Дарья Волкова - Такса

• Название: Такса
• Автор: Дарья Волкова
• Жанр: Современные любовные романы

Она считает его напыщенным снобом. Он считает ее взбалмошной хулиганкой. Не правы оказываются оба. Они открывают друг друга с новой стороны. И обретают новое чувство. Эта история о том, что люди иногда являются не тем, чем кажутся. А еще — о прощении.

Произведение о том, что люди являются не тем, кем они кажутся на первый взгляд. И о том, что любовь приходит оттуда, откуда не ждешь. И еще… о прощении, наверное.

---

— Не хочешь?

— Не готов. Я не знаю, как это — быть отцом… С другой стороны — у нас же есть сколько-то времени? Чтобы приготовиться?

— Есть.

— Значит, мы справимся. И… я действительно рад.

* * *

— Вера!!!! — он орет в трубку. — Я же тебя предупреждал! Надо было заранее ложиться в роддом! Допрыгалась!

— Да все нормально, не ори так… — она изо всех сил старается, чтобы ее тяжелое дыхание не было слышно в трубке. — Я уже там.

— Где — там? Какой роддом? Адрес?

* * *

— Кто Соловьев?

— Я.

Высокая женщина, ослепительно красивая даже во врачебной «спецухе» в виде белых мешковатых штанов и рубашки, останавливается рядом с ним. Он встает. Выше ее. Смотрит ей в лицо

Даже будучи замужем за весьма привлекательным мужчиной, Дашка вздрагивает. У стоящего перед ней мужчины — совершенная модельная внешность. Идеальная мужская красота. Бездонные синие глаза. Бледен тоже до синевы. Небрит до черноты. И, кажется, трясется весь.

— Я буду вести вашу супругу. Фамилия моя — Тихомирова. Она просила вас… проинформировать. Учитывая, что беременность многоплодная, более того, тройня, и предлежание не самое хорошее… Рисковать не стоит. Будем оперировать.

Он вздрагивает. От лица отливают вообще все оттенки, кроме синевы.

— Как она?

Дарья пожимает плечами.

— Готовят к операции. Через полчаса начнем. Еще через полтора сможете познакомиться со своими спиногрызами.

— Вот так? — он охает. — Сразу?

— Если хотите.

— Я… не знаю, — он закрывает лицо руками.

Даше становится его необъяснимо… жалко. Напоминает он ей и Димку в свое время, и Олега. И вообще, какой-то он нереально потерянный. А уж она всяких будущих папаш повидала.

— Вот, что любезный, — хватает его за локоть и ведет, практически тащит за собой. Он, впрочем, не сопротивляется. — Вас зовут как?

— Стас.

— Нельзя так, Стас. Пойдемте, подлечу вас.

* * *

Даже коньяк не помог. Черт с ним, ей уже в операционную бежать надо. Оставила несчастного Соловьева на попечение девочки-интерна, наказав ближе к концу операции привести его к оперблоку.

Все они сделали как надо, хотя операция была не из простых. Но поскольку оперировала сама доктор Тихомирова, врач высшей категории и фанат своего дела, все прошло безупречно. С чувством выполненного долга, гордая (что уж там скрывать!) собой и преисполненная самого благородного желания обрадовать несчастного от волнения отца троих дочерей, вышла из операционной. Ну, кто же мог подумать… Что заляпанный кровью хирургический халат производит такое впечатление.

* * *

— Привет тебе, Тор, повелитель молний.

— Привет, Даш. Спорю на что угодно — звонишь по делу.

— Какой проницательный, жуть.

— Не первый год тебя знаю.

— А скажи-ка мне, Глебушка, какие клинические признаки сотряса?

— Эвона как… Что, супруг таки допек тебя? Приложила его сковородкой?

— Он увертливый. Ну, так что там с сотрясом?

— А у кого это у нас красный диплом? У тебя по травматологии пятерка должна была быть?

— Это было миллион лет назад. Сейчас у меня голова совсем другим занята.

— Понятно. В сознании?

— Нет.

— Ого. Уже серьезнее. Как так?

— Упал в обморок, — Даша смотрит на лежащего на кушетке в ординаторской Соловьева. — Башкой об пол.

— Надо бы в сознание привести.

— Нашатырь?

— Мужиков стопроцентно приводит в чувство удар по… причинным местам.

— Ты охренел? Садист. Хотя, с другой стороны… У него уже родилась тройня. Зачем ему, собственно, больше…

Самойлов совершенно неприлично ржет на другом конце трубки.

— Тройня?! Понятно, отчего обморок, — чуть в сторону: — Это Даша, — снова ей: — Тебя Юля привет передает.

— Ты не на работе, что ли?

— Отпуск у меня.

— Ой, прости меня, Глебик. Я не хотела. Надеюсь, не оторвала тебя ни от чего важного?

— Да кому ты этого говоришь? С нашим отношением к работе мы никогда не бываем в отпуске.

— Юльке тоже привет. Пусть мяукнет что-нибудь в трубку, соскучилась по ней ужасно.

— Она не может. Рот занят. Ай! — какие-то звуки, приглушенные голоса. — По просьбе Юли уточняю — рот занят, потому что она кушает.

— Клоуны… Ты мне скажешь, что делать с этим обморочным?

— Не вопрос…

Сколько-то (без понятия сколько!) времени спустя. Время действия — лето. Место действия — дача Тихомировых.

— Вера! Тебе даже огурцы резать нельзя доверить!

— Что не так?

— Неужели так трудно порезать ровно? Почему одни куски толщиной в сантиметр, а через другие смотреть можно?

— Даш, какая, нафиг, разница? Все равно сожрут.

— Ужас… Не видела еще более бездарной в плане кухни женщины….

— Зачем мне? — кокетливо пожимает плечами Вера. — У нас на кухне есть уже один маэстро.

— И не говори, — завистливо вздыхает Юля. — Я от последнего его творения в восторге. Как это называлось?

— Ты про мясо?

— Да!

— Понятия не имею. Он же вечно импровизирует…

— Да уж, такой один на миллион.

— Миллион не миллион, но один на четверых — точно.

— Что, так и не научила Тихомирова готовить?

— Он освоил, — Даша загибает пальцы, — яичницу, гренки, гречку и макароны по-флотски. А, еще каши девчонкам виртуозно варил — овсянки там всякие, пшенки-манки.

— Ну, это тоже достижение!

— А что, Николаич все так же безнадежен?

Юля вздыхает.

— Проблема в том, что ему все равно. Он может неделями жрать «Доширак» и не слова мне не скажет. Ему нет разницы, что на ужин — бутерброды с колбасой или гуляш, на приготовление которого потрачено два с половиной часа. Так что…

— Ну, хоть не жалуется.

— Никогда.

— Ну, Женька, твоя очередь.

— Было бы чем хвастать, — пожимает плечами Женя. — Для Олега все упирается в одно слово: «Надо». Если надо, может приготовить обед из трех блюд, и еще торт испечь. Но если необходимости нет, то… Когда меня от всех запахов еды тошнило, помните?..

— Помним! — хором отвечают ей подруги.

— Олег готовил сам. Вкусно, разнообразно. Да и после рождения Витьки тоже. Но как только острая необходимость отпадает, его с кухни ветром сдувает.

— Что возвращает нас к первоначальному тезису: «Стас — уникум!»

— А какая задница… — провокационно мурлычет Женька.

— Что? — хором переспрашивают трое остальных.

— Советую посмотреть. Такие фотки недавно нарыла в Интернете…

— Женька!!!

— А что сразу «Женька»? Это ж не я голой фотографировалась!

— Прямо голый?

— Абсолютно. Хорош необыкновенно.

— Ну, хватит его гнобить! Ему тогда двадцать лет было!

— Ой, Верка вступилась за своего пупсика, — хохочет Дарья. — Орлица прямо. И вообще, задница в мужике — не главное.

— А что главное?

— Смешной вопрос, Евгения Андреевна.

— Да это «самое главное» у всех одинаковое.

— Не у всех.

— Боже мой, неужели Димон и здесь отличился?

— При чем тут Димка?

— А кто при чем? — синхронно округляя глаза, спрашивают Женя и Вера.

Дашка ехидно улыбается и бросает взгляд в сторону вытирающей тарелки Юли.

— Вот у чьего супруга в штанах… боевой молот. Тор, что с него взять…

Из Юлькиных пальцев выпадет и бьется на мелкие осколки белая тарелка. Сама Юля тоже белеет.

— Эй, мать, ты чего?

— Извини, Даш, я не знала, — потрясенно бормочет Юля.

Дарья подходит к подруге, обнимает за плечи, заглядывая в глаза.

— Чего ты не знала?

— Что вы с Глебом… тоже, — Юлька вся цепенеет от Дашиных прикосновений. — Нет, я понимаю, вы учились вместе и все такое…

— Учились, вот именно! Но ты и дура! А еще умная женщина, заместитель директора банка! — Дашка сильнее стискивает Юлины плечи. — Ты хоть представляешь, как студенты меда перед операцией переодеваются? Нам отдельных комнат для мальчиков и девочек не давали. Первый семестр мы еще как-то смущались, по очереди пытались переодеваться. Потом вместе, но вроде как отворачивались. А ко второму курсу, да еще после курса пат. анатомии и посещения морга… Если уж ты видишь, как человек в метре от тебя блюет, не останавливаясь… Как после этого можно стесняться?! Так что все, и всех, и во всех анатомических подробностях рассмотрели. Парни все на меня преимущественно пялились. Что мне еще оставалось делать? Но я видела-то всего пару раз. И уж тем более — не трогала… хм… твое сокровище. Не ревнуй.

— Вы там догола, что ли раздевались?!

— До белья. Но, кроме всего прочего… Ты попроси своего муженька рассказать, как он после второго курса в нашем спортлагере от мединститута голый в реке купался. И в том же виде пьяный по лагерю шастал.

Женька хохочет.

— А вы на Стаса накинулись, — ворчит, давясь смехом, Вера.