Валерий Гитин - Эта покорная тварь – женщина

• Название: Эта покорная тварь – женщина
• Автор: Валерий Гитин
• Издательство: АСТ, Торсинг
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-008286-Х, 966-7300-06-4

Книга не рекомендуется для чтения людям со слабыми нервами, отсутствием чувства юмора, а также собирающимся вступить в брак

---

Часовщик, ранее заметив служанку в шляпном магазине, без всяких опасений дает ей часы, с которыми она уходит в шляпный магазин через дорогу.

Часовщику хорошо видно, как служанка показывает часы шляпочнику, как тот показывает их приказчикам, и опасается только одного — что его часы не возьмут.

Через несколько минут воровка берет готовую шляпу и возвращается к часовщику.

— Мы возьмем часы, которые стоят сто тридцать франков, — говорит она. — Я сейчас занесу эту шляпу заказчице и тогда передам вам вторые часы и деньги.

Больше ее не видели ни шляпочник, ни часовщик.

Зачастую обоих владельцев магазинов обворовывают одновременно. Вот как это происходит.

Одна из мнимых служанок, по имени Камарда, является к белошвейке и просит дать ей несколько аршин кружев для хозяйки ювелирного магазина. который расположен через дорогу.

Кружева передаются ей без всякого колебания. Камарда с кружевами направляется в ювелирный магазин и Спрашивает две золотые цепочки для своей хозяйки-белошвейки из магазина напротив.

Взяв цепочки, она возвращается в белошвейный магазин.

— Моя хозяйка хотела бы показать эти кружева своей подруге. — говорит она белошвейке.

— О, разумеется, — охотно разрешает та.

Воровка снова идет в ювелирный магазин и говорит:

— Хозяйка рассмотрит ваши цепочки, а я сейчас отлучусь ненадолго… Когда вернусь, выберу и себе цепочку.

И уходит в неизвестном направлении.

Через какое-то время белошвейка приходит к соседке.

Ну, как вы находите эти кружева? Вы поступите разумно, если все оставите у себя.

— У себя? — удивляется ювелирша. — С чего вы взяли, что я за свои цепочки возьму плату кружевами?

— Но я же послала вам кружева с вашей служанкой!

— Нет, это ваша служанка приходила за двумя цепочками!

— Вы бредите, соседка!

— Я? Скорее это вы бредите!

Вскоре все выясняется, и жертвы воровки приходят к примирению».

ЭЖЕН-ФРАНСУА ВИДОК. Записки

-------------------------------------------------

О воровстве как о специальном виде женской преступности писали в своих исследованиях и Ломброзо, и Ферреро, и Кетле, и другие видные криминологи.

Анализируя поведение магазинных воровок, Ломброзо отмечал: «Мысль о воровстве является здесь у женщины как бы сама собою при виде бесчисленного множества разбросанных товаров, возбуждающих аппетит и желания, которые, однако, могут быть удовлетворены лишь в весьма незначительной степени. Искушение тем значительнее, что наряды являются, как известно, для женщины необходимостью, средством привлечь к себе другой пол. Особенно велик соблазн украсть что-нибудь в больших магазинах, между тем как в маленьких магазинах подобные скандалы почти никогда не случаются.

Один служащий в известном магазине «Аu Bon Marche» рассказывал Joly, что из 100 утайщиц из магазинов 25 являются профессиональными воровками, таскающими все, что ни попадется им под руки, 25 — крадут из нужды, а 50 — суть воровки, — как он выражается, — «par monomanie», то есть они, оставляя в стороне специально психиатрический смысл этого слова, суть такие воровки, которые более или менее обеспечены в материальном отношении, но не могут противостоять искушению при виде стольких прекрасных вещей, возбуждающих их жадность; между ними попадаются, конечно, и субъекты, страдающие настоящей клептоманией».

Магазинное воровство ярко описал и Эмиль Золя в своем романе «Дамское счастье».

У современных магазинных воровок есть и такое широкое поле деятельности, как магазины самообслуживания.

Здесь определились и узкие специализации:

— кража одежды путем переодевания;

— кража путем одевания новой одежды под старую;

— кража с помощью сумок с двойным дном;

— кража с помощью детей и подростков.

В принципе, как видим, ничего нового в сравнении с теми приемами, которые описывал Видок в начале XIX столетия.

Но вот недавно мне рассказали об оригинальном способе крысиной наживы в супермаркетах Запада с помощью антикражи.

Трудно сказать, изобрели ли этот способ наши соотечественницы-«челноки» или местные крысы, но используется он людьми без человеческого достоинства довольно эффективно. Дело в том, что в супермаркетах за покупателями неотрывно следят телекамеры. Если они заметят, что покупатель выбранную им вещь не положил в корзину своей тележки, а сунул, предположим, за пазуху, то возле кассы этого покупателя уже будут ждать… Но если обвинение в краже окажется ложным, то понесший моральный ущерб покупатель получает возмещение в сумме 50 долларов.

Наша очаровательная соотечественница, выбирая товар, часть его совершенно откровенно сует за пазуху или под юбку. Телекамера это, естественно, замечает. Но по пути к кассе она освобождается от припрятанных вещей, попросту швыряя их на пол. Ну, а там ее ждут ложное обвинение в воровстве и возмещение морального ущерба…

Эта система все-таки не рассчитана на столь абсолютное отсутствие самолюбия и элементарной порядочности, поэтому наши отечественные крысы неплохо зарабатывают на западной наивности.

Все же остальные приемы и методы не изменились со времен Видока или Ломброзо. Меняются со временем виды энергии, машин, мода, интерьеры, неизменно только одно — характер человека.

АРГУМЕНТЫ:

«Домашние кражи, совершаемые женской прислугой, почти все принадлежат к разряду так называемых случайных преступлений. Деревенские девушки, являясь в город, поступают на службу в богатые или зажиточные дома, где им все кажется, как у миллионеров. У них на руках находятся деньги для покупок или драгоценности, и если к этому соблазну присоединить еще то, что они в большинстве случаев получают очень скромное жалованье, то станет понятным, каким образом они доходят до воровства.

Начинается дело обыкновенно тем, что они вступают в маленькие плутовские сделки с разного рода поставщиками товаров. Затем они пробуют украсть какую-нибудь серебряную или иную драгоценную вещь, но совсем не считают это воровством, а просто ловко выкинутой штукой. Тарновская нашла в своем материале около 49 % воровок, бывших до того, как они попали на скамью подсудимых, «одной прислугой» в небольших хозяйствах. Подобное место занимали они без всякой предварительной подготовки к нему и потому получали, конечно, мизерное жалованье. Тот факт, что между воровками преобладают в таком количестве служанки, говорит за то. что здесь дело идет о случайных преступлениях.

Итак, при таком слабом сопротивлении преступному искушению, особенно в деле присвоения себе чужой собственности, такие кражи превращаются с течением времени в привычку, а случайные воровки — в привычных. Это особенно часто наблюдается в больших городах среди женской прислуги, которая обыкновенно, за редкими исключениями, обкрадывает своих хозяев. Balzak очень ярко изобразил эту общественную язву, какою она представлялась в его время: «Обыкновенно, — говорит он, — повар и кухарка — это домашние воры, дерзкие, которым нужно еще платить. Прежде служанки тащили по 40 су для лото, теперь же они воруют по 50 франков для сберегательной кассы. Они собирают свою дань в часы между базаром и обедом, — и Париж не знает другой такой высокой пошлины с привозных товаров, как та, которую взимают эти женщины, считая свои покупки на базаре не только по двойной цене против их стоимости, но и пользуясь еще скидкой известного процента у поставщиков.

Перед этой новой силой трепещут даже самые крупные купцы, и все они без исключения стараются задобрить ее в свою пользу. При попытке контролировать этих женщин они говорят грубости и мстят сплетнями самого низкого свойства. Мы дошли уже до того, что в настоящее время прислуга осведомляется друг у друга о господах точно так же, как мы делали это прежде относительно ее».

ЧЕЗАРЕ ЛОМБРОЗО

КСТАТИ:

Мсье де Бальзак подметил весьма характерное свойство воровок: самым наглым образом обкрадывая свои жертвы, они не только не испытывают угрызений совести и не проявляют хотя бы внешнего смирения, как «голубой воришка» Ильфа и Петрова, но ведут себя крайне агрессивно, когда жертва указывает им на совершенное против нее преступление. Попробуйте сказать продавщице апельсинов: «Уберите палец с противовеса», и на вас обрушится лавина самых грязных оскорблений, высказанных в тоне благородного негодования.

А если в дело вмешивается закон (что бывает экзотически редко), то это существо искренне возмущается на непонятливость судей и произносит: «Но мне же надо как-то жить!» А жить она хочет непременно хорошо, даже не задумываясь о том, что ее неквалифицированный труд вовсе не должен предполагать обеспеченной жизни.