Александра Джонс - Любовный контракт

• Название: Любовный контракт
• Автор: Александра Джонс
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7847-0044-8

Многие семейные пары сталкиваются с одной и той же проблемой. Она, выйдя замуж, хочет сохранить независимость, собственное дело, быть во всем равноправной с мужем. Он, понимая ее стремление, все же полагает: теперь главным в жизни его жены должны стать семья и дом.

Успешно решают эту непростую задачу лишь те двое, в союзе которых присутствует третий, но отнюдь не лишний — взаимная любовь. Преодолеют ли герои романа Оливия и Стюарт препятствие на пути к счастью? Поймут ли, что высшая мудрость в любви — не брать, а отдавать? Или их брак послужит лишь поводом «для очередных отметок в записных книжках»?

---

Мэгги тоже внесла заметный вклад в прояснение их ситуации.

— Помни, Оливия, никогда не следует огорчать мужа. Особенно мужчины не любят терять власть. Сейчас Стюарту, может быть, и нравится роль заботливого отца, но со временем он откажется от нее — и от тебя! Если хочешь сохранить свой брак, возведи его снова туда, где ему положено быть, — на пьедестал. Пусть он в глазах своего отца потерял контроль над британским отделением «Маккензи» — предложи ему взамен «Лэмпхауз». А ты можешь стать серым кардиналом при короле. В общем, будь благоразумна, не принеси в жертву своего мужа и свой брак. В конце концов, мужская гордость — это мужская гордость.

Оливия задумалась над словами матери. И думала очень долго.

Энди Графтер со Стюартом высаживали на склонах виноградные лозы, в то время как Дэнни весело прыгал вокруг, а Каро гулькала в коляске с пустышкой во рту. Стюарт поднял плюшевого мишку, которого она в очередной раз выкинула в грязь, и отложил его подальше. Оливия знала: он давно решил начать путь к выходу из финансового кризиса с посадки винограда — с небольшой помощью своих друзей и студентов из Оксфорда, которые все еще ухитрялись вовремя платить за проживание.

Идея Бэрди об извлечении дополнительных доходов оказалась не такой уж бредовой, размышляла Оливия. Когда виноградники принесут зрелые грозди и они смогут начать делать вино, им станет значительно легче. Но сейчас об этом рано говорить.

Стюарт вытер натруженной рукой вспотевший лоб.

— Приятно видеть тебя сегодня дома так рано, — прокомментировал он ее приход.

— Стюарт, нам надо поговорить.

— Прямо сейчас?

— Да, пожалуйста, прямо сейчас.

Она ушла в дом. Стюарт, держа Дэнни одной рукой, а второй подталкивая коляску с Каро, последовал за ней.

Оливия усадила детей за стол в кухне и дала им молока с бисквитами, затем налила две чашки чая, вручила ему одну и сказала:

— Я снова беременна.

— Не может быть…

— Может — по крайней мере, я так думаю. Меня снова целыми днями тошнит. Знаешь, в третий раз мне уже трудно все это выносить. Я старею и больше не могу быть и рабочей лошадью, и матерью! Мне надо оставаться дома.

Он открыл и закрыл рот, не уверенный ни в себе, ни в ней.

— Но как?

— Я знаю, ты считаешь, что мы не можем допустить, чтобы я бросила работу. Это так, но теперь наступила твоя очередь, Стюарт, да, твоя! Ты можешь вернуться в «Маккензи» хоть завтра, только не хочешь — после неудачных инвестиций. Так вот, тебе следует, не обращая ни на что внимания, занять свое место в Фаррингдоне, вместо того чтобы позволить Совету назначить другого директора.

— Оливия, трещина между мной и отцом гораздо глубже, чем…

— О'кей, ладно, тогда возьми на себя управление «Лэмпхаузом» и дай мне вернуться к семье и дому. Я не думаю, что смогу вынести еще девять месяцев на работе. «Лэмпхауз» сейчас крепко стоит на ногах, крепче, чем когда-либо. Мы сможем расплатиться с долгами в ближайшие годы, если только ты будешь доверять мне и не делать инвестиций втайне. Я же хочу быть домохозяйкой, а не деловой женщиной. В конце концов, мне уже за тридцать!

В его глазах снова зажегся свет.

— Ты делаешь это ради меня?

— Для пользы дела, дружок.

— «Лэмпхауз» — это вся твоя жизнь, Оливия!

— Больше нет. Я сделала все, что наметила, я за уши вытащила его из долговой ямы, превратив в процветающую компанию!

Он крепко обнял ее и прижал к себе.

— Так мы, значит, в последнем приступе страсти опять забылись?

— А когда это было? — поддразнила она. — Я что-то не помню.

— Ах, не помнишь? — Он начал щекотать и тискать ее, к восторгу детей. — Тогда позволь тебе напомнить!..

— Стюарт, здесь дети! Послушай, меня. Будем серьезны. Ты сделал свой первый миллион без чьей-либо помощи. После этого пошло легче, все твои комбинации удавались, и ты купил за семнадцать с половиной миллионов сначала «Лэмпхауз», а потом и меня. Теперь все переменилось, и я требую, чтобы никаких азартных игр у меня за спиной! Договорились?

— Договорились. И давай устроим грандиозную вечеринку в честь закладки наших виноградников. Мне ужасно надоела вся эта борьба за существование!

Оливия вздохнула.

— Ах, дорогой, ты так ничему и не научился!

Вечеринку они устроили только через год, но это была великолепная вечеринка. Из огромного шатра, раскинутого позади дома, открывался вид на танцплощадку, роль которой играл выложенный голубовато-серым мрамором бассейн.

Наша лебединая песня, размышляла Оливия. Она вдруг прониклась жизненным правилом Стюарта — делать хорошую мину при любой игре. Если у вас есть миллионы, гордо демонстрируйте их, если нет — притворяйтесь!

Они были вместе. Ухитрились выплатить часть своих долгов. У них были хорошие соседи и друзья. А главное — к членам семьи добавилась Элиза Саффрон Маккензи, с ее прелестным ротиком, курчавыми волосиками и голубенькими глазками.

Мать Стюарта все еще восстанавливалась после инсульта. Но ведь она выжила, и за это они тоже были благодарны судьбе.

Что до самой Оливии, то на этот раз не было ни послеродовой депрессии, ни чего-нибудь еще — у нее просто не хватало времени! Она относительно быстро восстановила фигуру и гораздо меньше нервничала насчет «Лэмпхауза»: тот был в добром здравии и в хороших руках — Стюарт, Совет директоров, Бэрди, Натали… Ей было за что благодарить Бога. Стюарт, обняв ее за талию, снова тонкую, сказал:

— Ты сейчас выглядишь даже красивее, чем ночью, милая.

— Спасибо, родной, ты тоже!

— Должно быть, у нас в глазах отражаются китайские фонарики, — пробормотал он. — Или мама-хатха в своем сверхпестром наряде.

Она ткнула его локтем в бок.

— Да, Аннабел и Макс, они оба — персонажи романа.

— Если бы я не видел их собственными глазами, то поверил бы, что они — плоды твоего лэмпхаузского воображения.

— Некоторые авторы «Лэмпхауза», между прочим, получили Букеровские и Пулитцеровские [26] премии, а вот «Маккензи» нечем похвастаться, кроме как силиконовыми имплантантами! — весело ответила она.

Оба были разодеты в пух и прах: она в длинном облегающем серебристо-сером платье с открытой спиной, он в белом смокинге, с малиновым кушаком и галстуком-бабочкой. Лорд и Леди, прекрасные и беззаботные! Он прошептал ей на ухо:

— Милая, сделай одолжение, отойди подальше от Макса, мне не нравится, как он пялится на твое декольте.

— Да ты ревнуешь?!

— Совершенно верно. — Он сделал вид, будто дает кому-то пощечину. — Скажи, ты довольна, что за меня вышла?

— Временами.

— Только временами?

— Подлиза! — Она улыбнулась и сказала сквозь зубы: — Стюарт, будь добр убрать руку с моей задницы, сюда направляются девочки ван дер Кроотов.

— Они направляются в кусты со своими дружками, милая! Тэнди — это пожирательница мужчин.

— Просто она подражает Юте. И все же Аннабел не следовало предоставлять этим двоим, Луис и Тэнди, полную свободу. Я в их годы была под строгим присмотром.

— Теперь ты говоришь в точности как твоя мать, — сказал Стюарт, подмигнув. — Оставь их в покое, молодежь пытается встать на ноги.

— Дай Бог, чтоб не упали, — сказала Оливия, покосившись туда, где их родители разговаривали друг с другом у бассейна.

Пирс была в инвалидной коляске, ее сопровождала личная сиделка. Речь возвращалась к ней с трудом, а правая рука все еще плохо действовала. Но сегодня она выглядела как-то особенно светло и оживленно. Стюарт, поймав взгляд матери, вдруг отвернулся со слезами на глазах.

— Ты, слезливый старый слабак! — прошипела Оливия, сжав его руку и увлекая на танцплощадку.

— Милая, я рад, что мы решили побеситься и организовать эту вечеринку. Кстати, не Оскар Уайльд ли сказал: «Ничто не имеет такого успеха, как излишества»?

— Положим, это сказал Дюма в «Анж Питу», причем не совсем так: «Ничто не имеет такого успеха, как успех».

— О'кей, я преклоняюсь перед твоими познаниями.

— Ближе к делу, Стюарт!

— Нелегко быть сыном скряги-мультимиллионера, да еще расточительным сыном! Он все еще строго судит меня и мои деяния. Однако благодаря тебе он одарил нас своей милостью.

— Что? — Она навострила уши.

— Выйдем и я тебе расскажу, под этим шатром чертовски жарко и шумно.

Они прошли в освещенный фонариками сад. Здесь было гораздо свежее, но еще более шумно: молодежь крутила такую оглушающую музыку, что, похоже, Мидхэрстская долина сегодня всю ночь спать не будет!

— Надо было пригласить Мидхэрстский струнный квартет и ублажить твою мать, — сказал Стюарт.

— Стюарт, не отвлекайся! Как это понять: «одарил нас своей милостью»?

Он похлопал себя по нагрудному карману.

— О самая достойная издательская жена!.. — И крепко поцеловал ее под сенью цветущих кустов. Но она тут же попыталась залезть к нему в карман. Он едва успел перехватить ее руку.