Дэйв Крик - «Если», 2000 № 12

• Название: «Если», 2000 № 12
• Автор: Дэйв Крик
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Дэйв Крик. ДИПЛОМАТ, рассказ

Пол Дж. Макоули. ДЕНЬ, КОГДА МЫ ПОТЕРЯЛИ ЛУНУ, рассказ

Факты

Орсон Скотт Кард, Джей Парри. НА ЧУЖБИНЕ, рассказ

Михаил Назаренко. ДВУЛИКИЙ АВТОР, статья

Марина и Сергей Дяченко. ВОЛЧЬЯ СЫТЬ, повесть

Евгений Харитонов. РОМАНТИКИ ПЕЧАЛЬНОГО ОБРАЗА, статья

Ян Ларс Йенсен. ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ ОРНИТОПТЕРА, рассказ

Кингсли Эмис. ЖИЗНЬ МЕЙСОНА, рассказ

Майклин Пендлтон. СОРИАНСКИЙ ОБРАЗ ДЕЙСТВИЙ, рассказ

Видеодром

*Сериал

--- Дмитрий Байкалов. ПРАВИЛА ДОЛГОЙ ИГРЫ, статья

*Атлас

--- Евгений Харитонов. ЗАПОЗДАВШИЙ СТАРТ, статья

*Рецензии

*Интервью

--- Андрей Щербак-Жуков. ДОМ ДЛЯ ИДИОТА, статья

*Герой экрана

--- Дмитрий Караваев. ПОЛЮБИТЕ МИСТЕРА ХАЙДА, статья

Кир Булычёв. ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ, рассказ

А. Дж. Остин. ОТКРЫТКА, рассказ

Рецензии

Виталий Каплан. АПОКАЛИПСИС РОССИЙСКОГО РАЗЛИВА, статья

2100: история будущего

*Эдуард Геворкян. КТО ПОДАРКИ НАМ ПРИНЕС? рассказ

Курсор

Personalia

Приз читательских симпатий «Сигма-Ф»

 _{На обложке иллюстрация И. Тарачкова к повести Марины и Сергея Дяченко «Волчья сыть».Иллюстрации С. Шехова, А. Жабинского, В. Овчинникова, И. Тарачкова, А. Филиппова, В. Тотта А. Балдина, О. Синявской}

---

Ошибки в переводе романов Буджолд встречаются, увы, не в первый раз. Но, похоже, именно эта книга будет уверенно лидировать как «самый дурной перевод» среди более чем десятка прочих изданий того же автора. Очень жаль, что «А Civil Campaign», номинант «Хьюго» за этот год, дошел до нашего читателя в форме бульварного романа.

Анна Ходош

Вернор ВИНДЖ

ГЛУБИНА В НЕБЕ

Москва: ACT, 2000. — 640 с.

Пер. с англ. М. Левина —

(Серия «Золотая библиотека фантастики»).

10 000 экз.

________________________________________________________________________

Для того чтобы в полной мере насладиться новой и, сразу скажем, превосходной книгой Вернора Винджа, читателю сперва придется немного пострадать. Поверьте рецензенту на слово — стоит вам проскочить первые сто страниц, как затем магия авторского мастерства все равно пробьется сквозь корявость перевода, и тогда перед вами развернется еще одно действие высокой драмы, имя которой — «человек в своей мерзости и в своем великолепии перед лицом Вселенной». Признаться, поначалу людишки кажутся весьма противными созданиями. Торгаши Кенг-Хо и фашиствующие эмергенты стоят друг друга. Разумные пауки планеты Арахна, на которую в поисках добычи слетелись космические мародеры, и то симпатичнее. Люди на орбите ведут себя как пауки в банке, а пауки внизу, напротив, как люди. Но постепенно взаимоотношения персонажей романа становятся все более запутанными, а стало быть, человечными. Интриги и контринтриги, заговор в заговоре, изощренная технология и примитивное рабство… Сюжетных линий столько, что в какой-то момент начинаешь сомневаться: а сможет ли автор свести их воедино? Впрочем, Виндж это делает легко и естественно. Правда, некоторые сцены кажутся чуть-чуть наигранными. Так, кульминационная схватка героя со злодеем слегка напоминает сцену из кинобоевика, а один из главных персонажей, которому автор явно симпатизирует (иначе не дал бы своей фамилии), убеждает нашего старого знакомого Фама Нювена отказаться от имперских идей не логикой, а как бы «выражением лица». Внезапная «перековка» героя не вполне понятна, хотя эмоциональный ряд выстроен точно. Эмергентский «Фокус» немного напоминает генчирование у Р. Олдриджа («Контракт на Фараоне», «Машина-Орфей»)… Но все это отнюдь не портит впечатления.

К достоинствам романа следует отнести и хорошо продуманную композицию. Тщательно выверенный ритм эпизодов, своевременный переход от одной сюжетной линии к другой, вставные новеллы, мотивирующие те или иные поступки героев… Словом, книга воспринимается как фантастический сериал, оторваться от которого невозможно.

Неудивительно, что и этот роман Винджа удостоен премии «Хьюго». Роман «Глубина в небе», как и предыдущий, «Пламя над бездной», несомненно, должен занять особое место на полке любителя фантастики.

Но нельзя не отметить, как говаривали в старину на партсобраниях, отдельные недостатки. Речь не идет о мелких ляпчиках, таких, например, как «каворит» (это о «кейворите» из «Первых людей на Луне» Г. Уэллса), а о том, что этот толстенный том можно было бы разбить на две книги и напечатать удобочитаемым шрифтом. Впрочем, ради такой великолепной книги читателю можно и немного пострадать, не правда ли?

Олег Добров

Виталий Каплан АПОКАЛИПСИС РОССИЙСКОГО РОЗЛИВА

Наш век нередко называют апокалиптическим. Что ж, не без оснований. Кровавые войны, торжество и падение тоталитарных режимов, распад великих империй, наползающая экологическая катастрофа… Апокалиптические мотивы особенно усилились в обществе в последнее десятилетие перед началом нового века и тысячелетия. Не осталась в стороне и фантастика.

Обратим внимание: в зарубежной литературе мотив конца света, модный в 60—70-е годы, сейчас как-то тихо сошел на нет. В российской же фантастике «апокалиптическая» составляющая резко возросла. В творчестве многих писателей, среди которых Кир Булычев, Александр Громов, Лев Вершинин, Эдуард Геворкян, Вячеслав Рыбаков, Андрей Столяров, супруги Дяченко, Г. Л. Олди, все отчетливее звучит тема распада цивилизации.

В российской НФ выделяется несколько «базовых» вариантов грядущей трагедии. Во-первых, самоуничтожение цивилизации. Здесь прежде всего возникает тема ядер-ной войны и далее — такой же зимы. Об этом начали писать еще на заре перестройки. Сразу же вспоминаются сценарий Вячеслава Рыбакова «Письма мертвого человека», его повесть «Первый день спасения» и рассказ «Зима», а также роман Алеся Адамовича «Последняя пастораль» и ранняя повесть Сергея Лукьяненко «Атомный сон»… Нас долго (и небезосновательно) стращали ужасами ядерного суицида, и закономерно, что с легализацией темы немедленно появились тексты.

Но не только атомные бомбы грозят гибелью цивилизации. В романе Льва Вершинина «Великий Сатанг» мы видим, что обвал происходит в первую очередь из-за вялости и гнилости современного потребительского общества, которое, по известному выражению, «трухлявая стена — ткни, да и развалится». И сатанги-то, по сути, вовсе ни при чем, как ни при чем и фанатичные дикари-дархайцы. То же самое и в романе Александра Громова «Шаг вправо, шаг влево»: в грядущей дебилизации человечества никто, кроме самих людей, не виноват.

Но могут быть и внешние причины, никак уж от нас не зависящие. Обещанное тем же А. Громовым глобальное оледенение («Мягкая посадка», «Год Лемминга») человечество просто не в состоянии пережить, а потому медленно деградирует. Рушится экономика, гаснет культура, появляются нелюди-адаптанты… Подобная проблема возникает и в рассказе Сергея Лукьяненко «Поезд в теплый край» — с той лишь разницей, что все происходит в ускоренном темпе. С массовым мором мы сталкиваемся в романе «Времена негодяев» Эдуарда Геворкяна. Техника приказала долго жить, зато возникла магия; цивилизация сперва разрушена до основания, а затем возникают феодальные структуры и жизнь вновь куда-то движется… В повести В. Ильина «500 лет до катастрофы» все вообще гораздо проще: прилетит черная дыра и погубит Солнечную систему.

Кстати, об угрозах из космоса. Еще один распространенный вариант конца света — нашествие Чужих, которые нас поработят, низведут до животного состояния. Такая ситуация описана в романе Кира Булычева «Любимец». Прилетели злобные и могущественные жабы, превратили людей в своих домашних животных, на чем наша цивилизация бесславно и кончилась.

Итак, наша собственная дурь, неумолимая природа или коварный звездный враг — все это потенциально грозит остановить плавное течение жизни и либо вовсе уничтожить человечество, либо в корне изменить его судьбу.

Перечисленные версии объединяет сугубо материалистический взгляд, и хотя термин «апокалипсис» применительно к ним так и просится на язык, все же в строгом смысле слова он неуместен.

Но существует и принципиально иной подход — когда гибель несут потусторонние силы. Например, в «Послании к коринфянам» Андрей Столяров попытался изобразить события книги «Откровения…» на фоне нашей российской действительности. Повесть явилась, пожалуй, первой ласточкой «мистического» варианта. Можно вспомнить и роман Г. Л. Олди и Андрея Валентинова «Армагеддон был вчера», в котором антураж конца света хотя и не привязан к конкретной религиозной традиции, но имеет вполне мистическое происхождение. К этой категории произведений можно отнести и недавний роман Сергея и Марины Дяченко «Армагед-дом», где сверхъестественная версия циклического апокалипсиса имеет не меньшее право на существование, чем рациональная. Да и в старом рассказе Кира Булычева «Показания Оли Н.», несмотря на совершенно реалистический антураж, присутствует нечто инфернальное. Виновники всепланетного бедствия, «огоньки», воспринимаются скорее как злые духи, нежели просто неизученный природный феномен.

Но все же доминирует материалистический подход. Возможно, объясняется это тем, что изобразить мистический вариант апокалипсиса значительно сложнее — слишком уж велика опасность скатиться в профанацию. Но может, все проще и наши фантасты в массе своей остаются материалистами? А поскольку «каждый пишет, как он дышит»…

Конечно, неизбежен вопрос: чем вызвано обращение фантастов к этой теме? Ответов, как водится, несколько, и ни один не является исчерпывающим.

Во-первых, конечно, «конец света» — это хороший литературный прием, тут можно и глобальные общечеловеческие проблемы исследовать, и внимание читателя гарантировано, и легче выстроить динамичный сюжет. В общем, есть где развернуться.

Во-вторых, интерес к апокалиптической теме, видимо, спровоцирован нынешними постсоветскими реалиями. Распад великой и (как всем казалось) незыблемой державы, развал во всех жизненных сферах, от экономики до культуры, катастрофы и кровавые смуты, всеобъемлющий бандитский беспредел… Дело даже не в том, что авторы, наблюдая вид из окна, всерьез уверовали в грядущую катастрофу. Скорее, иссякла вера в поступательное движение цивилизации, в торжество социального и технического прогресса. Мы слишком долго думали, что ничего, по большому счету, в нашей жизни не меняется, что как было, так и будет — и когда стремительные перемены настали, это не могло не вызвать сильнейшего эмоционального шока. Возник естественный вопрос: а не кончится ли когда-нибудь вообще все? Не оборвется ли само существование человеческой цивилизации? В-третьих, российская фантастика за десять лет свободного развития во многом неизбежно повторяет эволюцию западной (ибо ничто не ново под луной). Но то, что на Западе было растянуто на сорок лет, у нас случилось за десять, и если там на фоне общего потока отдельные апокалиптические произведения не так уж и выделялись, то у нас можно говорить о тенденции. Известно, что близко расположенные точки сливаются в линию…