Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

• Название: Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Информационно-издательский центр «Союз»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9033373-08-6

Третий, завершающий, том охватывает наиболее важный и наиболее насыщенный событиями период жизни и деятельности И.В. Сталина. И хотя уже минуло более пяти десятилетий со дня его смерти, тень Сталина как бы витает над нашей страной, вызывая ожесточенные споры, порождая диаметрально противоположные оценки как самой его личности, так и всей его деятельности: он как бы по-прежнему остается активным участником политических баталий, развертывающихся в современной России.

Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.

В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.

Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.

В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.

---

Относительно того, что Сталин не только один раз побывал на фронте, существуют различные свидетельства. Так, охранник вождя А. Рыбин пишет: «А вот как было в действительности…

В августе 1941 года Сталин с Булганиным ездили ночью в район Малоярославца для осмотра боевых позиций. Черным восьмицилиндровым „Фордом“ управлял шофер Кривченков, сотрудниками для поручений были: генерал Румянцев – старый чекист, участвовавший еще в подавлении левых эсеров и освобождении Дзержинского, Хрусталев, Туков. Они же через несколько дней сопровождали Сталина, Ворошилова и Жукова во время осмотра Можайской оборонительной линии. Под Звенигородом остановились на окраине деревни. Вездесущие мальчишки тут же узнали гостей и забегали с криком:

 – Ура! К нам товарищ Сталин и Ворошилов приехали!

В конце октября Сталин и Ворошилов поехали на боевые позиции шестнадцатой армии генерала Рокоссовского, где наблюдали за первыми залпами „Катюш“. Когда они побатарейно дали залп – пронесся огненный смерч. После этого надо было сделать рывок в сторону километров на пять. Но тяжелый „Форд“ застрял в проселочной грязи. Верховного посадили в нашу хвостовую машину и быстро вывезли на шоссейную дорогу. Расстроенный шофер Кривченков просил не бросать его без помощи. Выручил танк, вытянувший машину на шоссе. Конечно, немецкая авиация тотчас нанесла бомбовый удар по месту стоянки „Катюш“, но те уже находились далеко. На рассвете Сталин в грязной машине вернулся в Москву. В этой поездке вождя сопровождали прежние сотрудники»[576].

Тот же источник свидетельствует и о других поездках Сталина на фронт: в середине ноября 1941 года в Подмосковье, летом 1942 года он ездил на Западный фронт за рекой Ламой, наблюдая, как проходили испытания самолета, управляемого по радио[577]. Но говоря по существу, можно только присоединиться к мнениям крупных советских военачальников, подчеркивавших, что в поездках Верховного на фронт не было особого смысла и реальной необходимости. Разве чтобы лишний раз похвастаться, что он тоже бывал на фронте. Вспомним при этом, что Гитлер, к примеру, любил визиты на фронт, демонстрируя тем самым свою близость к немецким солдатам. А какой был толк от этих визитов? Они являлись сплошной показухой. А Сталин как раз и не был расположен демонстрировать показушную храбрость: у него были другие, гораздо более важные и более необходимые дела, чтобы отвлекаться на такого рода демонстрации.

Хотя истины ради следует отметить, что сам Верховный, видимо, где-то в глубине души ощущал потребность продемонстрировать, что он также бывает на фронте. Это видно из его послания Черчиллю от 9 августа 1943 г., которое начинается словами: «Я только что вернулся с фронта и успел уже познакомиться с посланием Британского Правительства от 7 августа»[578]. Видимо, это сделано не случайно, а с целью не только показать, что он посещает действующую армию, но и в преддверии предстоявшей встречи в верхах «большой тройки» давал понять, что он весьма занят и не располагает возможностью надолго отлучаться из Москвы. Подобный намек как бы подготавливал почву для договоренности о проведении встречи в верхах не где-то в отдалении от России, а в одной из стран, граничивших с ней.

Трудно не согласиться с Е. Холмогоровым – одним из авторов достаточно объективных и аргументированных статей о роли Сталина в войне, – когда он пишет, что нежелание Сталина выезжать на фронт, и тем более колесить по свету, как это делал, допустим, Черчилль (и в самом деле не раз ставивший свою жизнь под серьезную угрозу), объяснялось его положением в системе военного командования. Черчилль был политическим руководителем, легко сменяемым премьером, Рузвельт и вовсе без всякого ущерба для Америки был заменен после своей смерти Трумэном. Сталин же не только был практически незаменим, но и постоянно находился на своем посту реального Главнокомандующего, непрерывно отслеживающего военную обстановку. В этих условиях «знакомство с передовой» не давало ему новой информации, отрывало его от реального управления войсками и подвергало его жизнь действительно ненужной опасности. В мемуарах практически любого крупного советского военачальника мы найдем истории о том, как удалось чудом избежать гибели при бомбежке. Заменить удалось Ватутина и Черняховского, с трудом бы нашлась замена и Жукову с Василевским, Сталину замены не было, и это понимали все. При этом достаточно набегавшийся под пулями Сталин (имеется в виду период гражданской войны – Н.К.) совершенно не нуждался в подтверждении личной храбрости. И то, что в ней сегодня кто-то сомневается, объясняется либо невежеством, либо зложелательством[579].

Полагаю, что данная аргументация звучит убедительно и ее даже при большом воображении трудно отнести к разряду апологетической. Сталин как Верховный досконально знал положение в воинских частях, был осведомлен не только о положительных моментах в поведении наших военных, но и о недостатках, особенно на последних этапах войны, когда наша армия вступила на территорию других государств. В этом плане весьма симптоматичным и очень откровенным было выступление Сталина на обеде в честь президента Чехословакии Э. Бенеша в марте 1945 года. Он не стал замалчивать случаи насилия и аморального поведения некоторых советских военнослужащих, дал этому вполне логичное и жизненное объяснение, против которого трудно что-либо возразить.

«Красная Армия вступила в Чехословакию, и теперь чехословаки лучше узнают ее, узнают и ее недостатки. Красная Армия идет вперед, одерживает большие победы, но у нее еще много недостатков. Красная Армия прошла с боями большой путь от Сталинграда до ворот Берлина. Ее бойцы прошли этот путь не как туристы, они прошли этот путь под огнем, и они победили немцев. Они думают, что они герои. Так думают почти все бойцы Красной Армии, во всяком случае, большинство бойцов Красной Армии. Чем люди менее культурны, тем больше они об этом думают.

Они считают себя героями и думают, что они могут позволить себе излишества. Они считают, что им простят эти излишества потому, что они герои. Они прошли под огнем неприятеля большой и тяжелый путь, и каждый из них думает, что может завтра его сразит вражеская пуля. Тов. Сталин сказал, что эти бойцы зачастую делают безобразия, насилуют девушек. Тов. Сталин сказал, что он хочет, чтобы чехословаки не слишком очаровывались Красной Армией, чтобы затем им не слишком разочаровываться. Он, тов. Сталин, хочет, чтобы чехословаки поняли психологию, поняли душу рядового бойца Красной Армии, чтобы они поняли его переживания, что он, рискуя все время своей жизнью, прошел большой и тяжелый путь. Тов. Сталин сказал, что он поднимает бокал за то, чтобы чехословаки поняли и извинили бойцов Красной Армии»[580].

В этом пассаже проглядывает глубокое понимание психологии советского воина, понимание истинных причин отдельных эксцессов, сопровождавших выполнение Красной Армией миссии по освобождению оккупированных гитлеровской Германией стран Восточной Европы, а затем и самой Германии от фашистского режима. Случаи насилия и мародерства имели место в тот период, и от этого никуда не уйдешь. Однако совершенно несправедливо эти случаи возводить в обычную практику советских войск и на такой основе делать далеко идущие выводы, как делают некоторые авторы, в том числе и российские.

Сталин в своём выступлении ничуть не оправдывает эти эксцессы: он лишь вскрывает их глубинные причины и, к тому же, просит извинения. Причем следует особо подчеркнуть, что через соответствующие органы (особые отделы) по строгому указанию Верховного случаи такого рода эксцессов служили предметом специального рассмотрения и наказания виновных. Следует особо отметить, что, когда Красная Армия вступила на территорию Германии и ее союзников, были приняты чрезвычайные меры против возможных (по понятным причинам: ведь многие советские воины потеряли родных и близких, их дома были уничтожены и т.д. в период фашистского нашествия – Н.К.) бесчинств и мести по отношению к мирному населению. 19 января 1945 г. Сталин подписал приказ, который требовал не допускать грубого отношения к местному населению. Он был доведён до каждого солдата. В развитие приказа Верховного Главнокомандующего последовали приказы Военных Советов фронтов, командующих армиями, командиров дивизий и других соединений. Так, к примеру, приказ Военного Совета 2-го Белорусского фронта, подписанный маршалом Рокоссовским, предписывал мародёров и насильников расстреливать на месте.

Это были, так сказать, меры оперативного военного характера, призванные пресечь в корне всякого рода случаи насилия, мародерства и т.п. действий. Но Сталин не ограничивался только мерами репрессивного характера: он счел необходимым провести и соответствующую политико-идеологическую работу, чтобы не только войска, но все население страны осознали, что наступил новый этап войны – этап победоносного ее завершения, и этот этап диктовал необходимость выработки и иной психологии. Речь шла о том, чтобы в армии и стране не получили широкого распространения идеи мести в отношении всего немецкого народа. Красная Армия, как и весь советский народ, вели войну не во имя того, чтобы отомстить за все неизмеримое зло и бедствия, обрушенные на них гитлеровской Германией. Это была не война во имя возмездия, а война за справедливость, которая исключала месть в качестве инструмента достижения главных целей справедливой войны.