Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.

• Название: Польша против СССР 1939-1950 гг.
• Автор: Елена Яковлева
• Издательство: Издательство "Вече"
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-9533-1838-3

Книга рассказывает о непростых взаимоотношениях между Польшей и СССР в межвоенный период, борьбе польского подполья против СССР в 1939-1950 гг., об участии польских воинских формирований во Второй мировой войне. Автор опровергает многочисленные мифы о жестокостях советского режима в отношении поляков, об агрессивных планах, будто бы разрабатывавшихся СССР в отношении независимой Польши, о якобы бескомпромиссной борьбе Армии Крайовой и польского подполья с фашистами и многом другом.

---

«... указания по деятельности СВБ были следующие:

1) Бороться с обоими оккупантами — Германией и Россией, не вступать ни в какие отношения, изолировать общество от какого-либо сотрудничества.

2) Подготовить отряды, готовые к боевым действиям.

3) Подготовить план диверсионной деятельности в тылу, но не приводить его в действие, чтобы уберечь население от последствий репрессий.

4) Заниматься саботажем, но так, чтобы не подвергнуть опасности население (тихо).

СВБ был признан правительством в качестве единственной организации, уполномоченной к проведению подпольной работы».

Тогда же пан Окулицкий сделал и неожиданный для легионера вывод о том, что в условиях борьбы, говоря современным языком, за передел мира, поляки должны пристать к одной из противостоящих сторон, прозвучавший дословно: «Будет Польша красной, хорошо, пусть будет, лишь бы только была»[28]. Под нажимом чекистов, не иначе. И то верно, гордость она, конечно, гордостью, да только кому ж охота в советских застенках помирать? А кроме того, за ради «святого дела», на которое «романтики» рангом пониже должны идти без страха и упрека, другой раз и соврать не грех. Особенно большевикам.

Кстати, этой же замечательно удобной философии пан Окулицкий придерживался и дальше, а потому, не моргнув глазом, примкнул к небезызвестной Армии Андерса, повоевав в которой на «самом опасном и кровавом» в 1942 г. иракском и сирийском фронте, мало-помалу пришел в себя настолько, что решил-таки продолжить свою «бескомпромиссную» борьбу с врагом №2. Для чего перебрался в оккупированную Польшу, унаследовав пост командующего Армией Крайовой после разгрома Варшавского восстания, а в 1945 г. в своем последнем приказе по АК прописал в стиле Троцкого в Бресте: «...Борьбы с Советами вести не хотим, но никогда не согласимся на иную жизнь, как только в совершенно суверенном, независимом и имеющем справедливое общественное устройство государстве. Советская победа теперь войны не кончает...» Что было после, догадаться нетрудно: НКВД принял врунишку в свои объятия и больше уже не выпустил. Тем более, что его не менее «шаловливые» подчиненные из упраздненной АК, не сдержав соблазна, стали стрелять по врагу №2, помогая тем самым врагу №1, плавно перешедшему в разряд друзей. А впрочем, это мы еще отдельно обсудим при случае.

А пока еще несколько слов по поводу героических польских деяний, мимо которых никак не пройти в связи с недавней шумной истории вокруг Едвабнэ, громким эхом прокатившейся и по самой Польше, и по всей Европе, когда выяснилось, что тамошние сограждане-поляки после ухода Советов в 1941 г. практически поголовно уничтожили своих же сограждан-евреев. И произошло это, между прочим, под лозунгом все того же народного Сопротивления.

Тем не менее многие в Польше считают, что именно эта местность вполне достойна стать символом героической борьбы польского народа с Советами. Даже количество героических борцов досконально подсчитано: 1 500 человек. А для примера — образчик одного из их многочисленных подвигов в польской же интерпретации: «Особенно известным стало покушение на крайне антипольского еврейского коллаборанта — Лейбу Гутовского, агента НКВД. Гутовский с начала 1940 г. занимал должность директора школы... и одновременно должность секретаря партячейки... Во время первомайской демонстрации в 1940 г. он обратился к согнанным силой полякам: "...вы должны раз и навсегда запомнить, что Польша никогда не вернется. Великий Советский Союз и мы являемся хозяевами этой земли..." А потом Гутовский уж совсем обнаглел и даже кричал: "Да здравствует Красная Армия! ", "Да здравствует великий Сталин!" Докричался — польские борцы за независимость застрелили его по дороге домой. Или другое героическое деяние: гранату кинули в окно дома культуры, где в это время красноармейцы время проводили. Убито 4 человека. Но и НКВД не спало, и 17 июня 1940 г. арестовало около 70 героев-подпольщиков»[29].

Подобное «зверство» со стороны советских органов вкупе с депортациями и по сей день возмущает поляков. Тогда чего они, спрашивается, добивались, если свою патриотическую деятельность в печально знаменитом Едвабне начали с убийства начальника НКВД лейтенанта Шевелева 10 мая 1940 г. А продолжили в 1941 г. уже известным поголовным уничтожением соседей-евреев в Едвабне за то, что они якобы все как один работали на НКВД. Так сказать, реализовали в инициативном порядке «окончательное решение еврейского вопроса» в отдельно взятом населенном пункте, обскакав при этом даже ребят Гиммлера, «невинно балующихся» концлагерями.

Репрессии, или отражение в кривом зеркале

А теперь поподробнее остановимся на вопросе о так называемых репрессиях по отношению к польскому населению «восточных окраин» в период 1939-1941 гг., о которых в Польше в настоящее время иначе как об этнических чистках и не говорят. В «Альманахе общих знаний 1998» (Варшава, 1998) в категорической форме утверждается: «Одним из самых трагических последствий нападения СССР на Польшу были начавшиеся в октябре 1939 г. ссылки сотен тысяч поляков в глубь советской империи (офицеров запаса, военнопленных, заключенных, депортированных — от младенца до старика, гражданских лиц, особенно интеллигенции и членов любых, вплоть до военных, польских организаций, госадминистрации и владельцев земель). Главной целью этих этнических чисток являлось стремление советских властей к очистке новых территорий от естественно настроенного враждебно к агрессорам польского населения. Все граждане, оставшиеся на завоеванных польских территориях, были силой принуждены к принятию советского гражданства».

После подобных пассажей только и остается, что удивляться необыкновенным польским младенцам, уже с рождения враждебно настроенным к агрессорам, принудившим население к принятию советского гражданства. Так если бы Советы на этом остановились, а то придумали еще более изощренную форму репрессий: в соответствии с законом СССР о всеобщей воинской обязанности в начале 1940 г. стали призывать поляков на службу в Красную армию. Всего таким образом, по разным польским оценкам, под ружье было поставлено от 100 до 150 тыс. человек. Часть поляков попала служить аж на Дальний Восток, о чем со священным ужасом сообщают польские исследователи. Оно и понятно, ведь у истинного европейца одно упоминание о Сибири вызывает дрожь в коленках, а что уж говорить о том, что еще дальше находится. К тому же есть и еще одно «смягчающее» обстоятельство: не каждому понравится служить в армии, с которой до этого пришлось повоевать. И тем не менее даже на этом фоне «открытие» польских историков, заявляющих, что призыв в РККА был одной из форм последовательного уничтожения польского народа, выглядит не очень-то убедительно. Поскольку легко опровергается элементарной логикой: да если бы СССР и в самом деле видел во всех поляках (не путать с разномастными подпольщиками) исключительно врагов, то уж точно не стал бы укомплектовывать ими армию. Хотя, с другой стороны, при наличии богатой фантазии объяснить можно все что угодно. В том числе и такой версией, к примеру: а ну как унылая советская униформа из хэбэ, и близко не идущая в сравнение с блестящими уланскими мундирами, доводила чувствительных польских юношей до депрессии, а то и — страшно подумать — до суицида?! А? То-то же!

Однако пойдем дальше и сопоставим вышеприведенные «ужасы» с положением поляков в гитлеровской зоне оккупации, после чего, вне всякого сомнения, антигуманность советского режима проявится особенно выпукло. Ибо как истинные европейцы фашисты не были такими варварами и к принятию немецкого гражданства никого из поляков на территории Генерал-губернаторства не принуждали и в вермахт насильно не загоняли. Да и в репрессиях своих задач не видели — не мелочились, одним словом. Губернатор Ганс Франк, ключевая фигура в организации террора против поляков, прямодушно говаривал, что ему доверено управлять этой страной с единственной целью — превратить ее с точки зрения экономики, политики и культуры «в груду руин». Именно этот «цивилизованный» европеец устроил для гордых поляков на их же собственной земле что-то вроде апартеида в Южной Африке.

С его легкой руки в учреждениях, куда поляков принимали на работу, их официально делили на две группы: «работающих под немецким надзором» (не совсем быдло) и «туземную рабочую силу» (окончательное быдло). Кроме того, были отдельные магазины для немцев и для «туземцев», так же как и отдельные вагоны и отделения в средствах транспорта. В немецких ресторанах в оккупированной Польше висели объявления: «Für Hunde und Polen verboten» — «Вход для собак и поляков воспрещен». Этот же самый запрет распространялся и на скамейки в парках, на которых в большинстве своем тоже прикреплялись таблички с надписями «Только для немцев». И все же, судя по рассуждениям польских радетелей исторической справедливости, эти «невинные» ограничения для свободолюбивой польской натуры были менее оскорбительными, чем принятие советского гражданства, ибо исходили не от русских «лапотников», а от братьев-европейцев.