Пол Бродёр - На Багамах

• Название: На Багамах
• Автор: Пол Бродёр
• Жанр: Современная проза

---

Здесь тайный мир его мечтаний — ярко освещенная арена, на которую собираются за добычей хищники всех мастей, включая его самого. Здесь, оставив солнце за спиной, сдвинув козырек пониже на солнечные очки, он озирает лабиринт света и тени, что расстилается перед ним, присматривается к малейшему движению в ковре морской травы, закрывающем дно, ждет — вот–вот серые тени проступят на прогалинах голого песка, — изучает мелкие ямки в песке — там его добыча недавно искала пищу, — старается не забыть, что малейшее противотечение взъерошенной ветерком поверхности воды, мельчайшая рябь — уже могут предвещать появление рыбы.

В этот день, тем не менее, сосредоточенность его направлена на совсем другое. Внутренний взор его скован, он никак не может оторваться от роскошной груди Беатрис, от ее изящных бедер — такое тело вдохновило бы и Микеланджело. Пытаясь выбросить ее из головы, он возобновляет наблюдение за водой впереди, как раз когда плоская траектория закатного света бликует на серебристых хвостах нескольких рыб–лисиц, зарывшихся головами в песок в пятидесяти ярдах от него. Хвосты подергиваются и исчезают, оставив на поверхности лишь легкую волну, нервное мерцание — оно мечется из стороны в сторону, но неуклонно приближается.

Фаустман ждет, пока эта трепетная полянка не окажется футах в шестидесяти от него, быстро взмахивает удочкой, выдергивает в воздух «розового чарли», которого все время держал большим и указательным пальцами, и, попустив лесу еще одним лишним замахом, отправляет наживку в воду. Та попадает в самую сердцевину едва различимой суматохи, от которой не отрывается его взгляд. Вскипает тревога, хорошо слышится плеск. Спутные струи испуганных рыб разлетаются по остекленевшей отмели — по зеркалу, в котором Фаустман воображает Беатрис, поддающуюся всевозможным обольщениям на вилле греческого магната.

* * *

Он только что вышел из душа и вытирается, когда звонит телефон. Это Беатрис — она от него в паре миль, но из–за треска статики, постоянно прерывающей связь на островах, кажется, что говорит с другого континента.

— Видели бы вы там самого себя, — говорит она ему. — Похожи на одну из тех цапель с негнущимися шеями. Мы с Мефом наблюдали за вами в его телескоп из беседки.

— С Мефом? — переспрашивает Фаустман.

— С моим хозяином. Меф — это сокращенно Мефисто, а Мефисто — сокращение его настоящего имени, которое все равно слишком длинное. Я рассказала ему, как вы в своей лаборатории импортируете и выращиваете кораллы. Ему интересно с вами познакомиться. Говорит, что вы можете быть как раз тем человеком, который ему нужен.

— Зачем он хочет со мной встретиться? — спрашивает Фаустман, хотя сердце его подпрыгивает от возможности увидеть ее снова.

— Меф планирует обустраивать остров, поэтому скупает здесь участки и сажает пальмы. Он хочет с вами поговорить о спасении рифов — чтобы можно было доставить сюда судно со стеклянным дном и привлекать ныряльщиков. А кстати — что вы делаете? Я имею в виду — прямо сейчас?

— Прямо сейчас я вытираюсь, — отвечает Фаустман.

— Ммммм, — тихо произносит Беатрис. — Давайте попробуем еще немного свободных ассоциаций. Назовите слово. Любое слово.

— Полотенце, — говорит Фаустман, завязывая его на бедрах.

— Мокро?

— Целиком.

— Твердо?

— Что?

— Опустите глаза, глупенький.

— Ну–у…

— Хотите порыбачить?

— Да, — хрипло отвечает Фаустман.

— Тогда держите удочку наготове, я сейчас приеду.

Ожидание — сплошная агония, лихорадочное предвкушение, в котором взлеты чередуются с падениями. Пытаясь сохранить спокойствие, Фаустман наливает себе барбадосского рома, залпом проглатывает половину и вяло опускается на диван. Обрушилась тьма. Воздух, пульсирующий в окне коттеджа, тяжел от аромата жасмина и ночного эхиноцереуса.

Через двадцать минут входит Беатрис — на ней прежние сандалии на каблуках, розовато–бежевые брюки из шелка–сырца, голубая хлопковая майка–безрукавка и неудержимая улыбка.

— Послушайте, если мы с Мефом разыграем эту штуку так, как нужно, она может изменить всю нашу жизнь! — восклицает она.

Фаустман смотрит на нее так, точно она — привидение со страниц одного из тех журналов, которые он читает, когда ходит в парикмахерскую.

— Вы о чем?

— Я о деньгах. О куче денег. Мне хватит послать к черту свой журнал и сделать кино. А вам хватит на то, чтобы и дальше спасать свои коралловые рифы.

— Слишком неправдоподобно все как–то. Что нам для этого нужно сделать?

— Подробности Меф вам растолкует завтра вечером. Он приглашает вас на ужин.

— Об этом парне здесь ходят разговоры. О том, что он тут затевает.

— Чем бы оно ни было, я уверена: это будет на пару шагов опережать всех остальных. Когда я уходила, он по телефону двигал идею освоения рифов министру морского чего–то в Нассау.

— Быстрый парень, а?

— Я же говорю — на два шага впереди.

— А вы уверены, что здесь нет никакой ловушки?

Беатрис носком сандалии приподнимает с Фаустмана полотенце и бросает быстрый взгляд на его съежившуюся эрекцию.

— Ловушка только в том, что нам с вами можно будет вместе проводить на Багамах много времени.

Фаустман вспоминает тоску своей институтской жизни, воображает жизнь на Багамах с Беатрис и понимает то, что, должно быть, чувствовали алхимики, когда удавалось смешивать эликсиры, обещавшие превратить простые металлы в золото.

— Подумайте, как нам будет весело.

Фаустман думает, как им будет весело, и чувствует, как крепнет под мокрым полотенцем.

— Помяните мое слово, — говорит Беатрис, — вам понравится со мной.

Фаустман смотрит, как она сбрасывает сандалии, спускает брюки, переступая с ноги на ногу.

— Это предварительный просмотр, — объявляет она, оттягивая большими пальцами резинку трусиков, скатывает их с великолепных ягодиц, опускает ниже колен и роняет на лодыжки.

Фаустман откидывает голову назад и допивает ром, точно глотая приворотное зелье. Отбросив трусики пальцами ноги, Беатрис опускается перед ним на колени, залезает под полотенце и берет его в руку. Фаустман закрывает глаза — неужели это действительно происходит?

— Начало сеанса, — бормочет она и зарывается в него глубже.

* * *

К тому времени, как Фаустман просыпается на следующее утро, его страсть к изучению береговых отмелей сменяется желанием продолжить глубоководные приключения с Беатрис. Они возобновляются немедленно и продолжаются весь день, а вечером маршруты экспедиций доводят (его, по крайней мере) до ненанесенных на карты глубин: он идет на ужин к Мефисто. Появляется он в восемь — по дорожке, обсаженной алламандами и синими бенгальскими трубами, его подвозит Сержант. Дверь открывает стройная, как манекен, жена Мефисто Марго — только что из Парижа. С нею рядом — Беатрис, подставляет Фаустману щеку для поцелуя. На обеих женщинах полупрозрачные наряды, под которыми, как видно, ничего больше нет.

— Какая роскошная ночь, — говорит Беатрис. — Мы накрыли у бассейна.

Грек — огромное туловище упаковано в махру — возлежит на ротанговой лежанке в мелком углу бассейна. В приветствии он поднимает лоснящиеся пальцы от блюда с горой жареных креветок и салсы. На лице его, непостижимо лисьем и андрогинном одновременно, — вялая улыбка. Рядом лежит видеокамера

– Bienvenue a notre pecherie[1], — произносит он, указывая Фаустману на ведерко со льдом и бутылку шампанского. — Беатрис нам рассказывает, что вы — ученый и спортсмен.

– Un savant sportif[2] — с понимающей улыбкой добавляет Марго.

Фаустман наливает себе бокал «Дом Периньон».

— За божественную Беатриче, — поднимает бокал он.

– Comme il est galant[3] — хрипловато шепчет Марго.

— Моя жена отдает должное вашему обаянию, — говорит Мефисто. — А я — вашим стараниям сохранить коралловые рифы. Я так понял, что вы пишете об этом новую книгу? Вашу предыдущую я получил сегодня «Международным Экспрессом». Поразительнее всего ваш образ кораллов как океанских тропических лесов.

Фаустман, редко встречающий людей, знакомых с его работой, польщен до такой степени, что умудряется пробормотать несколько робких слов признания и благодарности.

— Но это же мы должны вас благодарить! — говорит Мефисто. — Нам нужно знать, что следует делать, чтобы спасти рифы, окружающие наш прекрасный остров.

Такие разговоры Фаустману как раз по душе.

— Для начала, нужно остановить стоки с дорог — от него вода замучивается и мешает процессу фотосинтеза. Во–вторых, нужно найти способ убедить местных рыбаков не пользоваться «хлороксом», чтобы глушить люциана и морского окуня, и выцарапывать лангустов из расщелин в кораллах. И, наконец, нужно найти тех, кто готов будет выращивать здоровые кораллы в резервуарах и прививать их на умирающие рифы.

— Первая проблема будет решена, когда я проложу настоящую канализацию и построю очистную станцию, — отвечает Мефисто. — Вторая — когда все рыбаки острова будут работать у меня. А третью может решить такой человек, как вы.