Ксения Баженова - Закрой глаза – я тут

• Название: Закрой глаза – я тут
• Автор: Ксения Баженова
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57768-2

Кира очень волновалась: справится ли она? Ведь ей раньше никогда не приходилось расписывать виллу! Хозяйка дома почему-то ее не встретила, зато в саду Кира неожиданно увидела тело молодого человека без признаков жизни…

Дима не мог упустить этот шанс. Перспектива сделать карьеру в Италии – просто сказка! Пусть для этого ему придется быть с Адой. Он пока не подозревал, зачем понадобился этой страшной женщине…

Аде очень понравился русский мальчик. Для осуществления плана был нужен именно такой – молодой, сильный, умный! Ведь предыдущий ее бойфренд не выдержал и повесился…

Когда хочешь слишком многого, часто не получаешь ничего. А довольствуясь малым, обретаешь то, о чем не мог и мечтать…

---

– Кажется, журналист.

– А как бы с ним познакомиться?

– Да просто подойти и заговорить. – Они направились к группе молодых людей, среди которых Дима стоял и пил виски. Пара девчонок явно хотела ему понравиться. Он улыбался, но мыслями был далеко. Рассматривал людей, похоже, кого-то искал.

– Милый мальчик! – заметила Ада спутнику и улыбнулась многозначительно.

– Вот именно, что мальчик. Извини, но ты ему практически в матери годишься.

– А может быть, это именно то, что ему нужно. Давай-ка не будем медлить. Представь меня редактором итальянского журнала.

Ее друг отозвал из компании одного парня, и через пару минут они уже стояли около Димы. На «итальянского редактора» он среагировал вяло, натужно улыбнулся и уже собирался уйти, сославшись на интервью, когда Ада потянула его за пиджак, отвела в сторону, запустила пальцы в его волосы, пригнула Димину голову к своим губам и на ломаном английском прошептала:

– Оставь мне телефон, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – а потом легко прикоснулась к его уху губами. Дима опешил, сердце его часто забилось. И он начал диктовать номер, а она записывала его в свой дорогущий телефон. После чего сказала: – Теперь иди, я позвоню. – И только он отошел, тут же вернула его назад. – Помада. – Она стерла одним движением пальцев с темным маникюром остатки красной помады с его уха. Но не до конца. – Меня Ада зовут. – Развернулась и ушла.

Он вышел на широкий балкон. Достал сигарету. Руки дрожали.

Потом он взял интервью у именитого фотографа, выставка работ которого и проходила, задавал тупые вопросы, которые сам потом не помнил, и иногда не понимал, о чем говорил собеседник. Когда Дима ушел, фотограф только пожал плечами.

Господи, что произошло? Какой-то морок! Он отправился домой пешком, по дороге купил бутылку пива. Шел и пил, потом поймал такси. Дома Юля увидела остатки помады, попыталась устроить разборку, он послал ее подальше и пошел в ванную. Там разглядывал свое ухо, вспомнил Ван Гога, хмыкнул, стер красные следы и долго смотрел на свои пальцы, вспоминая хриплый голос итальянки. Потом пошарился в Интернете, выпил виски и лег спать.

На следующий день он сел за интервью, удивился тупости своих вопросов и исходящей из них примитивности ответов. Как ни крутил, получалось обычное, стандартное интервью. Раскрыть личность фотографа не удалось. Через несколько часов Дима понял, что ждет звонка итальянки. Юля была на работе. В квартире стояла полнейшая тишина. Он сидел, курил и ждал, пару раз проверил телефон. Положил его рядом. Потом выключил, снова включил. Попытался вспомнить ее лицо и удивился, поняв, что не помнит ни одной черты, только голос и прикосновение.

На следующий день он не выдержал, позвонил знакомому, который ее представил. Нет, тот ничего про нее не знал, и телефон мужика, который был с ней, тоже ему неизвестен, просто виделись пару раз на каких-то мероприятиях. Работать Дима не мог. Звонили подружки, но ему никого не хотелось видеть. Юлю в том числе. И он пошел гулять, потом в кино на поздний сеанс, чтобы к его возвращению она уже спала. Ада позвонила через три дня, слившихся в одно мучительное ожидание, и назначила встречу в одном пафосном кафе в центре Москвы. В десять часов вечера. Ее номер был засекречен.

9 Март – сентябрь. Москва. Кира

Кира мечтала увидеть Таню, поговорить с ней, узнать про нее побольше. Представляла, как они подружатся, и, может быть, ей хоть немножечко удастся стать такой, как она. Может быть, Таня научила бы ее модно одеваться и краситься. Или даже, узнав, что Кира хорошо рисует, помогла бы ей найти работу. Наверняка у такой девушки много всяких замечательных знакомых, которым нужен художник. Кира очень переживала и все время думала, что́ ей нужно сделать, чтобы прекратить эту чертову унылую жизнь. Однажды в выходной она проснулась и решила искать отца и заняться рисованием, несмотря ни на что. Краски и кисти ей подарила Лера, и вечерами, вместо того чтобы страдать, она, Кира, будет рисовать. Сегодня она пойдет в музей, сядет там на скамеечку, как студентка, и станет копировать какую-нибудь картину. А дома, после работы, будет ставить чашки, вазочки с яблоками и рисовать натюрморты. И начнет во всем себе отказывать и копить деньги. И еще поедет в паспортный стол и поменяет фамилию. Она через Интернет узнает, когда у отца состоится выставка. К тому времени она уволится с работы, если будет нужно, займет оставшиеся деньги у Лерки и поедет в Италию. Там она обязательно с ним познакомится, и они вместе будут ходить по прекрасному городу, и поедут путешествовать, и он покажет ей все итальянские красоты. Настоящий художник обязательно должен путешествовать по Италии, считала Кира, и поклялась себе не раскисать, а действовать по своему плану. И что интересно, план ее, видимо, был верным и соответствовал назначенному свыше течению ее жизни, потому что очередной проект, который ей поручили на работе, складывался как нельзя лучше. Все сдали вовремя, без ошибок, и даже злобный начальник похвалил: «Ну, Коровина, ведь можешь, когда хочешь». Она получила свои первые проценты, хоть и небольшие. Это были первые, но не последние деньги, которые легли на дно жестяной коробочки из-под чая с наклеенной этикеткой «Италия». Вечером, валясь с ног, Кира все равно садилась за свои натюрморты, купила книжку, где учили, как правильно рисовать голову, ноги, руки. Талант талантом, а классического рисунка никто не отменял. Кира и каждую свободную минуту на работе рисовала в тетрадке конечности человека. Еще она купила русско-итальянский разговорник и по всей квартире расклеивала листочки со словами. И зубрила, зубрила, зубрила.

В Интернете она узнала, что очередная выставка отца состоится в самом начале сентября. У нее было в запасе несколько месяцев. Нужно менять паспорт – со старой фамилией отчима жить ей совсем не хотелось, – потом делать заграничный. Для этого придется собрать кучу документов и поехать домой. Туда ее совершенно не тянуло. К тому же одной поездкой не обойтись. Ну ничего, заодно навестит маму. И Кира взяла отпуск за свой счет.

В доме было очень бедно, запущено и грустно. В холодильнике корка сыра, в морозилке самые дешевые пельмени. Она открыла свою комнату – все нетронуто, как было при ней, только с кровати снято покрывало, наверное, мама здесь спит. Кира поставила сумку. За стеной послышался прокуренный кашель и сердитый окрик: «Анька, ты, штоль? Чего так рано?»

Ситуация не изменилась. Кира приоткрыла дверь: «Это я». Отчим лежал на кровати под одеялом и курил дешевую папиросу, кашляя и задыхаясь.

– А, доча нарисовалась! Предательница. Бросила нас помирать и усвистала в столицу! А отец с матерью ковыряйся как хочешь! Привезла хоть пивка-то отцу?!

Кира ничего не ответила, прикрыла дверь и пошла к маме на работу. Как она будет здесь жить даже несколько дней? А главное, как тут живет мама?

Кира купила разных продуктов, и полночи они с ней сидели и болтали на кухне. Кира рассказала о своих планах, и мать их не одобрила. Она была уверена, что отец не признает ее, ничего у Киры не получится и зря она все это затеяла. Когда Кира предложила матери переехать в Москву, та не захотела: «Куда я его одного оставлю, совсем сопьется. Да и больной он весь. Вон почти не встает».

Несколько следующих дней Кира занималась документами, чтобы потом приехать еще раз и забрать готовые. В тот, другой, раз она повторила попытку позвать маму к себе. Но та стояла на своем. Кира, конечно, расстроилась и обиделась. Но что поделать, мать взрослый человек. Сама решает, как ей жить. Она оставила денег и уехала. Возможно, очень надолго. А потом купила тур в Италию и написала заявление об увольнении. Будь что будет.

Провожали ее Лера с мужем.

– Ну, ты молодец, счастливая. Лети и не возвращайся! А потом мы к тебе в гости приедем! Папаше привет. – Лера обняла подругу и немного прослезилась.

– Да ладно, в гости! Кому я там нужна? Вернусь через две недели! – Честно говоря, Кира и сама была не уверена в счастливом исходе своего мероприятия.

Кира Лаврова первый раз летела на самолете. Она попросила место у окна, и когда самолет взлетел, у нее дух захватило от этих маленьких квадратиков зеленых полей, кукольных домиков и микроскопических машинок. Она смотрела на ленты дорог и рек, а когда поднялись над облаками, она увидела совсем близко солнце и белые бескрайние равнины. «Как удивительна жизнь, – думала девушка, – невозможно осознать умом, кем все это придумалось и существует. А впереди еще прекрасная Италия». О встрече с отцом она пока старалась не думать.

Рим полыхал жарой и древней, совершенно магической красотой. Кира отделилась от своей группы и гуляла по городу одна. Выставка должна состояться через неделю. Еще есть время все обдумать и подготовиться. Она каждый день рисовала фонтан де Треви и дельфинов на площади Ротонда, маленькую волчицу и Колизей среди высоких сосен, розы на газонах и фиолетовые бугенвилеи в гостиничном садике. Хотела показать рисунки папе. Пила волшебный кофе в маленьких кафе и думала, что надо пройтись по Корсо и купить себе что-нибудь симпатичное, чтобы хорошо выглядеть при встрече. Из-за своих занятий Кира уже достаточно хорошо понимала по-итальянски, и ей было очень приятно объясняться в кафе и магазинах. Нравился язык, нравился город, и нравились люди. Но одновременно с острыми приступами счастья, которые она испытывала по несколько раз в течение дня, ее преследовал страх перед встречей с родным отцом и одновременно незнакомым человеком.