часы, плотно сидевшие на его сильном запястье. — Сегодня впервые в жизни буду пунктуален. О, я весь трепещу от предвкушения!

Сирил свирепо развернулась и быстро зашагала наверх. Шон неспешно последовал за ней.

«Черт бы побрал его с его проклятыми условиями!» — бушевала про себя Сирил. Когда над тобой дамокловым мечом висит угроза поцелуя, можно ли вообще нормально работать?

— Можешь переодеться вот за этой ширмой! — Сирил почти швырнула ему его темно-синий комплект.

Шон исчез за деревянной перегородкой, и Сирил заставила себя отвести взгляд в сторону и заняться другими делами. Она закрепила лист бумага на мольберте и начала набрасывать указания для офсетной печати на краю листа.

Хотя она обычно использовала для рисунка лишь белый и черный мелки, некоторые из рисунков печатались на тонированной бумаге, и для того чтобы репродукция как можно точнее воспроизводила оттенки оригинала, она делала эти пометки…

— Ты все еще не готов, Шон? — Сирил вдруг спохватилась, что прошло чертовски много времени.

— Ха, Сирил! Они на меня не лезут, — долетел до нее приглушенный голос. — У тебя нет комплекта размером побольше?

— Что за ерунда! Они не могут не подходить тебе! У Тома Кошински твой размер, и ему все было впору. Ну-ка выйди, поглядим, в чем дело. — Она подошла к ширме и постучала по ней. — Ты в приличном виде?

— Смотря что под этим понимать… — последовал загадочный ответ.

Сирил взорвалась:

— Черт возьми, Шон, неужели ты не понимаешь, что мы теряем драгоценное время?! Мне придется заканчивать работу взмыленной, если мы сейчас же не приступим!.. — Она так ударила по ширме кулаком, что та чуть не опрокинулась.

На свет Божий вышел одетый в соблазнительное белье золотокожий великан.

— Хорошо, Сирил, хорошо, я уже здесь, сама посмотри.

Он оказался прямо напротив нее, так что кроме его необъятной груди Сирил ничего толком не могла увидеть.

Она бросила взгляд вверх: переливчато-синяя материя и в самом деле сидела в обтяжку на его могучем торсе.

— Ничего страшного, Шон. Лучшего для рекламного эскиза и не придумаешь! Это именно то, что нужно.

Она отступила на шаг и продолжила свой критический осмотр. Футболка зауживалась на его тонкой талии, захлестнутая на бедрах боксерскими трусами.

— И трусы идеальной… э-э… длины.

Он и в самом деле отличался по комплекции от Тома Кошински! Майка, сидевшая в обтяжку, и трусы, тесные для мощных бедер и средоточия мужественности, производили совершенно иное впечатление.

Полоска темно-синей материи деликатно прикрывала бедра, но Сирил почему-то поспешила потупить глаза. Правда, она тут же опомнилась и окинула взглядом его длинные золотистые, покрытые светлой растительностью ноги — такие же совершенные, как и весь Шон.

«Очнись, Сирил! — одернула она себя. — Хоть ты не стой разинув рот!»

— Я так и думала, что это твой размер, — подытожила она, словно со стороны слыша свой голос, и тут же про себя простонала: «О Господи, сама не ведаю, что говорю!»

Она резко повернулась в сторону, чтобы Шон не заметил румянца, выступившего на ее щеках.

— Я рад, Сирил, что тебя устраивают мои размеры… — с веселым намеком заметил Шон, но Сирил едва услышала его слова.

— Будь добр, сядь вон на те ступеньки, Шон, — попросила она и жестом показала на застеленную ковром лестницу.

Потом она взяла карандаш и властно указала, какое положение должны занимать его ноги и руки.

— Отлично, Шон! Теперь пару минут посиди не двигаясь, чтобы я могла сделать набросок твоих пропорций. Меня интересует твой размер… я имею в виду рост… Мне нужно дать информацию для типографии.

Сирил снова покраснела, словно сказала какую-то непристойность. «Я что, девчонка? — разозлилась она. — Или действительно это классическая фрейдовская оговорка…»

Она решительно взяла себя в руки и объявила:

— Минуту, я включу магнитофон! Мне лучше работается под классическую музыку, да и время летит быстрее.

— Понятно, понятно… Сто девяносто девять.

— А? Что?

— Один метр девяносто девять сантиметров. Ты спрашивала про мой рост: он тебе нужен для типографии — ты так сказала.

— Ах да, сп-пасибо. — Странным образом даже его услужливость выбивала сегодня Сирил из колеи. — Э-э, у меня здесь только Равель и Дебюсси. Надеюсь, они не нагонят на тебя тоску? Во время перерыва я посмотрю — может быть, найдется что-нибудь и на твой вкус.

«С чего это я впадаю в снобизм? — подумала она. — Оборонительный рефлекс?»

— Для меня что Бах, что рок — один черт, — дружелюбно откликнулся Шон. — А в перерыве я и так получу все, что мне надо.

Сирил, скрипнув зубами, ткнула пальцем в клавишу портативного магнитофона, стоявшего на рабочем столе, и принялась за работу. Трудно было придумать что-нибудь более контрастное: мягкие импрессионистские волны прелюдий Дебюсси и жесткие, резкие линии, которые она свирепо чертила на листе бумаги.

Но вот она уже забыла обо всем постороннем, ловя на глаз пропорции его большого тела.

— Порядок, Шон! Я схватила пропорции, то есть основные соотношения размеров. Теперь, если хочешь, можешь двигать головой, только держи плечи прямо.

Увлеченная мощью и силой его сочленений, Сирил вся ушла в рисунок, а потом принялась за отделку деталей одежды, ладно сидевшей на великане.

Она не замечала пристального, если не сказать больше, взгляда Шона: за мольбертом она забывала обо всем, кроме дела. Впрочем, чем ближе к завершению была работа, тем сильнее начинало одолевать ее беспокойство — но уже иного рода.

Задуманное не получалось. В этом она еще раз убедилась, бросив последний беспристрастный взгляд на рисунок. Раздосадованная, она собралась было немедленно начать все заново, когда спохватилась, что уже около девяти, и Шон заслужил право пусть на кратковременный, но отдых.

Ее охватила безудержная паника, потому что он заработал и кое-что еще помимо отдыха. Руки затряслись от ужаса, и она вспомнила, что две ночи практически не спала.

Положенный час, запись на кассете и время безнаказанного труда истекли одновременно — вместе с боем настенных часов на нижнем этаже, «Отступать некуда, Сирил, — сказала она себе. — А раз так — нечего оттягивать худшее».

Шон тут же расслабился, выйдя из позы, которую терпеливо держал сорок пять минут. Он встал, заполнив собою обширное пространство мансарды, потянулся так, что руки его едва не задели скос потолка.

— Ты еще не надумал начать карьеру натурщика? — спросила Сирил, пытаясь сразу взять инициативу в свои руки. — Ты не сдвинулся ни на сантиметр! Из профессионалов лишь единицы смогли бы проявить столько терпения и выдержки, и вообще…

В следующую секунду она оказалась в ловушке его рук. Большим пальцем правой руки Шон приподнял ей подбородок.

— Время летит совершенно незаметно, когда смотришь на такую красавицу и предвкушаешь возможность полакомиться ее устами, — сообщил он, в полном соответствии с договором припечатывая ее рот.

Сирил все утро готовилась к тому, чтобы ни словом, ни звуком не выдать во время этой пытки своих истинных чувств, но сейчас все ее благие намерения разлетелись в прах. Легкая, почти невесомая бабочка его поцелуя спорхнула с ее губ раньше, чем она успела как-то среагировать на пронзившую ее тело волну наслаждения.