Сборник - Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

• Название: Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
• Автор: Сборник
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01543-2

Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк: Антология современной зарубежной прозы (2004) / Под ред. Г. Дозуа; Пер. с англ. К. Васильева, А. Гузмана, В. Двининой и др.

The Year’s Best Science Fiction: Twenty-First Annual Collection (2004). Edited by Gardner Dozois

Ежегодные сборники “The Year’s Best”, выходящие в США уже более пятнадцати лет, публикуют повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число их авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Гигантские звездолеты, беззвучно глотающие парсек за парсеком в бескрайней ночи, роботы, похожие на неуклюжих бронированных крабов, запутанные лабиринты «киберпространства», странные механизмы, дающие людям власть над самим Временем. Согласно западной традиции все вместе это называется “Science Fiction”, научной фантастикой. На страницах ежегодной антологии Гарднера Дозуа собраны лучшие образчики этого направления. Самые удачные рассказы ведущих авторов, работающих в жанре киберпанка, антиутопии, космического боевика, – Гарри Тертлдава, Майкла Суэнвика, Джона Варли, Вернора Винджа и многих других. Впервые знаменитая антология выходит на русском языке. Двадцать девять блистательных образцов малой прозы помещены под одной обложкой с целью познакомить читателя с наиболее яркими новинками жанра.

Уильям Бартон «Полет на космическом корабле», Джон Кессел «Все это правда», Чарльз Стросс «Бродячая ферма», Стивен Попкес «Лед», Нэнси Кресс «ЭЙ-ЭС», Джон Варли «Звонарь», Джудит Моффетт «Медвежонок», Говард Уолдроп «Позвать по имени», Кристина Кэтрин Раш «Шестнадцатое июня у Анны», Уолтер Джон Уильямс «Зеленая Леопардовая Чума», Паоло Бачигалупи «Девочка-флейта», Джек Скиллингстед «Мертвые миры», Майкл Суэнвик «Король-Дракон», Пол Мелко «Любовь одиночек», М. Шейн Белл «Аномальные структуры моих грез», Вернор Виндж «Куки-монстр», Гарри Тертлдав «Джо Стил», Джеф Райман «Дни рождения», Джон К. Райт «Неспящий в ночи», Джеймс Ван Пелт «Долгий путь домой», Джеффри А. Лэндис «Глаза Америки», Кейдж Бейкер «Добро пожаловать на Олимп, мистер Херст», Роберт Рид «Во мраке времени», Уильям Шанн «Чудодейственное средство», Доминик Грин «Ментагра», Пол Ди Филиппо «И сбежала вилка с тарелкой вослед», Терри Доулинг «Ликвидаторы», Ник Дикарио «Змееголовник», Терри Биссон «Дорогое аббатство».

---

– Нет, конечно. Я должна еще что-нибудь знать или могу быть свободна?

– Я бы рекомендовал вам еще раз все хорошенько обдумать, – сварливо заметил доктор. – Вам все же лучше прийти в нататориум. Должен признаться, я совершенно не понимаю, почему все больше женщин в наши дни решают рожать самостоятельно.

Бах повернула голову, еще раз оглядела толпу женщин в приемной и освещавшие их яркие лампы. Сквозь стеклянные стены она видела и других, которые, как и она, сидели на креслах в кабинетах. Везде поблескивали металлические приборы, куда-то спешили хмурые серьезные люди в белых халатах. Чем больше она бывала тут, тем больше ей хотелось родить ребенка в собственной постели, на родных, теплых простынях при свете свечи.

– Ну да, я тоже, – ответила она.

На вспомогательной линии Лейштрассе, в том месте, где стоит карусель, была пробка. Бах пришлось провести четверть часа, стоя в битком набитом вагоне. Она прикрывала свой большой живот и прислушивалась к крикам, раздававшимся спереди, где произошла авария. С нее градом лил пот. Кто-то, стоявший рядом, дважды наступил ей на ногу тяжелым ботинком.

Опоздав в полицейский участок на двадцать минут, она промчалась мимо рядов столов в командном центре в свой маленький кабинет и плотно закрыла за собой дверь. Чтобы пройти на свое место, ей теперь приходилось поворачиваться боком, но ее это не волновало. Она готова была стерпеть и не такое.

Сев за стол, она тут же заметила записку, написанную от руки, – ей надлежало явиться на инструктаж в комнату 330 к 14:00. У нее оставалось пять минут.

Бах быстро окинула взглядом зал совещаний, и у нее появилось странное чувство – кажется, она только что была здесь. В зале находилось 200–300 офицеров, все сидели, все были женщинами, причем беременными.

Бах заметила знакомое лицо, пробралась вдоль стульев и села рядом с сержантом Ингой Крупп. Они соединили ладони в знак приветствия.

– Ну, как дела? – спросила Бах и ткнула пальцем в живот Крупп. – Сколько тебе еще осталось?

– Борюсь с силой тяжести, пытаюсь бороться с энтропией. Осталось две недели. А тебе?

– Наверное, три. У тебя девочка или мальчик?

– Девочка.

– У меня тоже. – Бах заерзала на твердом стуле. Сидеть становилось неудобно. Правда, и стоять тоже непросто. – А что случилось? Что-нибудь относительно медицинских проверок?

Крупп ответила совсем тихо, даже не поворачивая головы:

– Не шуми. Поговаривают, что они хотят сократить декретные отпуска.

– Это когда половина офицеров не сегодня завтра собираются рожать. – Бах знала свои сроки. Но работа и в участке и во всей системе отлично налажена, вряд ли они пойдут на сокращение годичного отпуска по уходу за ребенком. – Ну же, что ты слышала?

Крупп пожала плечами, потом расслабилась.

– Никто ничего не говорил, но, по-моему, дело не в мед-проверках. Смотри, сколько незнакомых лиц. Они собрали людей со всего города.

Ответить Бах не успела – в зал вошел комиссар Андрус. Он поднялся на небольшое возвышение и подождал, пока зал успокоится. Потом медленно оглядел всех присутствующих.

– Вы, очевидно, недоумеваете, зачем я всех вас здесь собрал.

В зале раздался смех. Андрус быстро улыбнулся, но тут же снова посерьезнел.

– Начнем с ответственности. Все вы знаете, что в ваших контрактах есть пункт, в котором говорится о работе в опасных условиях в период беременности. Наш департамент старается никогда не подвергать опасности гражданских лиц, а вы все сейчас вынашиваете именно лиц гражданских. Поэтому участие в проекте, о котором пойдет речь, сугубо добровольное. Если кто-либо из вас откажется, никаких нежелательных последствий это за собой не повлечет. Те, кто хочет, могут уйти прямо сейчас.

Он опустил взгляд и тактично занялся бумагами. Около дюжины женщин-офицеров покинули зал. Бах еще больше заерзала на стуле. Она знала, что если уйдет, то сама себе этого не простит. По традиции офицер должен выполнять любое данное ему задание. Но она чувствовала также, что несет ответственность и за Джоанну.

Она решила, что в конце концов устала от кабинетной работы. Можно хотя бы послушать, что скажет комиссар.

Андрус снова посмотрел в зал и вяло улыбнулся.

– Спасибо. Если честно, я не ждал, что вас останется так много. Но помните, что вы в любой момент можете уйти. – Он аккуратно постучал стопкой бумаг по столу, выравнивая ее. Комиссар был крупным, худым мужчиной с большим носом и провалившимися щеками – скелет, обтянутый кожей. Если бы не маленький рот и такой же невзрачный подбородок, вид у него мог бы быть просто устрашающий.

– Наверное, надо вас предупредить с самого начала…

Но на голографическом экране уже появилось первое изображение. Зал ахнул, казалось, стало холодно, как зимой. Бах отвела взгляд. Впервые с тех пор, как она пришла работать в участок, ей стало не по себе. Две женщины поднялись с мест и поспешно вышли.

– Извините, – сказал Андрус, он взглянул на экран и нахмурился. – Я собирался подготовить вас к этому. Действительно, приятного мало.

Бах заставила себя снова посмотреть на экран.

Двенадцать лет в убойном отделе полиции крупного города не проходят бесследно. Конечно, она привыкла видеть разные трупы. Бах считала, что ее уже ничем не пронять, но и она не была готова к тому, что увидела на экране. Кто мог сделать такое с несчастной женщиной?

Женщина была беременна. Кто-то разрезал ей живот, как при кесаревом сечении, – от лобка до грудной клетки. Разрез был рваный, сделан неправильным полукругом, потом большой кусок кожи и мышечной ткани откинули в сторону. Сквозь обрывки фасциальной ткани наружу выпирали кишки. В ярком свете фотографической лампы все казалось влажным.

Женщина была заморожена, лежала на столе для вскрытия, голова и плечи приподняты, словно она опиралась о стену, которой теперь уже не было. От этого замороженное тело покачивалось на ягодицах. Ноги подогнуты, так обычно сидят, когда отдыхают, но сейчас они немного приподнимались над столом.

Голубоватого оттенка кожа блестела, как жемчуг, на подбородке и шее запеклась коричневая и тоже замерзшая кровь. Глаза женщины были открыты, в них застыло на удивление мирное выражение. Смотрела она куда-то поверх левого плеча Бах.

Картина была ужасной, как и любое зверство, которое приходилось видеть Бах. Но больше всего ее поразила одна деталь: малюсенькая отрезанная ручка, тоже замороженная, лежала посреди красной зияющей раны.

– Звали ее Эльфреда Тонг, двадцать семь лет, с самого рождения живет в Нью-Дрездене. У нас есть ее биография, позже можете ознакомиться. Нам заявили о ее исчезновении три дня назад, но больше никаких сведений не поступало.

Вчера мы ее нашли. Тело находилось в шлюзовой камере западного квадранта, координаты по карте дельта-омикрон-сигма девяносто семь. Это новый район города, пока там невысокая плотность населения. Интересующий нас коридор никуда не ведет, но со временем должен соединить далекий жилой массив с кольцевой сквозной дорогой. Умерла она от декомпрессии, не от ран. На видеозаписи сервисного модуля шлюзовой камеры видно, что вошла она туда одна, скафандра у нее, скорее всего, не было. Видимо, ее преследовали, иначе зачем ей было спасаться в шлюзе? В любом случае, она открыла рычаги внешней двери, зная, что внутреннюю дверь теперь открыть никто не сможет. – Эриксон вздохнул и покачал головой. – В шлюзе старой конструкции такой вариант мог бы сработать. К сожалению, она слишком поздно поняла особенности новой конструкции. Кнопки ручного управления давлением находятся в коридоре. Никто никогда не мог предположить, что кому-нибудь понадобится заходить в шлюзовую камеру без скафандра и разгерметизировать внешнюю дверь.

Бах содрогнулась. Она прекрасно это понимала. Как и все лунные жители, у нее был панический страх перед безвоздушным пространством, перед вакуумом. Этот страх жил в ней с самого детства.

Андрус продолжал:

– Патологоанатомы не смогли определить время наступления смерти, но компьютерные записи показывают время, которое может оказаться важным. Те из вас, кто работает в убойном отделе, хорошо знают, что на Луне жертвы убийств часто исчезают бесследно. Их можно закопать на поверхности планеты, и тогда никто никогда их не найдет. В данном случае убийца легко мог поступить точно так же. Приложив столько усилий, чтобы вынуть плод (мы еще вернемся к причинам, побудившим его к этому), он спокойно мог бы спрятать тело в пятидесяти метрах от шлюза. Тогда преступление, скорее всего, осталось бы нераскрытым. Мы думаем, что убийца спешил. Кто-то захотел воспользоваться шлюзом, обнаружил, что он не работает из-за разгерметезированной внешней двери, и вызвал ремонтников. Убийца правильно предположил, что человек, который не смог попасть в шлюз, дойдет по коридору до следующего и вернется по поверхности планеты к первому, чтобы посмотреть, в чем дело. Ведь он сам сделал то же самое, чтобы найти Эльфреду. И еще. – Он показал на маленький округлый предмет, скрытый в ране. – Убийца так торопился, что повредил плод. Это голова плода, а ручку вы наверняка уже заметили.