Александр Ян - Дело огня

• Название: Дело огня
• Автор: Александр Ян
• Жанр: Исторические приключения

Спин-офф к циклу «В час, когда луна взойдет». Япония на переломе эпох. Сёгунат Токугава может пасть от любого толчка, корабли «краснолицых варваров» обстреливают Симоносэки, и вновь, как и тысячу лет назад, кто-то творит кровавые ритуалы на улицах Старой Столицы. Зачем дворцовый вельможа ночью следует в храм Инари? Что задумали ронины, собирающиеся в гостинице Икэда-я? Кто и почему убивает людей странными и необычными способами? Террорист-хитокири Асахина Ран и самурай-полицейский Хадзимэ Сайто лишь через четырнадцать лет смогут ответить на все эти вопросы. По железной дороге они отправятся в самое сердце нового заговора, корни которого протянулись далеко в прошлое…

---

Двенадцать лет назад одна торговая компания за сто тысяч рё купила на материке семь с половиной тысяч ружей и три старых пушки. А кончилось это дело тем, что ополчение со всей страны не смогло одолеть одну мятежную провинцию[75]. Нынешние ружья — например, вот эти, покинувшие один шанхайский склад в неизвестном направлении, — будут получше тех, прежних. Осведомитель считал, что стрелковых единиц там от трех до пяти тысяч, — а точнее выяснить не успел, его нашли в доках со вспоротым животом и отрезанным языком… Допустим, кто-то собрал вместе военный корабль, ружья, пушки и людей. Что он будет делать с ними — и долго ли еще до этого самого сбора, который будет уже невозможно скрыть?

Что он будет делать… в стране много недовольных — и со стороны побежденных, и особенно со стороны победителей — те, у кого не сбылись мечты об идеальном государстве. Мятеж в Сацуме этих недовольных проредил слегка, смерть Сайго Такамори оставила их без вождя, но если фитиль и вытащили, то сама бочка с порохом все еще стоит в подвале, пусть пороха там и осталось едва на треть. Если этот кто-то хочет просто мести, взрыва ему будет достаточно.

Вряд ли эти люди собирают свою армию в Токио. Сейчас здесь все настороже. Полиция усилена, сети вытащат столько воров и грабителей, сколько обычно ловят за полгода. Но новая столица стоит на заливе. А что такое корабельная артиллерия, все уже прекрасно знают. Вот с тех пор, как Такасуги Синсаку с моря взял Хаги, так и знают. Три корабля потребовалось на укрепленный город. А в Токио и укреплений-то нет. Одной паники от появления такого корабля хватит, чтобы окончательно дезорганизовать действия правительства.

Столицу можно взять. А вот страну — никак. Слишком многие люди заинтересованы в новом порядке. Крестьяне получили землю, налоги уменьшились где вдвое, а где и втрое. Да, бумажные деньги мало стоят, да, многим бывшим самураям некуда себя девать, да, промышленность развивается недостаточно быстро, чтобы поглотить рабочие руки, да… но это все на поверхности. Недовольные шумят — и их видно. Те, кто доволен, — молчат. Но стоит произойти чему-то, что всерьез поставит их положение под угрозу… Нужно быть очень большим дураком, чтобы за какие-то восемь лет забыть, что такое вооруженный крестьянин. И что происходит при встрече хоть сколько-нибудь обученной группы таких крестьян с самурайским ополчением.

— А мне, — сказал полицейский вслух, обращаясь к фотографии, — почему-то не кажется, что наш кто-то — дурак. И значит это, что, скорее всего, готовится не мятеж, а переворот. Это кто-то изнутри правительства. Или очень близко. Самая работа для меня, ты не находишь?

Человек на фотографии чуть-чуть улыбнулся. Игра света, случайный блик на стекле.

Вот. Еще один запрос и… Что-то еще беспокоило, мешало. Полицейский положил кисточку на подставку, закрыл глаза. Фыркнул. Ощущение неудобства не имело отношения к делу. Просто, уходя вчера из управления, он поймал взгляд своего начальника.

Г-н Кавадзи Тосиёси, бывший самурай из Сацума, бывший рыцарь возрождения, бывший военный, а ныне начальник департамента полиции, смотрел на него сквозь тяжелое стекло кабинета с тем самым выражением, которое старший инспектор терпеть не мог — и в прошлых жизнях, и в этой. Он не умел творить чудеса, инспектор. Он уже проиграл одну войну — кому-кому, а Кавадзи это должно было быть известно лучше прочих.

Ты делаешь все, что должен, и все, что можешь, — и кое-что сверх того, и выходит так, что этого недостаточно. Иногда все, что остается, — просто умереть с людьми, которые тебе верили. А бывает, что даже это не получается, Кавадзи-сан. Бывает так, что это Айдзу, — и у противника просто слишком много людей и оружия, вы ведь помните, как это было, Кавадзи-сан[76]? И человек приходит в себя неопознанным в лагере для военнопленных — а дома у него уже нет… Бывает так, что это Эдзо, и случайная пуля, и республика, которая сходит на нет, потому что ее уже некому защитить[77].

«Ну и что? — удивляется красавец на фотографии, человек, умерший на неделю раньше своей республики. — Ну и что? Какая тебе разница, кто на что надеется и каков будет исход — ты же все равно не станешь делать меньше. Иди спать, тебе завтра еще работать и работать».

Лед не перегорает, нет. В уставе Синсэна нет пункта об отставке. Ни для живых, ни для мертвых. Командир третьей десятки смотрит на своего фукутё. И улыбается в ответ.

День клонился к вечеру, когда высокий полицейский в надвинутой на лоб фуражке подошел к воротам паровозных депо токийской станции. Рабочие уже расходились по домам. Полицейский перехватил у ворот какого-то человека в европейской рубашке и куртке, но в старых заляпанных мазутом штанах-момохики и сандалиях на веревочках и спросил, как ему найти господина инженера Асахину.

— А, — отозвался тот, — так господину инспектору в контору надо. Вон туда, — он махнул рукой, указывая, куда именно. И почтительно добавил: — Господин инженер еще задания на завтра дают.

Он был явно горд причастностью к стальным заморским чудищам и завтрашним планам господина инженера, имя которого произносилось с почтительным придыханием. Полицейский вежливо поблагодарил и прошел, куда указано. А рабочий еще какое-то время стоял, пытаясь понять, что показалось ему таким неправильным. А потом улыбнулся и пошел своей дорогой. Мечи-то правительство запретило всем, даже военным. Полиции выдали заморские сабли и дозволили носить в ночную смену — когда дубинкой можно и не отбиться. Но природу не переделаешь — вот и сажают полицейские новые клинки на привычные длинные рукоятки. Начальство ворчит, конечно, но тоже… понимает. Если бы рабочий лучше разбирался в оружии, он понял бы, что у встреченного им полицейского от старого меча не только рукоять, но и клинок, — и тогда, пожалуй, испугался бы. Не ходят хорошие люди по улицам с запрещенным оружием. Но рабочий разбирался в рельсах и костылях.

Здание конторы было европейским, с большими застекленными окнами и распахивающимися деревянными дверями. Полицейский постучал в нужную и вошел.

Господин инженер сидел за столом — таким же неуклюжим, как в полицейском управлении, — и, обхватив голову руками, смотрел в сегодняшнюю газету. Вряд ли содержание первой страницы отличалось от вчерашнего.

— Чем могу быть полезен? — невыразительным голосом спросил он.

Полицейский не ответил. Инженер, наконец, поднял голову и, прищурившись, посмотрел на вошедшего. Встал — одним плавным быстрым движением. Полицейский усмехнулся уголком рта и снял фуражку.

Они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Два человека в тесных заморских мундирах, между ними — широкий европейский же стол, и тень креста от чужеземного оконного переплета ложится на разбросанные по столешнице бумаги и стопку английских книг. Но время стремительно откатилось назад, в те года, когда подобная встреча не могла закончиться ничем хорошим.

Они узнали друг друга — Асахина Ран, ронин из Мито, патриот, бывший хитокири, бывший телохранитель и агент Кацуры Когоро — и Сайто Хадзимэ, ронин из Айдзу, бывший командир третьей десятки Синсэнгуми. Инженер Асахина смотрел на меч на поясе.

— У меня есть разрешение, — улыбнулся инспектор. — Если вас именно это беспокоит.

Асахина не ответил. Смотрел и ждал. Последний раз он видел Сайто еще в ту войну, мельком, в Айдзу, во время осады замка Вакамацу, и был уверен, что штурма тот не пережил. Но вот он, в форме полицейского инспектора, с японским оружием и разрешением на него. Лжет? Едва ли. Значит, и форма настоящая, и разрешение действительно есть, и кто-то в управлении знаком с подлинной биографией посетителя. Вероятно, кому-то там нужен человек, который занимался бы и теперь тем же, чем занимался раньше. Следователь и убийца одновременно. Следователь, которого в случае чего очень легко убрать, и не нужно даже искать повод, достаточно назвать имя.

— Ваш покорный слуга рад впервые предстать вашим очам, — сказал инженер.

Сайто оценил иронию. Услышал и то, что сказано не было: «Вы пришли ко мне, не я к вам». — Садитесь, пожалуйста, господин…

— Инспектор, — полицейский прищурился. — Меня зовут Фудзита Горо. Да, — кивнул он, — вполне легально. Уже год.

— Ваш покорный слуга так и подумал.

О да, полицейский с запрещенным оружием заметен, как дракон в бочке с дождевой водой.

Хозяин кабинета указал гостю на стул, сел сам, положил руки на стол. Тень оконного переплета ползла по столу на пол и стену. Газетный заголовок кричал — «Убийство его превосходительства Окубо Тосимити!»

Поверх лежал недописанный лист доклада — взгляд инспектора поймал новое слово «кикан», двигатель. У господина Асахины оказывается, прекрасный почерк. Ко всем иным умениям и достоинствам.

Мито. Старые семьи, старые обычаи, в доме могут годами перебиваться с проса на ячмень, но будут содержать двух положенных по закону оруженосцев с деревянными мечами.