В. Гитин - Эта покорная тварь – женщина

• Название: Эта покорная тварь – женщина
• Автор: В. Гитин
• Издательство: АСТ, Торсинг
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-008286-Х, 966-7300-06-4

Книга не рекомендуется для чтения людям со слабыми нервами, отсутствием чувства юмора, а также собирающимся вступить в брак

---

Большинство исследователей проблем проституции XIX века сходятся на том, что проститутки таким образом удовлетворяли свою потребность в естественных чувственных переживаниях, в любви и заботе об объекте этой любви. Не отрицая возможность существования этого мотива, тем не менее рискну высказать мысль о том, что главным, все-таки, мотивом подобного поведения проституток являлось (и является) подсознательное стремление изначально рабской души иметь хозяина. Рабскую душу не радует, даже тяготит ощущение полной свободы, она всегда стремится под власть «сильной руки» и по-рабски обожествляет эту руку, и испытывает мазохистское наслаждение, когда эта рука бьет ее. Мне кажется, именно в этом кроется основная причина «любви» проституток к своим сутенерам.

Но вернемся в XIX век, на: улицы европейских городов, по которым фланируют прокатные Венеры, затрагивая прохожих и с черной завистью глядя вслед своим товаркам, которым посчастливилось подцепить клиента.

Заключенная на улице удачная сделка завершалась сношением либо в квартире проститутки, либо в так называемых «меблированных комнатах», которых было в изобилии во всех крупных городах.

Правда, полицейские правила строго запрещали оказывать приют подобным парам, но именно эти пары и были главным источником дохода «меблирашек».

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ИЛЛЮСТРАЦИЯ:

«В поход мы отправились ночью, когда дичь, за которой ты охотились, должна была находиться по норам. Около двух или трех часов утра являлся я. опоясанный своим шарфом комиссара и в сопровождении нескольких агентов, в то время как полицейские в мундирах охраняли все входы.

При первом звонке я слышал ругань, потом ворчливый голос спрашивал:

— Кто там?

— Начальник сыскной полиции.

Тотчас слышался испуганный возглас, и передо мной возникала взволнованная фигура хозяина дома, в рубашке и босиком. Несчастный, вероятно, видел в эту минуту сверкающий над его головой меч — привлечение к ответственности за нарушение полицейских правил.

В это время где-то послышался крик:

— Полиция!

И в мгновенно проснувшемся доме, в глубине его коридоров, где на стенах выступала сырость, где там и сям горели газовые рожки вместо ночников, поднялся беспорядочный стук дверей, топот множества ног и испуганные вскрики.

Мои агенты быстро водворили порядок, заставив всех вернуться в свои номера. В полуотворенных дверях виднеются наскоро одевающиеся женщины и мужчины.

Один из агентов идет рядом со мной, держа в руке книгу записи жильцов этого заведения, но сверяться по ней едва ли имеет смысл...

— Начнем с «увеселительного поезда»,— так на полицейском жаргоне называется комната, отведенная в домах этого сорта для анонимных свиданий на час.

Само собой разумеется, что подобные постояльцы никогда не записываются. О, какой вид у мужчины, когда я вхожу в эту комнату! Мелкий рантье, мелкий чиновник или просто старый развратник, он еще не успел одеться, но старается в первую очередь обуться, чтобы выглядеть если не более солидным, то хотя бы более приличным. Каких усилий ему стоит произнести свое имя!

— Господин комиссар, умоляю, не делайте скандала! Если моя жена узнает, я... погиб!

Его соучастница, более привычная в подобном плане, деловито собирает пожитки, явно смирившись с перспективой провести остаток ночи в участке.

Хозяин бледен и растерян. Еще бы: это тройной удар.

— Три нарушения полицейских правил. Первое — дама, второе — господин, третье — прием распутных женщин,— замечает агент.

Хозяин обреченно кивает головой...»

                                                                                                 ГОРОН. Записки

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Жизнь бордельных проституток гораздо менее насыщена приключениями и эксцессами, но она и лишена той элементарной свободы выбора, которая все-таки есть у уличной проститутки, которая имеет возможность избежать полового контакта с каким- нибудь уродливым или зловещим монстром. Бордельная лишена этой возможности. Она обязана удовлетворять абсолютно все прихоти любого из клиентов. В более или менее популярных борделях проституткам приходится принимать в день в среднем от 10 до 20 клиентов, а в праздничные дни их число удваивается, если не утраивается.

Иногда одну проститутку заказывает целая группа мужчин — поклонников группового секса, и она должна удовлетворить все их прихоти, иногда отдаваясь им по очереди, а иногда и одновременно двум, трем, а то и пяти партнерам.

Групповое пользование проститутками особенно было развито в студенческих кварталах, когда студенты в целях экономии выписывали проститутку на дом, и она обслуживала довольно многочисленную группу желающих.

Естественно, что при такой жизни, да еще при регулярном употреблении спиртных напитков, необходимый для этой профессии «товарный вид» довольно быстро утрачивался, и проститутка из бордельных переходила в разряд бродячих или уличных, уступая место начинающей.

Вновь поступившая девушка сначала предоставлялась почетным и постоянным клиентам борделя, а потом уже переходила в категорию общего пользования.

Но сначала она должна была зарегистрироваться в полицейской префектуре, с соблюдением целого ряда формальностей.

В своих «Записках» Эжен Видок так описывает эту процедуру:

«Приведенная в полицейскую префектуру, она, по тогдашнему обычаю, была там записана, не без того, чтобы блюстители нравов не сделали какого-либо замечания, которые свойственны бесстыдным распутникам. С помощью небольшой платы, а также возлияния Бахусу, которое в те времена никогда не упускалось, Адель получила право посвятить себя проституции.

Как только девушка являлась в полицейскую префектуру, открывался реестр и без всяких предварительных вопросов ее вносили туда под именем и в возрасте, который ей вздумается назвать; отмеченная, осмотренная с головы до ног, с этой минуты она безвозвратно приобреталась проституцией, и каково бы ни было впоследствии ее раскаяние, ей не позволялось отказаться от своего заблуждения, расстаться со своим позором».

Только лишь после этой процедуры девушка в XIX веке получала право на профессиональную деятельность.

Впрочем, это касалось лишь «серых лошадок», а «львицы» — кокотки занимались в принципе тем же самым, с той только разницей, что не искали клиентов на улицах и не ждали их в салонах борделей, а были на содержании у одного или нескольких мужчин.

По сравнению с прошлым, в XIX веке число кокоток значительно возросло ввиду бурного роста промышленности, а, следовательно, числа крупных капиталистов, которые могли себе позволить дорогое удовольствие содержать изящную и роскошную живую статуэтку.

Э. Фукс в своей «Истории нравов...» так пишет о кокотках:

«Кокотка в первую голову задает тон моде. Она же в значительной степени налагает свой отпечаток и на общественную жизнь. В особенности жизнь и нравы определенных изысканных кругов большого города получают от нее свою характерную физиономию. А в целом ряде фешенебельных курортов и иных центров жуирующего света — достаточно указать на Монте-Карло — она вообще является осью всей жизни. В таких местах все рассчитано на потребности и вкусы элегантной кокотки».

В то же время, как отмечает Фукс, во второй половине XIX столетия наметился заметный упадок престижа кокотки, и не вследствие подъема нравственного уровня общества, а вследствие, напротив,— его падения, так как женщины имущих классов начали составлять кокоткам весьма сильную конкуренцию на рынке любви. Переняв у кокоток их светскость и элегантность, дамы буржуазного класса быстро затмили их, в первую очередь, огромными материальными возможностями, а что касается сексуальной раскованности и экстравагантности, то эти качества довольно быстро приобретает большинство женщин, отпустивших свои внутренние тормоза.

Кокотка вынуждена была отступить на второй план. Но и здесь порядочные девушки уровня, примерно, нижней отметки среднего класса начали конкурировать с ними, занимаясь довольно тщательно скрытой проституцией, которая выгодно отличалась от явной торговли общедоступным телом.

Эти девушки не торговали собой, а как бы уступали настойчивым ухаживаниям, были этакими кокетливыми сексуальными котятами с невинными мордочками, умевшими и обставить должным образом свое «падение», и получить за него вполне приличный гонорар.

Немецкий историк и социолог Роберт Михельс так описывал явление скрытой проституции:

«Во многих городах, например, в Турине, существуют модные мастерские, расположенные обыкновенно во втором или третьем этаже густонаселенных домов. С внешней стороны их не отличишь от других таких мастерских. Девушки в самом деле заняты работой модисток. Они в самом деле исполняют эту профессию. Если вы войдете в мастерскую, то всегда найдете их за работой, даже больше, вы найдете их погруженными в работу и ведущими себя вполне прилично и благопристойно. Эти модистки берут заказы и на дом. Только посвященный знает, что шитье представляет одну сторону предприятия, тогда как другая состоит в исполнении совсем другой профессии.