Джейн Донелли - Мой очаровательный враг

• Название: Мой очаровательный враг
• Автор: Джейн Донелли
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00671-7

Мэгги была на вершине счастья, когда Кевин наконец сделал ей предложение. Они стали жить вместе, наслаждаясь общением друг с другом. Но неожиданно в их доме оказалась непрошеная гостья — их общая подруга Эйлин. И Мэгги потеряла покой. Она чувствовала, что Кевин неспроста разрешил Эйлин поселиться у них, и поняла, что между ними существует какая-то связь. И вот однажды Мэгги чуть не стала жертвой покушения…

---

Само собой, Эйлин ошибается. Кевин любит ее, и так будет всегда.

Мэгги, прихватив с собой Валду, поспешила домой, чтобы переодеться в дорожное платье. Та, заметив что-то неладное, тронула ее за руку:

— Все в порядке, дорогая?

— Все чудесно.

Больше она не станет думать об Эйлин, сердито подумала Мэгги. Она не станет думать ни о чем, кроме той счастливой жизни, которая ждала их с Кевином. Друзья шумной толпой проводили их до аэропорта. Стальная птица взмыла вверх, оставив позади тех, кого Мэгги знала и любила сколько помнила себя. Теплые пальцы Кевина сжали ее руку.

— Наконец-то мы одни, — вздохнул он. — Никогда не представлял, какое это счастье! Ну и денек!

— Все прошло просто чудесно, правда?

— Да, наверное. Впрочем, что это я? Конечно, чудесно. Все веселились до упаду. Но я видел только тебя. Интересно, миссис Макнейл, вам кто-нибудь говорил до меня, что вам следует до конца своих дней носить в волосах маргаритки?

— Это были не маргаритки, — засмеялась она.

О Господи, спохватилась Мэгги, какая разница? Их пальцы переплелись. Ей хотелось сказать Кевину, что она безумно любит его. Но Мэгги позволила своим сияющим глазам сказать это за нее и, прочитав гордость и нежность во взгляде Кевина, смущенно зарделась. Его глаза выдавали его чувства.

До этого дня Мэгги никогда не доводилось летать. Это было прекрасное и волнующее чувство, и Мэгги хотелось петь.

Еще четыре месяца назад она даже не подозревала о существовании этого человека. Нет, не так, подумала Мэгги, она знала, что он есть. Она ждала его, иначе откуда бы ей с первого взгляда узнать его?!

— Когда мы только встретились, — начала она, — ты помнишь?..

— Конечно.

— Ты сразу меня заметил? Нет, конечно, не потому, что я воткнулась головой в сугроб… я хочу сказать, у тебя не было предчувствия, что мы влюбимся друг в друга?

— Я ведь должен сказать «да», я угадал?

— Насколько я понимаю, ответ «нет».

— Ну… в общем, да. Давай строго придерживаться фактов. В сущности, я почти не замечал тебя… до той самой минуты, пока мы не разговорились с тобой на кухне. И вот тогда я вдруг словно прозрел. Да ведь это Мэгги, подумал я, моя Мэгги!

— Так ведь всегда и будет, правда?

— Всегда, — торжественно пообещал он, — клянусь!

Солнечные лучи ослепительно сверкали на поверхности моря, а над ним сурово поднимал свою седую от пепла голову Везувий, то и дело попыхивая крохотными темными облачками, словно в доказательство того, что старый вулкан не уснул вечным сном, а лишь дремлет, пригревшись на солнышке.

Они залюбовались серо-зеленой листвой оливковых деревьев и лимонными рощами, сплошь покрывавшими склоны горы, где среди стволов деревьев еще просвечивали руины древней Помпеи, в незапамятные времена павшей жертвой разгневанного Везувия.

Вдалеке, выступая из дымки тумана, виднелись смутные очертания Капри. Добравшись до Сорренто, Мэгги и Кевин остановились в крохотной гостинице, где под окнами их спальни пышным цветом распускались какие-то диковинные пурпурные цветы.

Комната не была роскошной, но Мэгги ничуть не сомневалась, что, проживи она хоть тысячу лет, все равно ее память будет хранить каждую, самую крохотную деталь обстановки. Ведь это было первое место, где она осталась наедине с Кевином. Она стала частью их любви, одним из звеньев той золотой цепи, которую никому не дано разорвать.

В те дни и ночи ей суждено было познать такое счастье, что порой Мэгги пугалась. Ведь если в жизни все бывает по-честному, то за счастье, которое довелось испытать им обоим, неминуемо придется платить. Но Мэгги гнала прочь черные мысли, боясь даже подумать о том, какой должна быть расплата.

Они слали друзьям открытку за открыткой. «Чудесно проводим время!» «Хотела бы быть на нашем месте?» Они часами бродили по кривым улочкам между высокими домами, наблюдая, как рыбаки вытаскивают свои сети на берег.

Кевин бегло говорил по-итальянски. И пользовался случаем поговорить с каждым — хозяевами лавчонок, портье, просто людьми, которых они встречали на улице.

— А я и не знала, что ты говоришь по-итальянски, — удивилась Мэгги.

— Иностранные языки — это мое хобби, — пошутил он.

— И сколько их ты знаешь?

— Пять… нет, шесть.

Ей и в голову не пришло сомневаться. Хобби так хобби. Как сказала Эйлин, «ум, холодный как сталь», сверкающий, как остро отточенный клинок. Мэгги выразилась куда проще. Она просто сказала:

— Какой ты умный!

— Еще бы! Только посмотри, какую жену отхватил!

— Только не вздумай проверять мой IQ прямо сейчас. Хорошо?

Он ухмыльнулся:

— Ладно, только и ты не вздумай уверять меня, что ты глупая, тем более что и мне, и тебе отлично известно, что это не так.

— Я глупею, когда речь идет о тебе, — мечтательно промурлыкала она.

Ему достаточно было только посмотреть на нее, и сердце Мэгги глухо заколотилось в груди. Он касался ее руки, и в ушах ее пели скрипки. Он занимался с ней любовью, и Мэгги казалось, что с неба на нее дождем сыплются звезды.

— Тогда мы оба — просто два влюбленных идиота, — охотно согласился Кевин. Прижавшись друг к другу, они сидели на утесе, любуясь, как волны с сердитым шипением облизывают острые обломки скал. Кевин бережно прижал ее к себе. — Потому что я люблю тебя больше жизни…

Возвращение домой было чудесным. Они приехали поздно, усталые после долгого перелета, и Мэгги робко надеялась, что никому не придет в голову поджидать их, чтобы встретить после дороги. Ключ от ее дома был у Валды, но сейчас им меньше всего хотелось кого-нибудь видеть.

В доме никого не было, но в камине пылал огонь, а на кухне их ждал холодный ужин. В холле в огромной вазе стоял букет свежих цветов, и везде чуть заметно пахло мастикой для полов.

Дом, казалось, ждал их. Валда и Боб даже доклеили обои, и глаза Мэгги увлажнились слезами. Они были так добры к ним — ее друзья!

Они поужинали и впервые заснули под крышей своего собственного дома. А снаружи ветер шелестел ветвями сосен — звук, который особенно любила Мэгги. С самого раннего детства этот неумолчный шорох убаюкивал ее.

— Ты привыкнешь к этому, — убеждала она Кевина. — Пройдет пара ночей, и ты перестанешь его замечать.

— Да мне-то что, — пожал он плечами, — он мне и сейчас нравится. Будто злой дух банши, ей-богу!

Пора было возвращаться к работе. Правда, теперь все должно было быть по-другому. Прежде смыслом существования Мэгги был салон. Да, конечно, она любила свой дом, любила проводить там вечера, но переполнявшая ее энергия и жажда жизни нашли свое воплощение в «Драгоценной шкатулке».

А теперь, хоть она и работала весь день напролет, мысли ее то и дело рвались назад, к дому. Каждый день она нетерпеливо ждала вечера, когда вернется домой, приготовит ужин и будет ждать Кевина. Как ни странно, но она почти мгновенно превратилась в прекрасную кулинарку. Впрочем, ничего странного в этом не было — Кевин обожал вкусно поесть.

Конечно, они ходили в гости, часто приглашали гостей к себе, но, как признавались оба, лучше всего им было вдвоем. Было чудесно возвращаться домой рука об руку или, помахав кому-то на прощанье, закрывать за ним дверь.

Как и прежде, у каждого были свои друзья. Конечно, когда они устраивали вечеринку, приходили и приятели Кевина, и подруги Мэгги, и всем без исключения было весело, но Мэгги не раз подмечала, что служившие в лаборатории вместе с Кевином держались немного особняком. Она из кожи лезла вон, чтобы стереть эту невидимую границу. Какое-то время казалось, что она переставала существовать, но вскоре все общество незаметно для себя вновь разбивалось на две половины.

Итог, как обычно, подвела Валда:

— Знаешь, мы как будто говорим на разных языках, — сказала она.

— Чушь какая, — фыркнула Мэгги. — Ну, а мы с Кевином?..

— Вы с Кевином любите друг друга, — отрезала Валда, — и в этом вся разница!

И вот после этого разговора как-то само собой получилось, что каждый из них стал приглашать своих друзей отдельно. Впрочем, обычно приходили друзья Мэгги. Но как-то раз они с Кевином отправились в клуб, а потом к ним на обед пришли несколько сослуживцев Кевина.

Может быть, это особенно бросалось в глаза именно потому, что они сидели за столом. Нет, само собой, они не то чтобы намеренно углубились в дискуссию, но как-то так случилось, что все они говорили о тех вещах, которых Мэгги не понимала, и о незнакомых ей людях. Даже слова, которые они употребляли, были ей непонятны. Она сидела, погрузившись в молчание и гадая, заметили бы они ее отсутствие?

Одним из гостей был Дэвид Блейк — самый близкий друг Кевина. И Эйлин, казавшаяся еще очаровательнее, чем всегда. Мэгги невольно задумалась. У нее возникло неприятное чувство, что Эйлин сознательно поддерживает между ними разговор на профессиональные темы, чтобы подчеркнуть, что ей, Мэгги, тут не место. И, надо признать, это ей удалось.