В. Гитин - Эта покорная тварь – женщина

• Название: Эта покорная тварь – женщина
• Автор: В. Гитин
• Издательство: АСТ, Торсинг
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-008286-Х, 966-7300-06-4

Книга не рекомендуется для чтения людям со слабыми нервами, отсутствием чувства юмора, а также собирающимся вступить в брак

---

Да и мудрено ли! Излишества и распущенность ее венценосного возлюбленного не раз подвергали маркизу серьезным заболеваниям, и ла Пейрони, личный хирург Людовика XV, часами возился с нею, останавливая очередное кровотечение. И сразу же после этого ей, еще слабой, неокрепшей, бледной, измученной, приходилось вскакивать с постели, чтобы следовать за королем в один из увеселительных замков, куда его гнала внезапная прихоть.

Уже одно это могло состарить женщину.

Немудрено, что уже несколько лет, кроме все той же д’Эстрад, никто не допускался к туалету маркизы, пока шла предварительная борьба с надвигающейся старостью.

А борьба была жестокой. С помощью молчаливого свидетеля всех королевских тайн ла Пейрони, кожа лица подтягивалась назад, растиралась различными составами, буквально «разутюживалась», и только после этого в уборную допускались камеристки для обработки липа косметикой, чем в то время занимались все, старые и молодые, красавицы и дурнушки.

Но с каждым днем кожа вес более сопротивлялась «утюжке», а косметика все хуже и хуже скрывала следы надвигающейся осени...

— Да, Луиза,— сказала Помпадур маркизе д’Эстрад, разглядывая себя в зеркале,— я старею, и скоро этого уже нельзя будет скрыть... О, это приводит меня в отчаяние, я не могу примириться с этим! Во мне еще бездна желаний, бездна неутоленной страсти. Я хочу любить, быть любимой, а на меня из зеркала смотрит это желтое, морщинистое, увядшее лицо старой бабы.

— Но, Антуанетта,— сказала д'Эстрад, нежно взяв за руку подругу,— ты явно преувеличиваешь! Конечно, время и заботы не прошли для тебя бесследно, однако ты по-прежнему считаешься одной из красивейших женщин Двора!

— Да,— подхватила маркиза, и ее бледное лицо на мгновение окрасилось румянцем,— я понимаю, что еще могу потягаться с любой из этих пустых дур, которые воображают, будто одной их свежести уже достаточно для борьбы со мной... Но я еще и скована... Пойми, ведь я — женщина, в которой еще не умерли желания, в которой настойчиво и громко кричат потребности в ласке... Моя природа не терпит подобной монашеской жизни...

— А герцог д'Айен? — лукаво улыбнулась подруга.

— Ах, что герцог! Герцог — это всего лишь необходимость! с горечью возразила Антуанетта.— Иногда в провинции, где все еще царит смешной взгляд на добродетель, случается так, что доктор говорит заболевшей молодой вдове: «Сударыня, у вас только одна болезнь — это сопротивление законам природы». И, подчиняясь настойчивому требованию врача, вдова заводит себе дружка Но она выбирает не того, кто ей нравится, а того, который безопаснее, то есть который не будет болтать... Нередко случается, что таким дружком оказывается лакей... Герцог д’Айен — для меня тоже лакей, в объятия которого меня толкает лишь необходимость! Нет, Луиза, не этого я жажду! Наслаждений, Луиза, наслаждений! Упиться их хмелем, одурманить себя их чадом...

— Но, Антуанетта, что мешает тебе...

— Меня всюду окружают враги, стерегущие любой мой неосторожный шаг. Я слишком высоко забралась, Луиза, а чем выше стоишь, тем страшнее падение... Все отдать за миг опьянения любовью?

— Так чего же ты, все-таки, хочешь?

— Не знаю...»

                                                     ЕВГЕНИЙ МАУРИН. В чаду наслаждений

***

«Мадам де Помпадур всячески боролась против ежедневной и еженощной скуки короля с помощью непрерывных развлечений. Людовик XV нуждался в забавах, поражающих воображение, которые были бы ему непонятны и заставляли бы удивляться.

Графиня Дюбарри, став его новой фавориткой, сразу же удовлетворила эту потребность. Она инстинктивно почувствовала то, что было нужно Королю — простота, и ничего более...

Летописец того времени рассказывает следующее:

«Долго ждали графиню, чтобы сесть за стол. Король просил ее выйти, не заканчивая туалета. Она появилась в пеньюаре и с наполовину завитыми волосами.

— Вы этого желали,— сказала она Королю.

— Конечно, ведь уже поздно,— ответил он,— а лишний час, проведенный за туалетным столом, ничего не прибавил бы к вашему очарованию.

Затем он добавил, обращаясь к господину де Вилькье:

— Графиня прелестна в таком беспорядке, не правда ли?

Все садятся за стол, но с самого начала обеда мадам Дюбарри все внимание обращает на собачку, которую ей подарили утром. Она держит ее на коленях, кормит и поит со своей тарелки и долго с ней возится. Король, видя, что его подруга увлеклась собачкой, начинает беседу с герцогом де Ришелье о серьезных европейских делах. В момент наибольшего оживления разговора болонка неожиданно прыгает на стол и становится на задние лапки.

— Какая прелесть! — обращается графиня к своему царственному любовнику.

Тот вполне разделяет ее восхищение.

Так забава фаворитки взяла верх над судьбами народов».

Как отмечали современники (уже после кончины Людовика XV), «она должна была быть очаровательной любовницей. Мы перестали удивляться, что она могла пользоваться таким влиянием на совершенно пресыщенного шестидесятичетырехлетнего человека».

                                                     ПОЛЬ РЕБУ. Интимная жизнь мадам Дюбарри

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

Кроме королев и фавориток, галерея женских образов галантного века включает в себя и немало отчаянных авантюристок, которых наряду с Казановой, графом Калиостро, Сен-Жерменом и Емельяном Пугачевым, можно по праву считать характерной приметой того времени.

Это и красавица Лоренца, жена и сообщница графа Калиостро, и Жанна де Ламотт, известная читателям по блистательной афере с ожерельем королевы Марии-Антуанетты, и некая княжна Тараканова, ставшая впоследствии героиней книг, живописных полотен и кинофильмов.

Ее история довольно поучительна в плане характеристики женского естества...

Екатерина Великая узнает, что в Ливорно (Италия) объявилась молодая и красивая женщина, именующая себя дочерью покойной императрицы Елизаветы и предъявляющая серьезные претензии на российский престол. На эти претензий можно было бы вообще не обратить внимания, если бы Екатерина не располагала данными о том, что самозванку готовы поддержать некоторые противодействующие российской императрице силы в Европе.

Хорошо зная женскую натуру, Екатерина разрабатывает до гениальности простой план и немедленно приводит его в исполнение. Бывший любовник императрицы, красавец граф Алексей Орлов отряжается в Ливорно со специальной миссией. Прибыв туда, он через неприлично короткое (по тем понятиям) время соблазняет самозванку, устраивает на своем корабле «бракосочетание», в подлиности которого трудно было бы, как говорится, убедить даже козу, и под конвоем доставляет «княжну Тараканову» в Кронштадт, откуда она незамедлительно попадает в подземный каземат Петропавловской крепости, из которого ей уже не суждено было выйти...

По одной версии, она умерла от скоротечной чахотки, по другой — утонула в своей камере, когда туда прорвались воды разлившейся Невы.

Ярчайший пример ущербности. Решившись на такое отчаянное и,— учитывая расстановку сил в Европе,— не такое уж безнадежное дело, как можно было позволить себе попасться на такую банальную приманку? Можно подумать, что в Италии не нашлось ни одного мужчины, способного ее удовлетворить без таких тяжких последствий... Предпринимая подобный шаг, нужно было выбирать между женской природой и успехом в достижении цели. Или — или...

Как видим, победила Природа.

Но эта же Природа, таким буйным цветом распустившаяся в галантном веке на западе Европы и среди высшей знати России, весьма жестко сдерживалась обычаями и традициями, которым пока еще неуклонно следовали и российские помещики, и их крестьяне, и остальные сословия.

ФАКТЫ:

«Русские женщины вовсе не занимаются домашним хозяйством, в отсутствие хозяина его рабы, без ведома и согласия хозяйки, по доверию со стороны хозяина или по собственному рассуждению, вполне всем распоряжаются».

«Мужчина, ищущий руки девицы, не только не может говорить с ней, но даже видеть ее. Жениху и невесте не дозволялось еще видеть друг друга и говорить между собой. Отец, дав согласие на предстоящее бракосочетание, призывает к себе дочь, та является к нему, покрытая льняным покрывалом. Отец спрашивает ее: желает ли она выйти замуж? Получив утвердительный ответ, отец схватывает плеть и слегка, раз или два, хватает ею дочь и приговаривает: этот последний удар, милая дочь моя, пусть напоминает тебе отцовскую власть; ты жила до сих пор, покорная отцовской воле, ныне я выпускаю тебя из отцовских рук, но помни, что ты не столько освобождаешься от власти, сколько переходишь под другую, и если ты не будешь держать себя прилично в отношении к мужу, то он, вместо меня, поучит тебя этой плетью.