Андрей Левицкий - Битва героев (сборник)

• Название: Битва героев (сборник)
• Автор: Андрей Левицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39477-5

Тайные силы, властвующие над Пустошью, затеяли Большую Игру. Кто-то вынуждает Преподобного Геста из московского Храма начать поход к опустошенному мором Минску, где спрятан ТРОН – таинственное устройство, которое не то сохранилось со времен Погибели, не то попало в Пустошь из другого мира.

И в то же время с другого конца Пустоши со своим отрядом к Минску выходит Баграт, глава киевского Храма. Вступив в союз с кочевыми мутантами, он надеется захватить Геста врасплох и использовать ТРОН для своих целей.

В дело также вмешивается Ильмар Крест, атаман самого большого, самого опасного бандитского клана Москвы.

А еще в хитросплетение интриг, затеянных сильными мира сего, попадает Вик Каспер из клана наемников, которых Гест нанимает для сопровождения своего каравана. Вик пока не знает, что ему предстоит сыграть ключевую роль в походе к ТРОНу. Ведь он – сын легендарного Странника. Он – джагер!

---

В нищие кварталы? Нет, его замочат там, пикнуть не успеет. Тогда куда? К Арене? Через мост не пройдет, посты. Хотя смена не знает, что Каспера под замок посадили, а у него хватит ума запудрить головы часовым и перебраться на остров.

Рокот бензовоза на автозаправке стих – Гаврила вырубил двигатель, когда началась перекачка топлива в цистерну. Отвлекшиеся при появлении старшего бригадира механики опять взялись за инструмент. Звякали гаечные ключи, булькал бензин, который переливали в баки из канистр. Взгляд Оглобли зацепился за кирпичную коробку у ворот. В будке часового есть телефон, Гуго прокинул линию между нею и постом на мосту, когда Архип захотел, чтобы с часовыми была связь. Необычное это устройство, телефон, ручку там надо крутить, как на патефоне, к уху трубку железную прикладывать, говорить в микрофон, а слышимость плохая, трещит что-то внутри, слов не разобрать…

Оглобля подбежал к будке, распахнул дверь и крикнул с порога:

– Самогонку жрете, гады?!

В комнатке, озаренной тусклой лампой, за маленьким столиком сидели двое. Они оглянулись на дверь, старший бригадир вошел внутрь и с ходу съездил кулаком в челюсть доходяге Киле. Светловолосого Шмидта ухватил за ворот, вытащил из-за стола и прорычал:

– Крути патефон, тьфу, телефон! С мостом говорить буду.

Шмидт потянулся к аппарату в черном металлическом корпусе, висевшему на стене рядом с окном. Крутанул ручку, что-то пробубнил в трубку и передал Оглобле.

– Козьма на связи.

– Козьма! – рявкнул старший бригадир в микрофон. – Каспер на эстакаде был?

В трубке затрещало, пикнуло, хрюкнуло…

– Че?

– Я те чекну щас! – вконец озверел Оглобля. – Прям щас приду и по морде прикладом чекну! Каспера видали на мосту?!

– Под мост… – в трубке захрустело. – …холму почесал.

– Чего?

– К ручью Каспер побег…

Оглобля швырнул трубку Шмидту. Посмотрел на стол, смахнул железную кружку, та со звоном отлетела в угол – на столешнице остались два желтоватых костяных кубика с черными точками на гранях.

– В кости режетесь! Один к воротам, второй на порог. Вернусь, душу вытрясу!

Он выбежал на улицу.

Значит, гаденыш в Сетуньскую пойму пошел. А дальше… куда дальше? А за город по старой дороге! За северный фронтир уйти хочет. Если к каравану какому прибьется, ищи потом.

Оглобля сплюнул и кинулся к воротам.

* * *

Сетуньскую пойму заливал лунный свет. Затон со всех сторон окружали облепленные мхом развалины – торчащие из воды балки и части стен служили естественной границей водного бассейна. Такие затопленные поля бурильщики создают при помощи особых установок, сначала взрыхляют землю плугами, которые волокут сами либо впрягают мутафагов, после забуривают скважины и наполняют бассейн. На осоке, растущей между балок, живут улитки с крепкими серебристыми панцирями. Ферма снабжает Москву улиточным мясом и панцирной крошкой, пока не превратится в болото, – тогда бурильщики перебираются в другую низину, чтобы начать все заново.

Вик пробирался между кустов, удивленно озираясь. Почему так тихо? И темно – ни огня. Чтобы уменьшить запах, он достал из заднего кармана платок, который всегда таскал там, и завязал на лице. Хорошо, что эта ферма старая и улиток тут уже нет – иначе поле благоухало бы, как целая плантация дурман-травы. Испарения улиточной слизи вредны: если ими дышать изо дня в день, мозги превращаются в проходной двор для всяких странных мыслей и диковатых видений. Поэтому большинство бурильщиков, особенно те, что давно занимаются своим делом, люди, мягко говоря, чудаковатые. Глаза у них блестят, и они часто напевают себе под нос всякую ерунду.

Он сделал еще несколько шагов и наконец понял: фермеры съехали! Уже! А ведь еще позавчера были здесь. И киборг Георг, местный механик, помогавший наладить топливный насос в мопедке, говорил, что хозяева фермы собираются сворачивать не раньше чем через два дня. И вот на тебе – уехали!

А как же мопедка?!

Вик рванул вперед. Улиточный дух усилился, и в голове словно ветер подул. Ветер, несший странные запахи и нечеловеческие, далекие голоса. Они перекликались на чужеродном наречии, постепенно становясь все громче. Вик сжал зубы и помотал головой, пытаясь отделаться от наваждения. Как же так, почему Георг не предупредил? Да нет, как он мог предупредить – киборг на ферме простой механик, если решили старшины срочно уехать, то он тут ничего поделать не мог, да и работы на него во время сборов много свалилось, как бы он с фермы отлучился в башню башмачников?

Каспер перешел на шаг, внимательно глядя под ноги, опасаясь змей. Что теперь делать? Возвращаться в башню? Но ведь там Грива уже в себя пришел или вот-вот придет, шум тогда поднимется, и если сейчас назад заявиться к Архипу под горячую руку, так тот беглеца вообще пристрелить может на месте! Что там «может» – наверняка и пристрелит! Вик остановился возле старого сарая, где держал свое хозяйство Георг, заглянул внутрь, потом вошел. Здесь было совсем темно. Ведя ладонью по стене и царапаясь о сучки, он пересек сарай и под дальней стеной в совсем тусклом свете звезд, льющемся сквозь окно, разглядел кучу ветоши. Присев, разгреб вонючие тряпки, расшвырял в разные стороны… Вот она, мопедка!

От облегчения и радости у него даже голова слегка закружилась. Взявшись за рулевую вилку, Вик вывел машину наружу. Любовно оглядел мопедку и широко улыбнулся. Он сам поменял тросик сцепления на новый и поставил топливную иглу. Ну, не совсем сам, Георг помог… Вик отвернул кран подачи топлива, немного прокатил легкую машину. Сел, зажал левый рычаг на руле, поставил ноги на подножки. Мотор завелся с пол-оборота. Он крутанул ручку газа, подъехал к воротам в покосившемся плетне на другой стороне фермы. Выключив сцепление, топнул по рычажку скоростей; двигатель заурчал на холостых, мопедка остановилась.

Вик глубоко вдохнул сырой воздух. На небе ни облачка, мерцают звезды, темная прохладная ночь раскинулась над Москвой. Ночь, полная звуков, быстрых силуэтов, шелеста… полная опасности. К своим возвращаться нельзя. Да и какие они теперь ему свои? Расправив плечи, Вик включил скорость, газанул и выехал на старую дорогу за фермой.

* * *

Метис и Юл, отправленные Хэнком Губой присматривать за старой дорогой и заставой Ордена, спустились в подлесок по склону холма и остановились. Оба, пока кружили на лошадях возле Сетуньской поймы, быстро сошлись во мнении, что лучшего места для наблюдения за смычкой дороги и тракта не найти. Спешившись, бандиты привязали коней к деревьям и уселись под кустом волчьей ягоды.

С косогора открывался хороший вид на залитую лунным светом долину. Вдоль старой дороги чернели остовы автомобилей, между ней и подлеском раскинулось целое кладбище ржавых машин. Груды искореженных кузовов и горы покрышек привлекали механиков московских кланов, приезжавших сюда днем на самоходах в поисках запчастей. Справа светилась огнями древняя крепость. Преподобный Гест превратил ее в заставу северного фронтира и дал имя – Октагон.

Коренастый, с квадратным подбородком и перебитым в драке носом Юл неспешно размотал скатку, постелил на траву, лег. Сунув под голову котомку с припасами, обнял карабин и сказал:

– Разбудишь, если чего вдруг.

Метис кивнул. Он был жилист и смугл и носил шапку курчавых волос. Дождавшись, пока напарник засопит, Метис достал из котомки кисет, папирус и сноровисто забил самокрутку. Вынув огниво, хотел прикурить. Юл громко шмыгнул носом, приподнявшись на локтях, раздраженно бросил:

– Не вздумай зельем шмалить. Ветер с холмов, хочешь, шоб с заставы по нам с пулеметов лупанули?

Юл годился Метису в отцы. Он считался среди медведковских одним из самых опытных следопытов-разведчиков и лучше всех в клане знал Большую Московию. По молодости сопровождал сцепки с горючим до самого Минска, бывал пару раз в Киеве, после служил диверсантом в отряде Южного братства и жег вышки конкурентов топливных кланов за Разломом. Но, повздорив однажды со старшиной – поговаривали, что спор у них вышел за дешевую шлюху, – Юл зарезал того в поединке и сбежал из клана.

– Гляди-ка, – Метис указал самокруткой в долину. – Кто ето там?

Сев, Юл поджал ноги, положил карабин на локтевой сгиб, выцеливая рослую фигуру на старой дороге.

– А здоровый мужик, да? – не унимался Метис. – И, похоже, ружье у него.

– Заткнись, – шепотом приказал Юл. – К нам чешет, раствори его некроз. – Он обернулся. – Лошадей отвяжи, если этот мутант в подлесок полезет, надо кончать его. Только тихо. Я все сам сделаю. Та´к вот.

Метис, подхватив котомку, поднялся на ноги. А Юл, повесив карабин за спину, вынул из-за пояса электродубинку, встал на четвереньки и начал спускаться по склону к зарослям терновника.

* * *

Оглобля бежал долго и в конце концов, выдохнувшись, перешел на шаг. Впереди мерцали огни на стенах Октагона. Оглянувшись, башмачник прикинул расстояние от крепости до поворота, за которым скрылся обоз бурильщиков, и скрипнул зубами от злости.