Николай Мороз - Прыжок тигра

• Название: Прыжок тигра
• Автор: Николай Мороз
• Жанр: Боевик
• Год: 2012

Месть – это удовлетворение чувства чести. Так было и так будет.

У него отняли все: дом, семью, друзей. Враги не сумели отнять только одно – его жизнь. И в этом они просчитались.

Капитан Логинов начинает вершить правосудие по своим законам. Он убирает врагов одного за другим. Ему все равно, что они занимают высокие посты, обложены со всех сторон охраной, судьями, депутатскими и прочими неприкосновенностями, могут купить все и всех. Когда ступивший на путь мести готов идти до конца, остановить его может только пуля.

Славная охота продолжается.

---

– Все, пришли, – выдохнул дед. Максим покрутил головой и справа, на берегу тихого огромного пруда увидел помойку. Контейнеры давно провали в слежавшихся гниющих кучах разной дряни. Рядом – заросли крапивы и полыни, их сухие верхушки мокнут под мелким дождем. А еще дальше, почти у воды провалившаяся крыша старого деревянного сооружения.

– Так, дедуля, давай все сюда, – Максим пошвырял мусор в помойку и потащил старика за собой. Старик не переставал причитать «не надо ее трогать» и «что же теперь делать».

– Я тебе скажу, что тебе делать, – Максим втолкнул старика на единственный сухой пятачок под гигантской старой березой, – но сначала ты мне кое-что расскажи.

Дед озирался затравленно и умоляюще смотрел на Максима. Но говорил, хоть и сбивчиво, в запале проглатывая слова. Максим старика не перебивал и наводящими вопросами не отвлекал. То, что говорила Римма Михайловна, получило подтверждение от независимого свидетеля, да еще и обросло дополнительными подробностями. Директор богоугодного заведения был предприимчивым деловым человеком и эффективным собственником. Оказавшиеся в его распоряжении базу и ресурсы господин Гузиков использовал с выгодой для себя и своих близких. Максим сделал два вывода. Первый: два новых корпуса занимает гостиница, третий, менее удобный, поделили пополам. Половину отдали под бордель, во второй половине живут старики. Для этого их пришлось уплотнить – загнать в тесные помещения по восемь-десять человек. И второй вывод: хозяйство получилось большое, и Гузикову понадобились помощники. Он пристроил на работу всех своих родственников – жену, тещу, сестер жены, их мужей и детей – все строго по штатному расписанию. Главный бухгалтер, экономист, специалист по социальной работе, диспетчер, заведующий складом, дворник, заведующая хозяйством – все должности занимали «свои», брать людей со стороны директор справедливо опасался. Тетка из столовой – сестра жены Гузикова, а неведомый Кирюша – ее муж и, по совместительству, заместитель директора по общим вопросам. Именно он следит за стариками, второй заместитель надзирает за семейным бизнесом – ночлежкой и гостиницей. А благообразная мымра в платочке на ресепшен гостиницы – это жена племянника Гузикова. Оба зама безвылазно сидят на территории и «в случае чего» являются по первому зову персонала разруливать ситуацию.

Всего получалось трое, считая самого Гузикова. Но у директора есть еще один заместитель, первый и самый главный. Гузиков выполняет функцию прикрытия, а делами заправляют его родственники. Сам господин директор и его первый заместитель появляются в доме престарелых редко – процесс налажен, деньги от паломников и борделя поступают исправно, система отрегулирована и сбоев пока не было. Если не считать мелких неприятностей, как то – смерти стариков.

Раз в полгода обязательно кто-нибудь да помрет, – шепотом сообщил старик. – А этой весной уже два случая было, старик один, но он уже совсем плохой был, и бабушка. Неделю назад.

Максим смотрел, как по поверхности воды в огромном пруду идут круги от капель дождя. Объявить человека мертвым – отличный способ скрыть побег. И если тот дед, царство ему небесное, отправился на тот свет от естественных причин, то «бабушка» пока живее всех живых.

– Вранье, – заявил Максим, – брехня все это. Жива она и здорова.

– Да? – дед даже подался вперед. – Правда? А откуда…

– От верблюда, – оборвал старика Максим. – Ты мне вот что скажи – вы почему молчите? Жаловаться пробовали?

Вопрос идиотский, ответ на него Максим знал заранее и в ожиданиях не ошибся.

– Боимся. Нам идти некуда. Думали, может, начальство какое приедет, так мы ему расскажем.

Куплено давно все начальство, гребет трясущимися руками все, до чего может дотянуться под крики: «Детям! Все детям, ничего себе!». Хорошо бы всех этих дочек, внучек и жучек, ради которых папаньки уже и свой гнилой ливер продали, уложить ровными рядами в мать-сыру землю, слой за слоем, с чавканьем, хрустом и копошением червячков в восковых ноздрях… Но приходится прикидываться добрым и порядочным, отворачиваться и проходить мимо, понимая, что патронов на всех не хватит. Старик разошелся, говорил взахлеб, как ребенок и даже топал ногами. Вот она, обеспеченная старость, не приведи господи дожить в России до таких лет. Обеспеченная старость по определению может быть только у тех, кто ее сам себе обеспечил. Но что бы обеспечить себе старость в нашей стране, нужно много воровать, что само по себе грешно и вообще чревато. Но если ты не будешь воровать, то в конце жизни государство просто наплюет на тебя, и подохнешь ты в нищете как собака. Дилемма, блин.

Старик не унимался и продолжал вещать, как дорвавшийся до аудитории ворон. Максим к словам деда особо не прислушивался, поглядывал по сторонам, высматривал в зарослях Кирюшу.

– Дом сгорел, мы на улице остались, а Светку милиция забрала. Потом в гостинце нас поселили, туда к нам пришли из собеса и сказали – Светку в тюрьму, ее мальчишку в детдом, а меня сюда.

– Кто пришел? Куда? – переспросил Максим. Он не понял ничего – дед говорил то ли о своих беспутных родственниках, то ли о бывших соседях. Но вдаваться в подробности было уже некогда – со стороны забора донеслись крики. Максим не сводил с мусорки взгляд – забор находился именно в той стороне, и там явно что-то происходило.

– Я же говорю, из исполкома пришли, из опеки и попечительства – это они там решают, кого куда, – повторил старик, – они и документы в суд передают. Пацана сказали, что в приют сначала сдадут, а уж потом в детский дом, а меня…

– Куда сначала, куда потом? – переспросил Максим, но тут же скомандовал старику замолчать. Через заросли с грацией кабана ломился Кирюша. С руганью и угрозами он пер к помойке и предсказывал деду большие проблемы в недалеком будущем.

– Так, дед, слушай сюда. Иди и жди его там. Да не трясись ты, ручонки у него коротки, не тронет он тебя. Не успеет. Стой на месте, пока он к тебе близко не подойдет. Давай, пошел, дедуля, пошел, – Максим подтолкнул старика вперед по тропинке, а сам прыгнул в бурьян. Бегом обогнул свалку по высокой траве и оказался у Кирюши за спиной. Похожий чем-то на воблу – такой же сухой, скрюченный и костлявый, мужик остановился у вмурованных в груду отбросов контейнеров. Потоптался, озираясь, увидел жертву. Дед мелкими шажками поднимался по тропинке от пруда вверх. «Иди, дед, иди, не бойся» – Максим замер в бурьяне, подобрался перед прыжком. Кирюша активизировался при виде беззащитного старика. Озверевший заместитель директора пронесся мимо и даже вытянул руку, чтобы схватить беглеца за грудки. Максим выскочил из зарослей, догнал Кирюшу и дернул его за полу короткого, до колен, пальто. Кирюша завертел головой, дернулся, но это была агония мухи в липкой паутине – лапки и крылышки запутались в тонких нитях, и вырваться насекомому уже не поможет никакая сила. Кирюша пытался шевелить верхними конечностями и слабо попискивал, но без толку. Максим ладонями надавил ему на шею, а локтями сжал Кирюше ребра, и держал теперь, как в капкане, не давая оппоненту поднять головы.

– Это он? – спросил Максим у деда. Тот вопроса сначала не понял или не расслышал, пришлось повторить. Дед утвердительно затряс головой. Кирюше было очень неудобно, он не видел, с кем говорит старик. Попытка обернуться и стряхнуть с себя обидчика закончилась неудачно. Максим разжал руки и толкнул Кирюшу коленом ниже спины. Тот отлетел к помойке, упал на четвереньки и выругался. Максим одним прыжком оказался рядом с ним и врезал Кирюше ногой в живот. А потом бил уже без разбору, куда придется, остервенело, молча и размеренно, чтобы не сбить дыхание. Кирюша пытался отползти, приподнимался на локтях, извивался, но быстро сдался, закрыл руками голову и больше не рыпался. Максим развернул мужика на спину, наклонился и парой хороших пощечин привел его в чувства.

– Здорово, сволочь. Применяете новые эффективные методы лечения пожилых людей? Трудотерапия? Ну, и как успехи? Как успехи, спрашиваю? На меня смотри, скотина! – рявкнул Максим, и окрик подействовал. Кирюша поджал колени, перевернулся на бок и закашлялся.

– Ты кто вообще? Тебе чего надо? – отплевавшись, спросил он. Максим отвечать не торопился, молча рассматривал разбитую Кирюшину рожу. Тот скривился, отвернулся, но удар в нижнюю челюсть заставил его снова повернуть голову.

– Я тебе сейчас башку оторву и через забор брошу. Чтобы все полюбовались. Вся ваша мразь, что на стариках наживается, – пообещал Максим. От услышанного Кирюше стало нехорошо, ему даже удалось сесть, но ненадолго. Новый удар в грудь отбросил его назад, голова его мотнулась и ударилась затылком в бок старого холодильника. Заместитель директора вскрикнул. Максим не шевелился, не спуская с мужика глаз.

– Кто наживается, мы? Впахиваем целыми днями, как кони, семей не видим! – точно копируя интонации и голос своей туповатой «половины», заскулил срывающимся голосом Кирюша.