Кэтрин Райан Хайд - Любовь в настоящем времени

• Название: Любовь в настоящем времени
• Автор: Кэтрин Райан Хайд
• Издательство: Фантом-пресс, Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-86471-430-0

Пять лет юная Перл скрывала страшную и печальную правду от Леонарда, своего маленького и беззащитного сына. Пять лет она пряталась и чуралась людей. Но все тщетно. Однажды Перл исчезла, и пятилетний Леонард остался один. Впрочем, не один — с Митчем. Они составляют странную и парадоксальную пару: молодой преуспевающий бизнесмен и пятилетний мальчик, голова которого полна странных мыслей. Вместе им предстоит пройти весь путь до конца, выяснить, что же сталось с Перл и что же сталось с ними самими.

«Любовь в настоящем времени» — завораживающий, трогательный и жесткий роман о человеческой любви, которая безбрежна во времени и в пространстве. Можно ли любить того, кого почти не помнишь? Может ли любить тебя тот, кого давно нет рядом? Да и существует ли настоящая и беззаветная любовь? Об этом книга, которую называют самым честным и захватывающим романом о любви.

---

Но самый идиотизм в том, что жалость чувствовал не только Леонард.

Мне и самому вдруг стало жалко себя.

Проснувшись поутру, я принял странное решение. Мне подумалось: а почему бы мне не влезть в шкуру слепого? Хотя бы на один день.

Я спустился со своей верхотуры и потыкался по углам, отыскивая, из чего бы соорудить повязку. Чистое посудное полотенце, сложенное вдоль, подошло. Я завязал глаза и застыл посреди кухни в раздумьях, что делать дальше.

При других обстоятельствах я бы заварил кофе, полистал газету, проверил электронную почту и разгадал кроссворд. Только сегодня все это не катило. Меня не покидало ощущение, что произошел какой-то катаклизм. Заведенный распорядок дня рухнул в тартарары. Все вокруг изменилось.

Я забрался наверх и плюхнулся в кровать.

Примерно через час я понял, что без кофе мне не выжить. Придется пойти и заварить. Да и Леонард скоро проснется, и его надо будет покормить завтраком. Пусть хоть хлопьев, что ли, поест. В общем, хочешь не хочешь, а пора на кухню.

Оказалось, подниматься по этой чертовой лестнице куда легче, чем спускаться. В незрячем-то состоянии. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы не грохнуться. Хотя каждая ступенька была мне знакома давным-давно, и в подробностях. Я бы, наверное, спящим смог сбежать вниз. Только какой уж тут бег. Очередную ступеньку я нашаривал до того тщательно, будто от этого зависела моя жизнь. Упаду и разобьюсь до смерти.

Добравшись до первого этажа, я стал лучше понимать Леонарда. Каждый шаг по гостиной давался мне с трудом. Мне все казалось, что вот прямо сейчас я со всей дури шарахнусь башкой о что-нибудь твердое. Логические рассуждения не действовали, все равно я перемещался, вытянув перед собой руки и ощупывая воздух. От попавшегося под ноги кофейного столика это меня не спасло.

Когда я ударился большим пальцем ноги о кухонную дверь, мне пришло в голову, что неплохо бы обуться. Совершив новое восхождение в спальню, надел кожаные тапки. Почему-то они не слетели с ног во время спуска.

До кухни я добрался. Чувство было такое, будто я змеей прополз по вражеской территории до родного окопа. Меж мин и воронок.

Кофеварку я нашел на ощупь. Только где фильтры? Ну что мне стоит не перекладывать их с места на место каждый день? Ищи теперь, слепошарый. Под пальцами одна коробка от другой ничем не отличается, и фильтры могут находиться в какой угодно.

Зато бумажные полотенца всегда на одном и том же месте — у раковины. Чем не фильтр, в конце концов?

Кофе я держу в холодильнике. Пакет с кофе своеобразной формы, так что найти его не составляет труда. Только холодильник битком набит всякой всячиной. Замороженные продукты сыплются на меня дождем. Какая-то тяжеленная ледышка грохается прямо на ногу. Стараюсь не стонать, чтобы не разбудить Леонарда. Пытаюсь подобрать упавшее. Без толку. Все наверняка разлетелось по кухне, а я ни хрена не вижу. Ударяюсь лбом о кухонный стол и решаю заняться кофе. А это все пусть валяется.

Сам процесс кофеварения протекает без происшествий. На ощупь вполне реально заполнить контейнер кофе и проверить уровень воды в кувшине. Выливаю воду в кофеварку, одной рукой щупая, куда лью.

Вполне законно горжусь собой.

Открываю буфет, чтобы достать кружку. С полдюжины стаканов и фарфоровых чашек летят на пол. Осколки подступают к ногам.

От дверей доносится легкое шуршание.

— Митч? — спрашивает Леонард. — Что тут, к чертям, делается? Отражаешь атаки пришельцев?

— Только не входи. Особенно если ты босиком. Тут полно осколков.

— Удивил, тоже мне. Я это понял, еще когда был у себя.

Молчим. Оцениваем друг друга. Как могут оценивать две слепые родственные души.

— Что ты вытворяешь, Митч? — укоризненно спрашивает Леонард.

Мне делается стыдно, будто меня поймали на недостойном занятии.

— Подойди сюда, — говорит Леонард.

Осколки скрипят у меня под ногами. Банка замороженного сока (апельсинового?) откатывается в сторону.

Леонард вытягивает руки и щупает мою повязку.

— О, Митч. — Вот и все, что он говорит, развязывая полотенце и срывая его.

Свет ослепляет меня.

— Я просто хотел узнать на собственном опыте, до чего может дело дойти.

— О, Митч, — повторяет Леонард. — Только пойми меня правильно. Я люблю тебя и все такое, но ничего глупее я еще не видел.

Душу мне пронзает боль. Слышу свой собственный голос:

— Но почему? Почему это так уж глупо?

— Потому что у тебя есть глаза. Если бы ты был на самом деле незрячий, ты бы приспособился. Легко. Но ты не слепой. Ты сам постарался лишить себя зрения. И напрасно.

— Я подумал, это может нас сблизить.

— Да когда мы были ближе, чем сейчас?

— Не знаю. А правда, когда?

На этот счет у меня было свое мнение. Но пришлось выслушать мнение Леонарда.

— А как насчет вчерашнего вечера, когда мы с тобой пошли прогуляться? Ведь ты видишь, а я — нет. По этой причине мы очень подходим друг другу. У одного есть то, чего нет у другого.

— Я хотел взглянуть на мир твоими глазами.

— Слепыми глазами. Только добровольная слепота — это не то. Уж ты мне поверь. Кое-чего нарочно не добьешься. Даже если очень захочешь.

— Хлопья будешь? — Что-то мне приспичило сменить тему.

— Конечно, буду. Спасибо.

— Я подам тебе завтрак в постель. Только подмету осколки.

— Держи глаза нараспашку. А то порежешься.

И он ушел. А я стоял посреди кухни и осматривался.

Чашек со стаканами разбилось, пожалуй, больше дюжины. У фарфоровых кружек отлетели ручки. Упаковка куриных грудок без кожи торчала из-под плиты. Две банки замороженного клюквенного сока валялись под столом.

Я налил кофе в единственную непокалеченную кружку и разбавил пол на пол молоком.

Потом принялся за уборку.

В тот же день, часа в три, заглянул Кэхилл с сыном, Джоном-младшим по прозвищу Отрок Джон. Они направлялись на занятия в детскую бейсбольную секцию.

В это трудно поверить, но восемь лет назад Кэхилл женился на Ханне и увел ее от нас.

Только не говорите ничего. И без вас все знаю.

Во-первых, Кэхилл, с его репутацией человека, не годного к оседлой семейной жизни, родил ребенка и сейчас сопровождает его на занятия в бейсбольной секции. Во-вторых, я всегда считал, что Ханна без ума от меня. Наверное, когда-то она и вправду была в меня влюблена. Вот и все, что мне известно.

Просто мне было приятно представлять ее чем-то вроде страховочной сетки в цирке. И вот уже лет восемь я работаю без страховки.

Наверное, это нелегко — быть для кого-то страховочной сеткой. А может, она не так уж была в меня и влюблена. И я не уделял ей должного внимания, полагая, что если уж она в меня втюрилась, то так будет всегда.

Леонард сидел на стуле у окна, скрестив ноги. Вылитый Будда или кто еще из этой тусовки. Казалось, Леонард глядит в окно. А может, так оно и было. Ведь он к тому времени уже кое-что видел, только мы старались не обсуждать это. К чему лишние объяснения и лишнее напряжение?

На щеках Леонарда уже пробивался шелковый пушок, и он не давал мне его сбрить.

Отрок Джон прямиком направился к Леонарду.

— Привет, Док, — бросил на ходу Отрок Джон. Вежливость, не более того. Интересовал его только Леонард. — Привет, Леонард.

Для Отрока Джона на Леонарде свет клином сошелся. Само собой, я даже не пытался его разубедить.

— Салют, Отрок Джон. — Леонард встал и потрепал мальчика по голове.

— Ты уже можешь видеть?

— Немного.

— А сколько?

— Кое-что. Но не все.

— Это как?

Леонард вздохнул. Я знал, ему нелегко вдаваться в объяснения. Но он и не пытался протестовать.

— Ну типа в комнате выключили свет, и ты видишь одни лишь очертания предметов. Но темноты на самом деле нет. Просто ты видишь только контуры.

— Это ужасно?

— Да нет.

— Значит, все в порядке.

— Понимаешь, вряд ли бы ты захотел быть на моем месте. Никому не пожелаю.

Тут Леонард повернулся в мою сторону и посмотрел прямо мне в глаза. Много ли он при этом видел, не знаю. На губах у него появилась кривая усмешка.

— Помалкивай, Леонард, — прошипел я.

На следующее утро Леонарда в спальне не оказалось.

Я искал его повсюду. Даже на улице.

Пришлось проконсультироваться у Глюка.

Я спросил вслух:

— Эй, Глюк. Куда девался Леонард?

Пес лежал на полу возле лестницы. Заслышав обожаемое имя, он поднял голову и посмотрел наверх.

— Благодарю, — сказал я. — Твоя помощь очень пригодилась.

Я забрался по лестнице наверх.

Леонард спал на полу за моей кроватью.

Вряд ли ему было так уж удобно. Я поднял его и уложил в постель. Удивительно, он даже не проснулся.

Три ночи кряду Леонард спал на полу за моей кроватью, или на кушетке в углу моей спальни, или в ногах постели, словно верная собачка. Почему ему так нравится спать у меня, он не говорил. А я не спрашивал.