Дарья Донцова - Всем сестрам по мозгам

• Название: Всем сестрам по мозгам
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57560-2

Хорошо, когда тебя зовут Татьяна Сергеева, – дам с такими данными пруд пруди! Вот Танюша и прибыла в особняк фокусника Мануйлова под видом своей тезки – скромной преподавательницы, получившей приглашение от циркача. Чародей зазвал к себе уйму гостей – претендентов на его нехилое наследство! Якобы старичок собирается отойти в мир иной, вот и готов передать миллионы в хорошие руки. Но хозяин весьма не прост! Тане удалось подслушать, как Мануйлов сразу двум гостьям по очереди поведал, что он их отец! Маг слезно просил вернуть некие книжечки с золотыми страницами, которые у него коварно похитили мамаши внебрачных дочек. Дальше – хуже: Татьяна обнаружила одну из претенденток в фонтане с пробитой головой… А вскоре она и сама услышала шокирующее признание: ее настоящий отец не кто иной, как дворецкий Мануйлова Карл!

---

– Это мой дед и его жена. Единственные семейные снимки, оставшиеся у меня. Не теряю надежды когда-нибудь узнать, как звали моих родственников.

Во мне некстати проснулся сотрудник особой бригады:

– Эти люди выглядят как представители дворянского сословия, а вы говорили, что появились на свет в небольшом подмосковном селе в семье алкоголиков.

Сергей Павлович резко повернулся ко мне.

– Татьяна, начиная с тысяча девятьсот семнадцатого года дворянство планомерно уничтожалось большевиками. К управлению государством пришли кухарки, затем их потомки. Как все малообразованные люди, они хотели побыстрее забыть о своем холопском происхождении, поэтому расстреливали тех, кому ранее служили. Полагаю, мои дед и бабка попали в горнило революции, а их дети и внуки не смогли противостоять обстоятельствам, сломались, начали спиваться и докатились до грязной избы в убогом селе. Увы, сей путь прошли в социалистической России многие некогда богатые и знатные люди. У меня в жилах течет мало рабоче-крестьянской крови.

– Как вы это определили? – удивилась я. – Рассказать вам о вашей семье было некому.

– Генетика, мой друг, – чуть снисходительно улыбнулся хозяин дома, – она говорит без слов. Покажите свою руку.

Я удивилась, но положила кисть на стол.

– Вот у вас предки, похоже, были пролетариями, – объявил Мануйлов.

– Вовсе нет, – с легким злорадством возразила я.

– И кто же ваши батюшка с матушкой? – осведомился Сергей Павлович.

По моей спине пробежала волна озноба.

– Папа, Андрей Хрюкин, пел на эстраде, исполнял советские патриотические песни. Мама тоже актриса. До моего рождения она работала в цирке с номером «девочка-каучук» – гнулась в разные стороны, складывалась буквально вчетверо, если не вшестеро, могла улечься в небольшую коробку. Публика восторженно встречала Зою Сергееву. Особый успех имел ее номер с воздушным шариком. Мама делала стойку на руках, перегибалась в пояснице и замирала в этой позе. Потом ассистент подавал ей лук, она ногами натягивала тетиву и стреляла в воздушный шарик, который на противоположной стороне арены держал помощник.

– Неужели попадала? – полюбопытствовала Жанна.

– Всегда! – гордо воскликнула я. – Ни одного промаха!

– Снайпер, блин, – пробурчал Леонид Реутов. – Какой только ерундой бабы не занимаются.

Я тут же обиделась.

– А вы попробуйте! Думаю, не сможете и при помощи рук справиться с луком. Это только кажется, что тут ничего сложного нет, а на самом деле необходимы ежедневные тренировки и талант.

Мануйлов рассмеялся.

– Татьяна, неприятно вас разочаровывать, но то, о чем вы рассказали, является простейшим, примитивным фокусом. Вашей многоуважаемой матушке не надо было обладать талантом Робин Гуда и шлифовать свое мастерство стрелка по десять часов в сутки. Шарик лопался при любом раскладе, даже в случае промаха.

– Почему? – не понял Николай.

– У ассистента была маленькая иголочка, которой он его и прокалывал, – пояснил хозяин. – На самом деле в этом номере главная роль отводилась помощнику, потому что тот должен ткнуть в шарик в нужный момент, ни на секунду раньше или позже. И еще от него требовалось правильно встать на сцене, чтобы зритель не заметил, куда в реальности попала стрела.

– Моя мама была гениальной акробаткой, – сердито произнесла я. – Она умерла, некрасиво обвинять покойницу в мошенничестве. И если вы полагаете, что легко выступать с номером «каучук», то сядьте на шпагат или сделайте элементарный мостик.

Мануйлов прижал обе руки к груди.

– Друг мой! Ни в коей мере я не хочу умалить талант Зои Сергеевой. И я действительно не сумею выполнить ни одну из гимнастических фигур, давно, увы, потерял хорошую физическую форму. Да я и на одной ноге не устою!

– Я тоже, – захихикала Жанна. – Мигом свалюсь и отобью задницу.

Леонид покраснел и дернулся, Жанна ойкнула и уставилась на супруга. Похоже, тот сейчас больно пнул под столом жену.

– Но мы слегка отвлеклись, – сказал Сергей Павлович, – речь шла о происхождении человека, а не о его профессии. Татьяна, пусть ваши маменька и папенька преданно служили искусству, но посмотрите на кисти своих рук.

– А что с ними не так? – фыркнула я.

Лицо Мануйлова озарилось улыбкой.

– Прекрасный маникюр, кажется, он носит название французского, очень элегантно. Но, Татьяна, у вас широкая кость, короткие пальцы, ладонь квадратная. Ногти тщательно опилены, им придана миндалевидная форма, хотя, полагаю, до похода в салон ваши коготки были не особенно изящны. Такие руки свидетельствуют о том, что поколения ваших предков занимались тяжелым физическим трудом, например, копали землю, таскали мешки или ковали железо. Пусть Зоя и Андрей выступали на эстраде, но у них были родители. Кто ваши дед и бабка с материнской и отцовской стороны?

– Не знаю, не встречалась с ними, – ответила я.

– А у меня другие ручки, – просюсюкала Анна. – Вот, гляньте, запястье, как у цыпленка!

Она вскочила, обогнула стол и положила свою ладошку возле моей.

– М-да, вы смотритесь вместе, как орангутанг и птичка, – бестактно брякнула Жанна.

Я быстро спрятала руку под столешницу, Анна радостно захлопала в ладоши.

– Значит, я благородных кровей.

– Или из стаи воров, – неожиданно высказался Николай.

Гламурная красотка сделала обиженную гримаску.

– Почему? Я не беру чужое.

– Ты нет, а вот твои предки могли тырить из карманов раззяв кошельки, – с серьезным видом продолжал Николай. – Для такого бизнеса как раз нужны крошечные, проворные лапки. Ну прям как твои.

– Простите, можно чаю? – подала голос дама неопределенных лет, сидевшая по левую руку от Жанны.

– Конечно, Раиса Ильинична. О, нам не подали питье! – спохватился хозяин, взяв телефон, лежавший возле его тарелки. – Карл, где же чай?

Спустя пару секунд дубовая дверь столовой медленно растворилась, и появился мужчина пенсионного возраста, на нем были черный костюм, белая рубашка и ярко-синий галстук. Пиджак оказался явно велик ему, а брюки, наоборот, коротки, а обут слуга был не в ботинки, а в мягкие, сильно разношенные тапочки. В руках он держал поднос.

– Чай подан, – торжественно объявил он. – Куда положить чайник?

– Его лучше поставить, – захохотала Жанна.

Глаза слуги забегали из стороны в сторону, и он повторил:

– Куда чайник деть?

Сергей Павлович поджал губы, затем ровным тоном произнес:

– Карл, налейте гостям напиток.

Лакей округлил глаза, шагнул вперед, зачем-то обогнул стол, встал позади меня, и я ощутила исходящий от него запах ванили. Слуга неожиданно оглушительно чихнул. В то же мгновение по моей спине потекла вода.

– Простите… умоляю, извините… я не нарочно, случайно пролил… – забормотал Карл, – не понимаю, как это вышло, сейчас вытру…

– Боже, он обварил ее кипятком! – закричала Анна.

– Нет, нет, – бубнил слуга, – чаек холодный, даже приятно в этакую жару остудиться. В столовой-то душно. Сергей Павлович болеет, кондиционера у нас нет, чтобы он не простудился. Никакого ожога не будет, получилось что-то вроде приятного душа.

– С сахаром и лимоном, – захихикала Жанна.

– Нет, там просто заварка, – возразил Карл.

Я пошевелила лопатками, пытаясь отлепить намокший шелк от спины. Затем тяжело вздохнула. Насколько знаю, следы от чая не отстирываются, значит, прощай, красивая блузка цвета слоновой кости, придется ее выбросить.

– Пожалуйста, не сердитесь, – взмолился слуга, глядя на меня. – Хотите, подам вам кофе?

– Она просто мечтает о капучино, – язвительно высказалась Реутова, – его надо вылить Маше на юбку, для симметрии.

– Меня зовут Таня, – поправила я.

– Прости, кисонька, – улыбнулась Жанна. – Маша, Клава, Рая, Таня… Вечно я деревенские имена путаю.

Сидевшая напротив Реутовой Раиса Ильинична отложила вилку и посмотрела на хозяина.

– Сергей Павлович, почему вы молчите? Велите вашему домработнику… Ой! Что с ним?

Я взглянула на хозяина, вмиг забыла про испорченную блузку и бросилась к нему.

– Вам плохо?

Мануйлов попытался сделать вдох, потом начал странно дергать рукой, явно желая достать что-то из кармана пиджака, но трясущиеся пальцы не слушались. Я быстро залезла в его карман, вытащила ингалятор, поднесла ко рту Сергея Павловича и нажала на верхнюю часть прибора. Раздалось короткое шипение. Хозяин дома втянул в себя воздух, расслабился, взял у меня лекарство и прохрипел:

– Спасибо, Татьяна, вы очень догадливы.

– Вообще-то я не отличаюсь большой сообразительностью, – улыбнулась я, – но одна из моих знакомых астматик, поэтому я поняла, что с вами происходит. А если у человека проблемы с дыханием, он непременно носит при себе ингалятор.

– Очень вам благодарен, – повторил Мануйлов. – Карл, что случилось? Ты меня взволновал до припадка! Прекрасно знаешь, что чуть я понервничаю, и астма душить начинает.