Элеонора Глин - Причуды любви

• Название: Причуды любви
• Автор: Элеонора Глин
• Издательство: Профит
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87443-13-X

Представленные в книге два романа английской писательницы Элеоноры Глин написаны в лучших традициях «дамских романов», но даже среди них выделяются особенной динамичностью и увлекательностью повествования. Их героини — совершенно необыкновенные и по своей внешности, и по характеру, и по судьбе женщины и так же своеобразны мужчины, аристократы не столько по происхождению, сколько по своему душевному благородству.

Как часто бывает в произведениях этого жанра, гордость, ревность и взаимное непонимание воздвигают, казалось бы, непреодолимую преграду между пылкими сердцами, но страстная любовь в конце концов сметает все препятствия и, хотя и причудливыми путями, приводит героев к счастью.

---

И Тристрам вдруг вспомнил, что в тот самый день он тоже видел Зару, когда их автомобили промчались мимо друг друга, и что она тогда не уехала в Париж. И им снова овладели тяжелые подозрения.

Лаура пришла в полный восторг. Она не понимала, почему Тристрама так взволновали ее слова, но что он был взволнован — не вызывало сомнения. Поэтому она решила, что нужно продолжать ту же тему.

— У нее, может быть, есть сестра? Потому что чем больше я припоминаю ту даму, тем более меня поражает это сходство. Я помню, что тогда заинтересовалась еще и потому, что мужчина, разговаривавший с ней, был необыкновенно красив, а я, как вы знаете, дорогой мой, всегда имела пристрастие к красивым мужчинам…

— Зара — единственная дочь у своих родителей, — сказал Тристрам и подумал: «На что, собственно, намекает Лаура?».

— Но в таком случае у нее есть двойник, — рассмеялась Лаура. — Я наблюдала за этой парой целых десять минут, так как ждала свою горничную, которая должна была встретить меня. Поэтому ошибиться я не могла.

— Это очень интересно, — холодно заметил Тристрам.

— Может быть, я только ошибаюсь во времени и это было до ее отъезда в Париж, — продолжала Лаура. — А разговаривала она, возможно, с братом, — и Лаура опустила глаза, многозначительно улыбаясь.

По мере того как уколы Лауры становились все ядовитее, Тристрам приходил все в большую ярость, но гнев его обрушился на нее же. Лаура ошиблась в расчетах. Ей смертельно хотелось, уязвив Тристрама, вернуть его затем себе, но она была недостаточно умна, чтобы понять, что заставлять его ревновать жену — плохой способ для достижения этой цели.

— Я не понимаю, зачем вы клевещете, Лаура, — презрительным тоном сказал Тристрам, — все, что вы говорите, не производит на меня никакого впечатления. Я обожаю свою жену и знаю решительно все, что она делает.

— Ах, бедняжка, он рассердился! Ну, ну, не ревнуйте, я не буду больше вас дразнить, — рассмеялась Лаура. — Но какой гениальный муж — он знает все, что делает его жена! Да вас, милый мой, надо поставить под стеклянный колпак и показывать в музее! — и Лаура встала, и ушла.

У Тристрама было сильнейшее желание убить кого-нибудь, но он даже не знал, кого — может быть, этого иностранца, Мимо? Да, пожалуй, его! Имени-то его он, во всяком случае, не забыл. Если бы ему не мешала гордость, он сейчас же подошел бы к Заре и попросил все ему объяснить. Это было бы вполне естественно, и если бы он поступил так, как подсказывало ему чувство, все недоразумения давно бы кончились. Но он был слишком упрям, слишком оскорблен и слишком влюблен, чтобы поступить таким простым образом. В нем была оскорблена честь Гвискардов, и она, как все глупые предрассудки, заставляла его страдать больше, чем сам проступок Зары.

Поэтому когда муж и жена, одетые к обеду, снова встретились, они были еще более чужды друг другу, чем когда-либо раньше.

На сей раз Тристрам не стал дожидаться стука в дверь горничной своей жены, а вышел в коридор и сделал вид, что рассматривает картины. И когда он стоял там, сжав губы, леди Анингфорд вышла из своей комнаты и подошла к нему. Она удивилась, застав его тут: ведь ее собственный муж в первое время их супружеской жизни не оставлял ее одну ни на минуту.

Из двери выглянула Генриетта, тотчас же исчезла, и за ней появилась Зара. И хотя она была очень нарядна в своем светло-сером платье с жемчугом на шее, и Тристрам, и леди Анингфорд оба заметили, что глаза у нее были утомленные и в них таилось страдание. Вспомнив просьбу Ворона быть с ней поласковее, леди Анингфорд взяла ее под руку, и, приветливо разговаривая, повела в гостиную.

ГЛАВА XXVI

В то время как для этой молодой пары вечер проходил так печально, для леди Этельриды и Френсиса он был совсем иным. На этот раз финансист за обедом не сидел рядом с хозяйкой, но если мужчина умеет пользоваться обстоятельствами, а женщина помогает ему в этом, то они легко могут найти случай остаться вдвоем.

Поэтому вышло так, что, не покидая своих гостей, леди Этельрида отошла в амбразуру окна в картинной галерее, где собрались все остальные гости, и разговаривала там со своим новым интересным другом, а что он становился для нее другом, она чувствовала, Он, казалось, удивительно все понимал, был так спокоен, ровен и сдержан, и при этом в нем чувствовалась сила и могучая воля.

Это благодаря его стараниям гости собрались в картинной галерее — он знал, что в длинном узком помещении гораздо легче отделиться от компании, чем в гостиной.

— Почему у Зары сегодня такой печальный вид? — спросила леди Этельрида. — За обедом я смотрела на нее и удивлялась выражению ее глаз — взгляд их был страдальческим…

Френсис нахмурился; в последнее время он был так поглощен собственными интересами, что ему некогда было замечать выражение глаз своей племянницы. Если же в ее глазах была какая-то особенная печаль, то, значит, она получила тревожные известия о здоровье Мирко. И Маркрут мгновенно решил не говорить леди Этельриде об этом. Доктор Морлей предупредил его, что конец болезни Мирко может быть только один, а если Мирко умрет, то зачем говорить о нем и раскрывать таким образом позорную семейную тайну? И Маркрут медленно ответил:

— Есть кое-что, что иногда ее тревожит, но это скоро пройдет, не обращайте внимания.

И леди Этельрида, недоумевая, перевела разговор на другую тему.

— Могу ли я передать вам книгу завтра утром, до отъезда на охоту? — минуту спустя спросил финансист. — Завтра ведь ваш день рождения, и все гости не преминут, конечно, воспользоваться этим случаем, чтобы сложить свои дары к вашим ногам. Я хотел сделать это сегодня, после обеда, но не смог, потому что мы с вашим отцом слишком долго играли в карты. Завтра же я ожидаю еще несколько книг, которые мне бы хотелось вам подарить.

— Это очень мило с вашей стороны. А мне хочется показать вам свою гостиную, чтобы вы убедились, что у ваших книг будет достойное помещение.

— Когда вы мне разрешите прийти туда?

Вопрос был поставлен прямо, и леди Этельрида почувствовала вдруг всю пикантность положения — ей никогда в жизни еще не приходилось назначать свидание мужчине. Она подумала.

— Завтра охотники выезжают в одиннадцать часов утра, и если будет хорошая погода, мы все поедем с вами. Так когда бы это было удобнее всего? — спросила она, предоставляя ему самому выбрать наиболее подходящий момент.

— Вы ведь завтракаете утром внизу?

— Да, всегда; а завтра, в мой день рождения, вероятно, все будут завтракать внизу.

— В таком случае, если я приду ровно в половине десятого, вы будете у себя?

— Постараюсь. А как вы узнаете, как туда пройти?

— О, у меня прекрасная способность ориентироваться. К тому же вы мне показывали ваши окна снаружи.

Леди Этельрида положительно почувствовала волнение при мысли об этом невинном свидании.

— Туда ведет лестница… Впрочем, нет… — она засмеялась. — Я вам больше ничего не скажу. Докажите вашу способность находить путь в лабиринте.

— Я найду его, будьте уверены, — сказал он и снова многозначительно заглянул в ее милые серые глаза. Леди Этельрида поспешно встала и повела его к остальным гостям.

Между тем лорд Эльтертон, не теряя времени, продолжал ухаживать за Зарой. После обеда он сразу же подошел к ней и предложил посмотреть картины. Он вполне был согласен с финансистом, что длинные и узкие комнаты бывают иногда чрезвычайно удобны.

Зара, довольная тем, что может отвлечься, охотно пошла с ним.

— Я наблюдал за вами во время обеда, — говорил лорд, — и думал, что вы представляете собой прекрасное олицетворение бури в вашем сером платье, причем ваши глаза можно было сравнить с грозовыми тучами…

— Да, иногда чувствуешь себя бурно настроенной, — отозвалась Зара.

— Люди скучны, потому что их обычно уже через полчаса видишь насквозь. Но вряд ли кто-нибудь когда-нибудь мог бы отгадать, о чем думаете вы!

— Никто никогда и не захотел бы отгадывать…

— Разве ваши мысли так мрачны? — и лорд Эльтертон улыбнулся, решив отвлечь Зару от ее мыслей. — Как жаль, что я не встретил вас давным-давно, потому что сейчас, конечно, я не могу сказать вам всего, что мне хочется, а то Тристрам опять приревнует. Ведь все мужья одинаковы!

Зара ничего не ответила, но в душе согласилась с ним, потому что с ревностью мужей была хорошо знакома.

— Если бы я был женат, — продолжал лорд, — то постарался бы сделать свою жену такой счастливой и так бы ее любил, что ей незачем было бы вызывать во мне ревность.

— Как вы легко говорите о любви. И что, по-вашему, собственно, значит любовь: когда доставляешь удовольствие себе или любимому существу?

— Обоим, — сказал лорд Эльтертон и так нежно заглянул ей в глаза, что старый герцог, стоявший поблизости, решил, что пора положить конец этим нежностям.